Форум » Архив » Автор: Михеэлла » Ответить
Автор: Михеэлла
Михеэлла: Фан-фики: 1. А много ль надо для счастья? 2. Верь... Всегда...
Михеэлла: - Ты готова пойти до конца и не останавливать меня, чтобы я не делал? - А я… ты… - Больно не будет. Это я тебе обещаю. Увидев ее сомнение, на лице и в глазах, решил, таким образом, успокоить ее мужчина. Ему тоже надоела вся эта война между ними за право быть побежденным. Он хотел объяснить этой девочке, что между занятием любовью и простыми ласками, стоит большая разница. Но и от того, и от другого, можно получать удовольствие. Но она категорически не хотела его слушать, твердя обратное. И он решил не объяснять ей больше этого, а показать. Доказать хотя бы таким способом, что она еще не готова к полной физической близости с мужчиной, что желание просто получить удовольствие, не заменяет полноценного «хочу». И если он этого не сделает сейчас, они уже завтра вернутся к этому снова. А, учитывая, что он и сам сходил с ума от желания к этой девчонке, он мог не сдержаться и сделать то, чего она хочет. Сейчас же, хоть он и понимал, что ему будет очень тяжело держать себя в руках, если она согласится на его предложение, а что она согласится, он был уверен, он все равно шел на это. Какой-то внутренний голос подсказывал ему, что это нужно не только ей, но и ему. Он хотел, таким образом, подготовить ее к тому, что между ними когда-то произойдет. Он хотел показать ей, что близость между мужчиной и женщиной, это не только боль, которую она почувствует в первый раз, но и удовольствие, которое он хотел продемонстрировать ей сейчас. - Ну, так что Лена, ты согласна предоставить мне всю себя, для того, чтобы я показал тебе то, что тебе так хочется, а именно, радость наслаждения? - Ты специально задаешь вопросы в такой завуалированной форме, чтобы я отказалась? - Нет. Я спрашиваю тебя прямо. Ты согласна предоставить полную свободу моим рукам и губам и не останавливать меня, до чего бы я не решил притронуться? Если ты не готова к этому, скажи сейчас, потому что после будет поздно. Если мы сейчас окажемся в твоей постели, я уже не остановлюсь. Так и знай. – Виктор знал, что ведет себя жестоко и что вовсе не собирается делать ничего такого, что не понравилось бы Лене и если она решит его остановить, он, конечно же, остановится. Но он не хотел сейчас останавливаться, не хотел все опять сводить в шутку, не хотел вновь поддаваться на ее провокационные уловки. Он хотел, чтобы она уже окончательно решила чего она хочет, а не вела себя как ребенок – «хочу – не хочу». И сейчас он намеренно задавал вопросы так, чтобы она подумала, что он хочет пойти до конца, а не останавливаться на пол дороги, что у него было в планах. И если она скажет «да», она тем самым согласится заняться с ним любовью, как будет думать. – Так что ты ответишь? – Задал он вновь вопрос, а губы уже ласкали ее шею, сбивая с трезвых мыслей, намеренно соблазняя. - Я согласна, - прошептала Лена и тут же почувствовала, как Виктор глубоко выдохнул и стиснул ее в объятиях, крепко целуя в губы. - Согласна полностью довериться мне, в то время как сама полностью расслабишься, и будешь просто получать удовольствие? – Продолжал ее мучить вопросами мужчина. - А как же ты? Я хочу… - Ответь просто – да или нет, - мучил ее Виктор, лаская мочку уху. - Да. – Выдохнула Лена, запрокинув голову. Этого ответа Виктору было достаточно и он, встав, поднял Лену на руки и понес ее к ней в комнату. Она лишь обняла его за плечи, доверчиво прижавшись. Он осторожно опустил ее на разобранный диван и сняв с себя свитер, но при этом оставшись в футболке, лег рядом. Увидев испуг, промелькнувший в ее глазах, Витя спросил: - Чего ты боишься на этот раз? - С чего ты взял, что я чего-то боюсь? - Каждый раз, когда наши отношения переходят на ступеньку выше, ты чего-то боишься. - Неизвестности, - почему-то вдруг ответила Лена. - Интересный ответ. Хотя, - он поцеловал ее в губы, - обычно ты все страхи объясняешь после того, как происходит то, чего ты боишься. Он закончил говорить и поцеловал ее как когда-то в первый раз. Ласково, нежно, пытаясь через поцелуй показать ей, что все хорошо, что ей не о чем волноваться и нечего бояться, что он не позволит себе обидеть ее. А затем он начал осыпать поцелуями ее лицо, в то время как его ладонь прошлась по ее телу от подмышки до талии, и, скользнув под кофточку, начала медленно поднимать ее вверх, останавливая под грудью. - Тебе нравится то, что я делаю? – Тихо спросил Витя у Лены, у которой были закрыты глаза и приоткрыт рот. Но она молчала. Тогда он передвинул руку немного вверх и накрыл ладонью девичью грудь, чувствуя под ней набухшую вершину. Но она лишь судорожно вздохнула, но опять никак не отреагировала. – Да или нет? - Да, - сдавленно ответила она. Он тут же стянул с нее кофточку и начал одаривать более откровенными ласками, такими, которых ей хотелось. И он знал, что ей это нравится, но она вновь не проявляла никакой реакции. Витя остановился и посмотрел ей в лицо. Глаза по-прежнему были закрыты, а губы ловили воздух. - Приятно? – Шепот прямо в ушко, опаляя дыханием этот чувствительный участок ее тела. И снова молчание. Только нижняя губа слегка закушена, чтобы не вырвалось ни звука. Он прижался к ее губам своими, освобождая из плена зубок, ее нижнюю губку и лаская ее языком. А затем прямо ей в рот выдохнул: - Ну, так да или нет? - Да, черт возьми. – Вскрикнула девушка, пытаясь хотя бы таким образом выплеснуть копившиеся в ней чувства. Казалось, это же понял и Виктор и, решив ее больше не мучить, сказал: - Я больше не буду задавать тебе вопросов, избавив тебя от таких для тебя нелегких ответов, если ты будешь вести себя естественно. Если прекратишь сдерживать себя и расслабишься, как обещала. Если просто будешь вести себя так, как того тебе хочется на самом деле. Согласна? Но она все молчала. Только это почему-то не расстроило его, а наоборот, подстегнуло к тому, чтобы сломить ее смущение. Витя начал осыпать ее лицо поцелуями, попеременно говоря дразнящим голосом: - А ты знаешь, что с закрытыми глазами, каждое прикосновение и каждый поцелуй воспринимаются гораздо острее и приятнее? Так как ты ничего не видишь, и не знаешь, что в следующую секунду сделает твой партнер, тебе остается полагаться только на свои ощущения. Лена тут же распахнула глаза и наткнулась на голубые омуты Витиных глаз, который ждал именно такой реакции. Но он совсем не ожидал увидеть в них такой бушующей страсти и желания, а она, увидев его довольную улыбку и догадавшись, что именно этого он от нее и ожидал, вновь закрыла глаза. - Лучше я буду чувствовать, чем видеть, что ты делаешь. - Тебя так сильно смущают мои прикосновения? Только когда он задал этот вопрос, Лена поняла, что сказала это вслух. - Меня смущает моя реакция на эти прикосновения. – Неожиданно ответила Лена и для себя, и для него. - А ты так и не ответила, что выбрала. Мы и дальше будем играть в вопрос-ответ или ты все же доверишься своим чувствам и желаниям? Лена открыла глаза и посмотрела в его, застывшие напротив нее. Она долго смотрела в них, но ответить ей было невероятно трудно. Ее скромность и стеснительность не позволяли ей вести себя так, как ей того хотелось. Виктор это тоже понял, а также понял, что сделает все возможное, чтобы побороть ее эту неуверенность. Ведь не доверившись себе полностью, она не испытает полного наслаждения. Поэтому когда она обняла его за шею и поцеловала, он не стал сопротивляться. Поняв, что в данный момент она хочет не просто получать поцелуи, но и дарить их, он ей полностью доверился и переложил инициативу поцелуя на нее, при этом только отвечая. А в это время его рука скользнула по ее животу вверх и, добравшись до груди, начала ласкать ее. А Лена, на секунду сбившись с поцелуя, глубоко вздохнула и еще сильнее впилась ему в губы. Виктор, радуясь тому, что на правильном пути, оторвался от ее губ и начал скользить поцелуями вниз. И чем ниже он опускался с каждым поцелуем к ее груди, тем ниже скользила его рука с груди по животу. Когда он наконец-то добрался до этого чувствительного бугорка губами, его ладонь замерла на пуговичке ее джинс. Он не спеша ласкал ее, в то время как расстегивал ее брюки. А затем слегка прикусил набухшую вершину и услышал полу-вздох – полу-стон, сорвавшийся с губ Лены. Витя быстро освободил ее от остатков одежды и замер, восхищаясь этим идеальным для него телом, запоминая каждую впадинку, каждый выступ, каждую родинку. Он увидел, что она открыла глаза, пытаясь понять, что случилось, почему ласки прекратились. И он не заставил ее долго ждать с ответом. - Ты и не представляешь, какая ты красивая. – Хрипло прошептал Виктор. А затем все началось сначала. Поцелуи в губы, шею, грудь, которую он специально то кусал, то ласкал, и она не выдержала и вскрикнула. А он тут же решил закрепить результат и, скользнув рукой вниз, лишь на мгновение задержался у пупка, а затем двинулся дальше. И она не выдержала. А он больше не пытался чего-то добиться от нее или что-то доказать ей. С того момента как она перестала себя сдерживать, он понял, что теперь она будет просто наслаждаться. И он начал изысканные ласки. Осыпал все ее тело поцелуями и прикосновениями, легкими и дразнящими одновременно, наслаждаясь каждым мгновением, что мог ей дарить и, видя какое удовольствие она получает от его ласк, получал точно такое же удовольствие и сам, даря их. А Лена теперь уже стонала и извивалась в его объятиях, выгибала спину или приподнимала бедра, в зависимости от того, какую ласку хотела получить. Витя несколько раз подводил ее к вершине и каждый раз не позволял ей взобраться на нее, отступал, оттягивал тот момент, когда уже не будет существовать ничего. Он слышал по каждому ее вздоху, по каждому стону, по каждому вскрику, что она на пределе, но продолжал мучить ее, не желая прерывать эти изысканные любовные ласки. Желая продлить, на сколько это будет возможным, ее удовольствие. Но либо он действительно ее очень долго мучил, либо для ее первого раза, это было слишком мучительно, но она не выдержала, и прерывающимся, хриплым голосом, произнесла: - Я больше не могу.… Хватит.… Хватит меня мучить… И этого хватило, чтобы Витя помог ей наконец-то взобраться на вершину, быстро и уверенно подведя ее к ней. И когда она закричала и заметалась по постели, пытаясь оттолкнуть его от себя, он не поддался, а все еще продолжал свои интимно-откровенные ласки, зная, что сейчас Лену накрыла только первая волна оргазма, а дальше… Дальше они накатывали на нее одна за другой, а он все ласкал ее и наблюдал за тем, как она мечется по постели, пытаясь за что-нибудь ухватиться руками. Как выгибается и притягивает его к себе, уже не пытаясь оттолкнуть, а наоборот, наслаждаясь каждой завершающей лаской, требуя ее, вынуждая его закончить ее чувственное наслаждение, таким приятным способом. И он сопровождал ее в течение всего ее чувствительного пути своими ласками, до тех пор, пока последняя волна наслаждения не вынесла ее на берег и не оставила там замершей и обмякшей. Только тогда он укрыл ее теплым пушистым пледом и осторожно убрал прядки влажных волос с ее покрытого испариной лица. Затем легко поцеловал ее в губы, которыми она до сих пор ловила воздух и пыталась восстановить дыхание. И лишь после лег рядом и обнял ее, осторожно притянув к себе.
Михеэлла: Лена сама повернулась к нему, удобно устраиваясь в его объятиях и кладя голову ему на грудь. Слушая его тяжелые, ровные удары сердца, она пыталась успокоиться и привести свое сердцебиение в норму. То, что она сейчас испытала, было за гранью ее разума. Она не была готова к этой буре чувств и этому накалу эмоций. Она хотела, чтобы все было приятно и ей это понравилось, но то, что сделал Виктор, превзошло все ее мечты и фантазии. Мало того, что он ласкал ее в очень интимных местах, так он еще это делал с таким удовольствием, с такой самоотдачей, что она просто не могла это спокойно выносить. И она была благодарна ему за то, что он позволил ей полностью расслабиться. За то, что он подвел ее к этому, а не бросил разбираться в этом самостоятельно. Хоть он и дразнил, и мучил ее, все это делалось только с одной целью – успокоить ее, довериться ему и себе. И ведь он все это делал не из-за себя, а для нее. Он знал, что ей нужна только ласка, а не полноценный секс, и он доказал ей это только что. И она должна была признаться себя, что он был прав. Ведь тот взрыв эмоций, что она испытала только что, требовал времени, чтобы прийти в себя и к продолжению она была совсем не готова. Лена в очередной раз поразилась тому, как хорошо Витя чувствует ее, как может угадывать все ее потребности и желания, даже если она сама в них не уверена. И в очередной раз, она возблагодарила Бога за то, что он позволил ей понять саму себя и свои чувства к Виктору, за то, что он появился в ее жизни, за то, что любит ее. А Виктор, почувствовав, как Лена прижимается к нему, еще крепче обнял ее и поцеловал в макушку. Он изредка водил кончиками пальцев по ее плечам и руке, которой она обнимала его, или по голове и волосам, и ощущал какое-то внутреннее спокойствие. Он знал, что они любят друг друга, знал, что они когда-нибудь займутся любовью, но почему-то именно сейчас он понял, что они всегда будут вместе, не смотря ни на что и ни на кого. Просто сейчас, когда Лена открылась не только себе, но и ему, он отчетливо увидел, что эта девочка от него никуда не денется. Если раньше ее что-то еще сдерживало и останавливало, и она могла попытаться отдалиться от него, то теперь ей этого уже не сделать. И дело даже не в том, что она только что испытала и что ей захочется повторения, а в том, что она только что поняла, что их чувства друг к другу останутся навсегда. Он не знал, почему он это так отчетливо ощущал, но почему-то был уверен в том, что теперь Лена навсегда останется его, так же как он уже давно принадлежит и телом, и душой, и сердцем, этой зеленоглазой, светловолосой принцессе. Неожиданно у него перед глазами промелькнули картинки только что произошедшего, и он еще крепче обнял Лену. Ему нравилось, как она вела себя в постели, нравилось, что она с такой откровенностью принимает его ласки и так естественно откликается на них. В ней не было ничего пошлого, ничего грязного, никакой игры, никакой лжи, только чистая открытость, детская непосредственность и невинная скромность. Когда он увидел ее обнаженной, ему стоило огромного труда сдержать все свое желание и не поддаться искушению. А сейчас он почему-то понял, что и без этого можно быть счастливым. Не важно, что он остался не удовлетворенным, важно то, что испытала Лена. Он не понимал того, что сейчас с ним происходило и того, что творилось в его душе, но он был настолько спокоен и счастлив, что готов был навсегда забыть о своих желаниях, лишь бы Лене было хорошо. Он готов был просто держать ее в объятиях, чувствуя в своих руках ее тело, или носить ее всю жизнь на руках и просто смотреть на ее улыбку. И в который раз он убедился, что ему для счастья нужна всего лишь Лена, этот ангелочек, лежащий сейчас в его объятиях.
Михеэлла: - Я люблю тебя, - неожиданно произнес Виктор слова, которые уже давно хотел сказать Лене. Она же услышав то, что сейчас хотела услышать, но где-то глубоко в подсознании, так же просто решила ответить: - Я тоже тебя… Но договорить она не успела, так как Витя резко сказал: - Нет… И перевернулся, придерживая Лену и укладывая ее на спину, в то время как сам навис над нею: - Не говори этого… - Почему? – Изумленно выдохнула девушка. - Я не хочу, чтобы ты это говорила только потому, что я тебе это сказал. Я просто почувствовал, что ты сейчас хочешь услышать эти слова, и поэтому произнес их. Но я не хочу, чтобы ты… Он не договорил, так как Лена приподнялась и нежно его поцеловала, а затем посмотрела ему в глаза и медленно, но уверенно, произнесла: - Я… тебя… люблю. И я это говорю не потому, что ты мне сказал эти слова и не только потому, что хотела услышать их, а потому, что это действительно правда и мне захотелось, чтобы эту правду знал ты. Он пристально смотрел ей в глаза, как будто хотел увидеть в них что-то, как будто хотел лишний раз убедиться в том, что он не ослышался, в том, что она действительно это произнесла… - … произнесла осознанно, а не под влиянием момента. - Я произнесла это осознанно, а не под влиянием момента, - сказала Лена, а Витя понял, что произнес последние слова вслух. – И потом, я уже отошла от того момента, - она слегка засмущалась, - когда могла произнести их неосознанно. - Да… - улыбнулся он, понимая, что Лена только что призналась ему в любви, по-настоящему, так как он давно хотел. – Да и потом ты, наверное, права, в неосознанном состоянии, ты не способна была разговаривать, ты способна была только царапаться. - Что ты имеешь в виду? – Лена действительно смотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Он же, не пытаясь что-то объяснить, просто сел на диване к ней спиной и стащил с себя футболку. Лена вначале замерла, не понимая, что он собирается делать, а потом увидела у него на плечах красные отметины, такие, какие возникают, если сильно надавив, провести пальцами. А вот сейчас у него красовались восемь красных полосок, две из которых больше походили на царапины. - Это… я?… Витя поняв, что она увидела то, что он хотел ей показать, вновь натянул на себя футболку и повернулся с улыбкой к ней: - Ты. - Очень… больно? – Дрожащим голосом спросила Лена. - Совсем не больно, даже наоборот, приятно. - Хватит издеваться надо мной. – Разозлилась девушка и села на диване, притянув к себе колени и кутаясь в плед. – Ты что, не мог меня остановить? - Ага, - он ухмыльнулся, - как ты себе это представляешь? Я должен был завопить, чтобы ты бросила, наконец, получать удовольствие, а заодно с этим, и царапать меня? Тем самым, остановив тебя на самом приятном моменте. Так что ли? - Я… я… - она залилась краской и опустила голову. - Лен, ну ты чего? Ничего страшного ведь не произошло. Я наоборот рад, что так все случилось. Всегда такая спокойная, рассудительная девушка потеряла контроль над собой, и к этому подвел ее я. - Очень весело? – Прищурившись, спросила Лена. – Больше такого не повториться. Хватит, одного раза было достаточно. - Что ты имеешь в виду? – Настороженно спросил Витя. - А то, что я больше не собираюсь веселить тебя, теряя над собой контроль. - Дурочка… - прошептал он ей прямо в губы, приблизившись к ней и поцеловав. Он специально дразнил ее. Она вначале не хотела ему отвечать и всячески пыталась сомкнуть губы и не позволить ему проникнуть за барьер ее зубов, но он искусно преодолел это препятствие и начал игру с ее языком. Когда почувствовал, что она отвечает ему, он оторвался от ее губ и скользнул по шее дорожкой поцелуев и прикосновений к груди. Она лишь откинула голову, предоставляя ему еще большую свободу действий. Он же потянул плед, который был на ней, вниз, обнажая грудь, и накрыл ее затвердевший сосок губами. Она протяжно втянула в себя воздух, а он слегка прикусив ее затвердевшую вершинку, начал играть с нею языком. Когда же он услышал, что Лена начала стонать, он оторвался от нее и вернул плед на место, снова укрывая ее. - Ну хорошо, ты доказал, что я не могу контролировать себя в твоих объятиях, - прерывающимся голосом сказала Лена, пытаясь согнать с себя волну возбуждения. – Что дальше? - Дальше ничего. Я просто хотел показать тебе, что то, что ты чувствуешь и как себя ведешь, это нормально. - И ты тоже будешь себя так же вести? – Осторожно спросила Лена. - Нет. - Что значит – нет? – Снова начинала злиться Лена. – Ты меня специально провоцировал на то, чтобы я открылась тебе, чтобы я вела себя естественно, а при этом сам будешь себя сдерживать и… Он закрыл ей рот поцелуем и обнял: - Я не буду себя сдерживать. Просто буду выражать свою страсть по отношению к тебе немного по-другому, не так как ты. Но сама подумай, мужчина, как правило, сильнее женщины, а значит, если он начнет ее царапать или кусать, бедная девушка после такой ночи, больше не захочет ничего подобного. Это для мужчины, выражение страсти любимой девушки в виде царапин, доставляет только удовольствие. И кстати, все другие мужчины, если случайно видят эти следы страсти, начинают ему завидовать, понимая, что ему досталась такая страстная партнерша. А девушки хотят себе такого партнера, который сможет их полностью раскрепостить. Так что Лен, в этом нет ничего странного или болезненного, не думай даже об этом. И обещаю тебе, что свою страсть я сдерживать не буду, и когда придет время, ты ее обязательно испытаешь на себе. - Обещаешь? - Обещаю. Разве я тебя когда-нибудь обманывал? - Нет, - хихикнула девушка. - Ты чего смешного здесь нашла? – Тоже улыбаясь, спросил Витя. - Да вот Виктор Михайлович, я тут подумала, что еще, ох как много всего, чему Вы меня будете учить, и чего еще будете объяснять. Согласившись быть моим учителем во всем, Вы подписали сами себе приговор. - Ха, может быть это наоборот ты, подписала себе приговор, так как я очень требовательный учитель. Так они, смеясь и подшучивая друг над другом, затеяли веселую возню на диване, а затем обессиленные упали отдыхать, в результате чего Лена вновь уютно устроилась на груди Вити.
Михеэлла: Какое-то время они просто лежали, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга, а затем Виктор сказал: - Лен… - Что?… - У меня есть маленький подарок для тебя. - Ты меня совсем скоро избалуешь, - улыбаясь, ответила она. - Совсем не избалую. Мне наоборот, очень приятно баловать тебя. - А мне очень приятно получать от тебя подарки. Хотя временами и стыдно, я-то тебе ничего не дарю. - И не вздумай дарить. Мне хватает уже того, что ты есть в моей жизни. – Он сел, усаживая и ее, чмокнул в макушку, и сказав, - я на минутку, - вышел из комнаты. Лена услышала, как он возится в коридоре, наверное, доставая подарок из куртки, и удобно устроившись и облокотившись на спинку дивана, довольная укуталась в плед. Витя вошел в комнату, держа что-то в ладонях так, чтобы она не увидела раньше времени то, что у него там было. Судя по всему, подарок действительно был небольшим. Он сел на краешек дивана так, чтобы видеть Лену, и внимательно посмотрел на нее. - Лен… я тут вчера совершенно случайно наткнулся на один магазинчик и ноги меня сами туда понесли, заранее зная, что я хочу купить. Хотя честно сам до конца не понял, почему я решился на такой подарок. Вроде и повода даже не было. Было просто какое-то предчувствие, что повод скоро найдется и вот, предчувствие меня не обмануло, повод нашелся. Лена сидела, боясь пошевелиться, и всячески отгоняла от себя мысли о возможном подарке. У нее, конечно, возникла одна безумная догадка, но она была слишком безумной, чтобы быть правдивой. И вот сейчас, она просто старалась сосредоточиться на том, что ей говорил Витя. - Подарок может показаться тебе странным и не совсем обычным. Но я, таким образом, хочу только подчеркнуть свое серьезное отношение к тебе, свою любовь. Хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом, чтобы не случилось, я всегда буду любить тебя и буду ждать тебя – всегда. Он раскрыл свои ладони, и Лена увидела в них то, что так боялась увидеть. Он же, открыв бордовую бархатную коробочку, протянул ее девушке на вытянутой руке. Заметив, что она не спешит взять его подарок, Витя заволновался и произнес: - Возьми его. Оно тебя абсолютно ни к чему не обязывает. Это просто очередной подарок тебе. Лена неуверенно протянула руку и взяла этот подарок, который в данную минуту переворачивал весь ее внутренний мир. В коробочке лежало колечко. Золотое просто кольцо, такое, какими бывают обручальные кольца, ровное, без всяких рисунков, только на нем был небольшой камушек. Так как она не разбиралась в них, она не могла сказать, что это был за камень, но точно знала, что это ни какой-нибудь фианит, а что-то более дорогое и серьезное. Она смотрела на этот подарок и даже не решалась вытащить его из коробки и как следует рассмотреть. Она просто сидела в каком-то ступоре, не зная, что сказать и как вести себя дальше. Витя, видя в каком состоянии она находится, решил ее успокоить: - Лена, не воспринимай его слишком серьезно. Я понимаю, что тебе еще всего семнадцать лет, и я тебя ни с чем не тороплю. Просто я, таким образом, говорю, что когда придет время, когда ты повзрослеешь и будешь к этому готова, я сделаю тебе предложение. Я бы его мог сделать тебе и сейчас, но я не хочу, чтобы ты пугалась и чувствовала себя загнанной в ловушку. Я повторю еще раз, этим подарком я просто говорю тебе, что я навсегда твой. Чтобы ты ни в чем не сомневалась и ничего не боялась, это кольцо будет просто символом моей любви к тебе. Лена все еще продолжала молчать и смотреть на кольцо. Меньше всего она ожидала такого подарка от Виктора. До сегодняшнего дня они даже не признавались в любви друг другу, а сегодня мало того, что признались в своих чувствах, так еще и Витя показал ей, какое удовольствие ждет ее впереди, помог ей открыться и стать самой собой. А теперь вот, это кольцо. Она знала, что он ее любит, но чтобы настолько, чтобы подвести черту под своими чувствами, чтобы сказать ей, что она единственная кто ему нужен, что он готов ждать ее, сколько потребуется… к этому она еще не была готова. Хотя к чем тут готовиться. Она знала, что любит его, любит уже давно. Знала, что не будет счастлива ни с кем настолько, насколько счастлива с ним. Хотя о чем она вообще думает? Она даже не рассматривала на его месте никого еще. Он просто был единственным кого она хотела видеть рядом, единственным с кем она хотела быть, единственным с кем она будет. Решение пришло само. Лена, все еще держа коробочку в руках, встала с дивана и, путаясь в пледе, подошла к письменному столу. Открыв один из ящиков и что-то там поискав, она вернулась и села на диван рядом с Виктором, держа в руках золотую цепочку. Затем, осторожно достав кольцо из коробочки и повесив его на цепочку, она повесила ее на шею и, повернувшись к Вите спиной и приподняв волосы, попросила: - Застегни, пожалуйста. Виктор не понимая ее поведения и ее молчания, все же застегнул на ней цепочку, хотя это и было трудно сделать дрожащими пальцами от волнения. Лена же вновь повернулась к нему и, приподняв цепочку с кольцом, посмотрела на нее, как бы изучая. - Ты, наверное, заметил, что я не ношу ни кольца, ни всякие цепочки, да и вообще всю эту бижутерию. У меня, конечно, все это есть, и я иногда одеваю на наши выступления, но чтобы постоянно носить, нет уж, увольте. А вот сейчас ты мне подарил кольцо, и оно очень много значит для меня. Я не могу его положить в ящик стола и оставить там пылиться до тех пор, пока я не повзрослею. В то же время, я не могу одеть его на палец, так как это будет, во-первых, слишком необычно для меня, а во-вторых, вызовет массу ненужных вопросов, так как кольцо не совсем обычное. Поэтому я решила эту проблему вот таким образом. Эту цепочку мне подарили родители два года назад, я ее, конечно же, одеваю изредка, а с сегодняшнего дня буду носить постоянно, так как именно на ней будет твой подарок. Я хочу, чтобы ты знал, что это кольцо для меня, так же как и для тебя, очень много значит. Ты подарил мне его, подчеркивая свою любовь, а я приняла его, подчеркивая свою и говоря о том, что когда я буду готова, я приму твое, завуалированное сейчас таким образом, предложение. Я так же буду тебя всегда любить, но как ты и сам сказал, я еще слишком мала, чтобы выходить замуж, несмотря на то, что и люблю тебя. Поэтому думаю, мы можем считать с сегодняшнего дня наши отношения очень серьезными. Не подумай, что я их до этого дня считала не такими, просто сегодня мы дали друг другу обещания всегда быть вместе. А то, что наши отношения не оформлены на бумаге и под нашими подписями не стоят штампы, так это ничего. Мы никому ничем не обязаны. Гораздо важнее то, что происходит между нами, то, что мы обещаем друг другу, то, на что мы готовы пойти ради друг друга. А сегодняшний день, мы можем считать днем нашей помолвки. Я знаю, что в России помолвок как таковых не существует, но в нашем случае это будет именно помолвкой. – Она встала с дивана и перебралась к нему на колени, тут же почувствовав его сильные руки на себе. Затем она его поцеловала и тихо сказала, - я люблю тебя. - Девочка моя, - так же тихо сказал Витя, - иногда мне кажется, что, несмотря на твои семнадцать лет, ты слишком много знаешь и слишком хорошо умеешь все объяснять. Я так боялся твоей реакции на это кольцо, а ты так быстро смогла меня успокоить. А не боишься, - слегка улыбнулся он, - что теперь, когда ты сама лично согласилась на нашу помолвку, тебе уже никуда не деться от меня? Что теперь я дождусь тебя, несмотря на то, сколько лет мне для этого потребуется. - Нет, не боюсь, - серьезно сказала Лена. – Потому что моя жизнь уже давно неразрывно связана с твоей жизнью, и эту нить никому не по силам разорвать. - Я люблю тебя, люблю… Дальше пошла волна нежных, ласковых, любящих поцелуев. - Тебе не кажется, что нам пора уже давно лечь спать? – Все еще держа Лену на коленях и крепко обнимая ее, спросил Витя. – Завтра нам все же в школу, а уже почти два часа ночи. - Я и сама знаю, что уже давно пора спать, но мне сейчас так хорошо, что и шевелиться не хочется. - Ну и не надо. – Он снял ее с коленей и положил на диван. – Видишь, как все просто? - Просто-то, просто, только я хочу все же одеться, - смущенно сказала Лена, вновь вставая с дивана. - А что тебя не устраивает сейчас? По-моему ты и так спрятана от моих глаз, - улыбнулся Витя. - Мне будет спокойнее, если я оденусь, - покраснела Лена и, взяв свою пижаму, вышла из комнаты. Когда она вернулась в комнату, Виктор все еще сидел на диване. - Ты чего еще сидишь? Кто спать хотел лечь? - Ну, вообще-то я ждал тебя, - он улыбнулся, увидев Лену и встав, обнял ее и чмокнул в макушку. – Давай, - он подтолкнул ее к дивану и забрал плед из ее рук, - ложись. Она неуверенно опустилась и посмотрела на него. Он улыбнулся и улегся рядом, укрывая их пледом. Витя сам обнял Лену, чувствуя что такая ситуация для нее до сих пор остается необычной, и прижал к себе: - Ну, ты чего, Лен? Чего ты боишься? - Я не то чтобы боюсь, просто все это так странно. Ты сейчас здесь, рядом со мной, - она положила голову ему на руку, где-то в области предплечья, а руку ему на живот, полуобнимая. – А уже завтра мне придется опять спать одной. - Давай мы не будет заглядывать так далеко, а будем просто наслаждаться этим моментом, - ему и самому не хотелось думать, что следующую ночь ему придется провести в одиночестве. Но других вариантов сейчас у них не было. – Тем более такие моменты приносят больше радости, когда они не постоянны, а случайны. Вот сейчас нам хорошо, и мы этим наслаждаемся. А представь, что это будет каждую ночь. Мы не будем этому радоваться, так как сейчас, потому что это станет обычным. Лена подняла голову и посмотрела ему в глаза. Внимательно, как будто хотела в них что-то прочитать. Только Виктор сам уже все понял и прочел и, опередив девушку, сказал: - Да уж. Прости, это не наш случай. Ты права, каждая наша совместная ночь будет сказкой для нас, и не одна последующая не будет напоминать не одну предыдущую. - Вот-вот. Как ты вообще мог предположить, что наши ночи могут быть обычными? - Пытался успокоить тебя и себя тоже, а получилось наоборот. Ну, прости меня. – Он наклонил ее к себе и поцеловал. – Все, давай ложись спать, - попытался сказать он тоном учителя не требующим возражения, только получалось у него это в отношении Лены всегда не таким тоном, каким он пытался говорить, а добрым и мягким. - Спокойной ночи. – Сказала Лена, вновь устраиваясь в его объятиях. - Спокойной ночи, девочка моя, - и снова поцелуй в макушку, и снова стальные объятия, и снова полет души от счастья.
Михеэлла: В следующие несколько дней отношения Лены и Виктора были настолько странными и необычными, что они сами их не понимали. Они все так же вместе ходили в школу и из школы, так же вместе проводили свободное время, только отношение друг к другу стало другое, какое-то заоблачно высокое, не требующее никаких слов или каких-то объяснений. Они просто наслаждались присутствием друг друга в своих жизнях, просто держались за руки, просто целовались, часто, просто молчали. Та ночь, которую они провели у Лены дома, осталась для них сказкой. Они не пытались ее повторить, так как оба понимали, что для продолжения ее, они еще не готовы. А для точно такого же повтора, у Виктора может не хватить сил, сдержать себя, и довести до вершины только Лену. Она же, может быть, и хотела бы, что-то подобное сделать с Витей, доставить ему такое же удовольствие, но была слишком неуверенна в себе и все еще боялась, что он может не сдержаться. Они об этом не разговаривали, но почему-то оба чувствовали друг друга и знали мысли друг друга. Каким-то молчаливым согласием они решили пока не возвращаться к той ночи и наслаждаться тем, что есть. Не спешить. Просто получать удовольствие от поцелуев. Их отношения стали более серьезными и в то же время, оставались все такими же невинными, как были прежде. Понимая, что теперь они всегда будут вместе, они просто жили. Только теперь все чаще их совместные прогулки заменялись сидением дома. Им хотелось быть рядом и не делиться друг другом ни с кем, даже с обычными прохожими. И несмотря на то, что даже на улице они были в своем собственном мире, они не хотели в нем находиться при посторонних. Поэтому они просто запирались в комнате, садились на диван, Лена прижималась к Вити спиной, а он ее обнимал и иногда целовал в макушку или висок. Дальше они не заходили, не хотели спешить, не смотря на то, что и представляли, что продолжение будет волшебным. Часто такие посиделки были молчаливыми. Иногда они включали телевизор, но, как правило, он использовался просто как фон для их молчания. Иногда они составляли планы на будущее. Хотя эти планы дальше поступления Лены в институт не заходили. Здесь они всегда начинали смеяться и спорить насчет того, кем Лене быть в дальнейшем. Чем больше времени проходило с их совместной ночи, тем ближе они становились к ее продолжению. Они подходили к этому без всяких ласк и заигрываний, просто становились ближе друг к другу, но ближе не физически. И это душевное единение, душевное сближение, готовило их, к сближению физическому. Утром Лена проснулась с неприятным предчувствием чего-то. Чего, она и сама не могла объяснить. Все было как обычно. Она встала, позавтракала тем, что уже приготовил дед. Получила утреннюю смс от Вити и послала ему в ответ такую же добрую, и ласковую смс-ку. А затем пошла в школу. Идти пришлось одной, так как Виктору нужно было ко второму уроку, но зато второй урок был в их классе и они должны были скоро увидеться. Несмотря на это, предчувствие ее не покидало, а наоборот, стало еще ближе. Не понимая, что может произойти, а главное с кем, она пыталась отогнать от себя эту нависшую опасность. В школе перед уроком пыталась смеяться и шутить с девчонками, на уроке же, пыталась сосредоточиться на том, что говорит учитель. Но чувство опасности мало того, что не уходило, оно нависло над ней темной тучей, и будто, что-то увидев перед собой, Лена дернулась и попросилась выйти. Она была слишком бледной и у преподавателя, не возникло лишних вопросов. Он отпустил ее. Она, выбежав в коридор, помчалась в туалет, чувствуя, что ее всю трясет, а в голове билась только одна мысль – Витя. Лена не знала, что с ним случилось, не знала, почему она вообще решила, что с ним могло что-то случиться, почему решила, что именно с ним, а не с дедом или родителями. Она просто знала, что с Витей, только что, что-то произошло и это что-то, слишком ужасное. Плеснув себе в лицо ледяной воды, чтобы собраться с мыслями, она взглянула на себя в зеркало, и чуть было не вскрикнула, испугавшись самой себя. Слишком бледная. Слишком испуганная. Слишком загнанная. - С ним все в порядке… в порядке… - дрожащим голосом убеждала она себя, но тут же понимала, что это неправда. С Леной еще никогда не было того, что происходило сейчас. Она никогда и никого не чувствовала так, как Виктора. Словно она чувствовала стук его сердца в своем собственном, а сейчас этот стук исчез. Словно она, даже находясь не рядом с ним, могла читать его мысли и желания, а сейчас мало того, что она не могла их прочитать, она просто не могла его почувствовать. Несколько минут назад, когда она сидела на уроке, перед тем как попроситься выйти, она почувствовала, что ее мир раскололся надвое. Сердце замерло в определенную минуту, отказываясь биться дальше, а затем ухнуло куда-то вниз, словно оборвалось, а когда вернулось на место и позволило ей вздохнуть, Лена поняла, что оно бьется по-другому, что сейчас в нем звучит только ее стук, что стука Виктора там нет, что он больше не сопровождает ее. И именно в тот момент, ее накрыл леденящий страх и парализовывающий ужас. И вот сейчас, она ловила ртом воздух, пытаясь успокоить себя, но при этом понимая, что это бесполезно. Если бы ничего не случилось, она не чувствовала бы весь этот страх. Слез не было, истерики тоже. Ее просто била сильная дрожь, и зубы стучали друг об друга, отказываясь просто замереть. Она простояла так до конца урока, но не заметила этого, пока не прозвенел звонок. Пытаясь взять себя хоть как-то в руки, она вновь ополоснула лицо ледяной водой и, вытираясь салфетками, услышала сзади себя голос Новиковой. Не желая с ней разговаривать и отвечая ей не впопад, они вышли из туалета и направились в спортзал. Лена знала, что ЕГО там не будет, но шла туда с одним желанием, узнать, что случилось. Ведь если не будет урока, придет либо Савченко, либо Борзова, и скажут, почему его не будет. А она именно для этого туда и пойдет. Лена даже не пошла переодеваться, как все, а просто села на скамейку и закрыв глаза, прижалась к стене, прося время двигаться быстрее для того, чтобы скорее прозвенел звонок на урок. На нее все странно смотрели. Еще бы. Ведь всегда самая первая бежит на физкультуру, а сегодня мало того, что притащилась в последних рядах, так еще и не переодевается. Да и вообще, какая-то она не такая. Кто-то из ребят попытался позвать Виктора Михайловича, так как он обычно бывал у себя в подсобке, но ответа ребята не услышали. И только Лена знала наперед, что и не услышат. И вот, наконец, долгожданный звонок на урок. Все собрались в зале в ожидании учителя, который никогда не опаздывал. Дверь открылась и в зал вошла Борзова. Лена физически услышала скрип двери и поняла, что это не ОН. Открыв глаза и увидев Людмилу Федоровну, она даже не удивилась, просто встала и подошла поближе к ней, зная, что сейчас узнает важную для себя новость. И не просто важную, а новость, которая может поменять многое в ее жизни. И она не ошиблась. Потому что уже в следующую секунду, ее мир перевернулся. И он до сих пор, не мог встать на место.
Михеэлла: Лена помнила, как придя в себя, после обморока, схватила сумку и выбежала из спортзала. Ей было наплевать на крики Борзовой и голоса подруг, она выскочила из школы, на ходу натягивая на себя куртку, и помчалась в сторону больницу. Правда спустя минут пять, она поняла, что пешком туда не доберется и сев в маршрутку, поехала дальше. Она пыталась отогнать от себя все негативные мысли, но они вновь и вновь возвращались. Она не помнила, как влетела в больницу, как нашла его лечащего врача, как сказала, что она его невеста, так как посторонним, информацию о состоянии больного, не дают. Она помнит лишь диагноз врача, прозвучавший для нее как приговор: - Он жив, но находится в коме. Как скоро он из нее выйдет, неизвестно никому. А затем стакан с водой и какими-то каплями в нем, у нее в руке и сочувствующий взгляд врача. После была палата, в которой он лежал один, а вокруг стояла медицинская аппаратура и какие-то пикающие аппараты, название которых Лена не знала. А также аппарат, через который слышалось его дыхание. Она медленно шла к кровати, на которой лежал Виктор, а в ушах звучал, стук собственного сердца. Колени подгибались, а воздуха стало резко недоставать. Подойдя и посмотрев на любимое лицо, она судорожно втянула в себя воздух. На голове был зашитый шрам, а по виску тянулась глубокая царапина, вокруг которой был синяк. Видно, когда его сбила машина, он упал на эту сторону, и это падение повлекло за собой кому, а не обычные в таких случаях переломы или сотрясения. Подвинув стул к кровати, она села на него и осторожно взяла его руку в свои ладони. В тот день, она так и просидела до вечера с ним, просто держа его за руку. Врач, вместе с медсестрой, пытался отправить ее домой, но она отказалась и больше не произнесла ни слова. Силой ее выводить не стали, так как больному она не мешала. Да и вела себя тихо – ни кричала, и ни буянила, как обычно, в таких ситуациях, ведут себя родственники. А вечером пришел дед, и ни слова не говоря, просто обнял ее. - К нам домой приходили твои подружки и рассказали мне, что Виктора сбила машина утром. Так я и узнал, где вы. – Решил объяснить дед то, как он их нашел. Ведь Лена была настолько погружена в себя, что даже не подумала ему позвонить. – Уже поздно, пойдем домой. Здесь на ночь тебе все равно не позволят остаться. Лена и сама это прекрасно понимала, но как же трудно было оставить Виктора одного. Осторожно положив его руку так же, как она лежала и до ее прихода, она поцеловала его в лоб, и взяв куртку и сумку, вышла из палаты не оборачиваясь. На следующее утро дед поймал внучку, когда она почти уходила из дома: - Лена, я приготовил завтрак, пойдем, покушаем. - Я не хочу. – Надевая ботинки, ответила она. - Ты в школу? – Прекрасно зная ответ, все же спросил дед. - Нет, я в больницу. - Когда ты вернешься? - Вечером. – Сказала Лена и вышла из квартиры. И в этот день она так же сидела у его кровати и держала за руку. А после обеда пришел Рассказов. Он знал, что Лены не было в школе, но что она здесь, он не подозревал. А, увидев, что она держит Степнова за руку… - Здравствуй, Лена. – Первым решил заговорить он. Она подняла голову и посмотрела на своего преподавателя, а он понял, что она не видела, как он вошел, настолько была поглощена своими мыслями. - Здравствуйте, Игорь Ильич. Но, даже начав разговор с ним, она не выпустила руку Виктора из своих ладоней. Она вообще казалось, что тут же забыла об Игоре Ильиче и, отвернувшись от него, вновь погрузилась в свои мысли. Игорь Ильич пригляделся к Лене внимательнее. Опущенные плечи, потухшие глаза, бледное лицо и уже проступающие круги под глазами. - Лен, почему ты здесь? – Тихо спросил учитель. - Потому что люблю его. – Просто ответила она, но так и не посмотрела на учителя. Но не потому, что ей было стыдно, а потому, что она не считала это необходимым. - А ты уверена, что… - Игорь Ильич, почему Вы сделали предложение Ирине Ренатовне? – Перебила его Лена и посмотрела, наконец, на него. Он не стал спрашивать, откуда она это знает, и решил ответить на ее вопрос: - Потому что люблю ее. - И она ведь ответила Вам согласием потому, что любит Вас. Не так ли? - Ну… да. - А как Вы думаете, когда Виктор Михайлович сделал мне предложение, а я сказала, что как только буду готова, приму его, мы это сделали в шутку? Без любви? Просто развлечения ради? – Лена не стала дожидаться ответа на свой вопрос и снова отвернулась от него, переводя свой взгляд на Виктора. Сказать, что Рассказов был удивлен, это ничего не сказать. Он догадывался, что Степнов был неравнодушен к своей ученице, но чтобы и она отвечала ему взаимностью, да еще настолько, чтобы принять его предложение, этого он, совсем никак не ожидал. Он вновь посмотрел на Лену. Она не играла, не прятала свои чувства. Ей действительно сейчас было больно. Она страдала и мучилась от того, что бессильна. Он подошел к ней и положил свою руку на плечо. - Ты прости меня. Просто все это, стало для меня, полной неожиданностью. Вы хорошо скрывали свои чувства в школе. - Наверное, потому, что мы умели разговаривать друг с другом глазами. - Я уверен, что вы еще не раз поговорите так друг с другом. – Попытался поддержать ее Игорь Ильич. – Кому как не тебе знать, что Степнов сильный и выносливый и очень скоро он опять будет таким же, как и прежде. - Спасибо, Игорь Ильич. Я верю в это, ведь вера это единственное, что сейчас у меня осталось. - Все будет хорошо.
Михеэлла: На следующий день, дед снова поймал внучку почти на пороге: - Лена, идем завтракать. - Я не хочу. - Лен, так нельзя, ты третий день ничего не ешь. Идем, выпьешь хотя бы чая или стакан сока, и съешь немного омлета. - Он взял ее за руку и повел за собой на кухню. Поставив перед ней тарелку с омлетом, сказал, - давай Лен, поешь хоть немного. Организм отказывался принимать пищу, но она с трудом затолкала в себя два маленьких кусочка омлета и два глотка сока. - Я больше не могу, спасибо. – Она встала из-за стола. - Ты в школу? - Остановил ее дед вопросом. - Нет. И ты это знаешь. Я в больницу. - Лена, я понимаю, что тебе тяжело, но так нельзя. Ты изводишь себя еще больше, находясь с ним целыми днями. Ты все равно ничем не можешь там помочь. Не лучше ли пойти в школу? Там, среди одноклассников, ты отвлечешься. К тому же у тебя выпускной класс. - Знаешь дедуль, я понимаю, что ты переживаешь за меня. Я понимаю, что ты хочешь как лучше. Но пойми одну маленькую деталь – мне ничего не нужно в этом мире без него. Я понимаю, что я кажусь тебе маленькой и еще ничего не видавшей в жизни, но и ты меня пойми, я и не хочу ничего видеть без него. Она ушла, не дожидаясь ответа деда, и вновь пришла в больницу, и вновь взяла его за руку, и вновь тихо сидела. А после обеда пришли «Ранетки». Они тихо вошли в палату и замерли. Они знали, что Лена, скорее всего, будет здесь, но что она так измениться за эти три дня, они не думали. Будто почувствовав чье-то присутствие, Лена повернула голову и увидела девчонок. - Привет. – Первой поздоровалась она. – Ну что ты Лер, молчишь? Давай, отпусти какую-нибудь шутку по поводу меня и Степнова, как ты это обычно делаешь. Тем более есть такой повод – я держу его за руку. А хочешь, дам еще один? – Она приподнялась и легко прикоснулась к его губам своими. Лена и сама не понимала, зачем она это делает, но ей надоели эти изумленные лица. Вчера Рассказов, сегодня девчонки. Ей не хотелось ничего объяснять, и поэтому она отвернулась от девочек. Неожиданно она почувствовала, как ее обнимают за плечи, а затем тихий, грустный, но по интонациям в нем, слегка улыбчивый голос Леры: - Значит, я не так уж и не права была со всеми своими шутками. Не забывай, я ведь дочь милиционера. – Затем она чмокнула Лену в щеку и сбоку от нее присела перед ней на корточки, так как прямо перед ней, ей это мешала сделать кровать. Положила свои руки ей на ногу. – Чтобы не случилось, знай, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Когда бы тебе не нужна была моя помощь, я всегда рядом. Тут подошли и остальные девчонки и Женя, за всех, добавила: - Ты можешь рассчитывать на помощь нас всех. - Спасибо, - смущенно произнесла Лена, не ожидавшая такой реакции. - И еще, - добавила Лера, - папа уже ищет того, кто это сделал, - она показала глазами на кровать. – И будь уверенна, он найдет его. – Затем она встала в полный рост и сказала уже девчонкам, - я думаю нам пора. Они согласились с ней, а уже в дверях, Лера добавила: - А насчет тебя и Степнова, я отпущу еще не одну шутку. Уж мне-то ты можешь поверить, у меня нюх на такое, передался от папочки. Так что готовься, скоро он очнется, а ты опять будешь краснеть. – Хоть и в такой шутливой форме, но Лера выразила ей свою поддержку, за что Лена была ей очень благодарна. Вечером, когда в палату зашел врач и попросил Лену отойти от больного, так как ему нужно было проверить его самочувствие, Лена встала со стула и тут же покачнулась, пытаясь удержаться за воздух. Доктор был проворнее и, подхватив ее за талию, удержал от падения. - Вы не беременны? – Тут же спросил врач. - Нет. - Ясно. Тогда идемте ос мной. - Куда? - Идемте, говорю. – Врач взял ее за руку и повел за собой по коридору. Затем они ехали в лифте, и уже после вошли в столовую. Усадив ее за столик, он пошел к буфету и вернулся с чашкой супа, пюре с котлетой, и кружкой чая с булочкой. Поставив все это перед ней, он сказал, - ешьте. - Спасибо, но мне не хочется, - удивленно оглядывая блюда, сказал Лена. - А когда Вы в последний раз ели? - Сегодня утром. - Уверены? – Но он не стал дожидаться ее ответа. – Только что, Вы чуть было не упали в голодный обморок. Вы проводите здесь целые дни, не едите, не дышите свежим воздухом, ни с кем не общаетесь. Еще день-два и Вы окажетесь в этой больнице ни как посетитель, а как пациент. А мне бы этого не хотелось. Когда Виктор придет в себя, он захочет увидеть ту девушку, в которую он влюбился, а не ту, в которую Вы превращаетесь сейчас. Так что давайте ешьте. И прежде чем отказаться в очередной раз, подумайте над тем, что я могу запретить Вам, навещать Виктора. - Вы не можете этого сделать, - сдавленно прошептала Лена и побледнела еще больше. - Могу. Я главный врач и если я решу, что Вы плохо влияете на моего пациента, я запрещу Вас пускать к нему. И я это сделаю, если Вы не будете меня слушать. Я прошу не много, всего лишь поесть, чтобы Вы где-нибудь не свалились и не свернули себе шею. – Врач понимал, что ведет себя грубо, что девушка и так на взводе, но он не хотел, чтобы и с ней, что-нибудь случилось. А в том состоянии, в котором она была сейчас, это было раз плюнуть. – Ну, так что Вы выбираете? Эти слова напомнили Лене Виктора. Он тоже часто так говорил. Предлагал ей какие-нибудь варианты и всегда спрашивал, что она выбирает, причем всегда зная, ее ответ наперед. Она не могла отказаться от встреч с ним. Пусть просто сидеть рядом с ним, но знать что он вот, здесь, что она видит и слышит, как он дышит, что держит его за руку. Это лучше чем быть где-то на расстоянии от него и думать как он. Лена взяла ложку и начала есть суп. Первые четыре ложки были безвкусными и противными, а после она поняла, что действительно голодна, что за все эти три дня, съела только ложку омлета сегодня утром. И поэтому большую часть из того, что принес доктор, она съела. - Спасибо Вам, - искренне поблагодарила его девушка и неуверенно улыбнулась. - Ну что же, с завтрашнего дня будем вместе обедать, чтобы вы больше не забывали вовремя принимать пищу. - Ну что Вы. Я не хочу отрывать Вас от работы. Я и дома могу поесть. - А Вы и не будете меня отрывать. Я, в отличие от Вас, привык обедать, а в одиночестве как-то тоскливо. Вот и будете составлять мне компанию. Тем более только так я смогу убедиться, что Вы едите. А это, как Вы помните, единственное условие, соблюдая которое, я Вам позволю и дальше навещать своего любимого. - Я буду есть. Только может быть, позволите мне это делать в палате Виктора. Мне не хочется оставлять его одного. - Ладно, посмотрим завтра. А сейчас езжайте домой и ложитесь спать. А то помимо того, что мне придется следить за тем, как Вы питаетесь, еще и укладывать Вас в постель придется. – Увидев, как в ее глазах заплескалась надежда, он тут же добавил. – И не надейтесь. В одной палате с ним Вы не будете. Лена поблагодарила доктора еще раз, зашла к Виктору, попрощалась с ним, поцеловала, как всегда перед уходом, в губы и отправилась домой.
Михеэлла: На следующий день, Лена без напоминания деда, выпила стакан сока и съела бутерброд. Дед, конечно же, обрадовался произошедшему изменению в поведении внучки, и хоть он до сих пор был не в восторге от того, что она все дни проводит в больнице, сегодня он не сказал ей ни слова, так как сегодня был, выходной. А Лена, как и в прошедшие три дня, пришла к Виктору в больницу, села на стул и снова взяла его за руку. Она долго смотрела на него, а потом вдруг заговорила: - Говорят, что люди в коме слышат все, что им говорят, и даже советуют разговаривать с такими людьми. А я все это время разговаривала с тобой про себя, не решаясь сказать вслух того, что у меня на душе. В этом плане ты всегда был и будешь сильнее меня. До того, как я влюбилась в тебя, я была такой же сильной, смелой, ничего не боящейся. А с тобой вдруг стала слабой. И мне это даже нравилось. Не нужно было притворяться, не надо было строить из себя ту, кем я не являюсь на самом деле, можно было быть самой собой, естественной, такой, какая я есть на самом деле. Ты так долго пытался сделать меня такой. Вернее не сделать, а вернуть меня ту, которой я всегда была, но которую почему-то прятала глубоко внутри. А ты увидел ту маленькую девочку во мне, вытащил ее наружу и позволил себе окружить ее любовью, лаской и нежностью. Я только с тобой была такой – доверчивой, счастливой, позволяющей себе все, потому что знала, что ты рядом, что ты в случае чего, всегда возьмешь меня под свою защиту, которая будет выражаться в твоей любви. Что ты никогда не обидишься на меня за то, что я чего-то не умею или за то, что я откажусь что-то сделать. Что в трудной ситуации ты всегда поддержишь меня, а когда мне будет просто грустно, поцелуешь и обнимешь меня, и развеселишь. Ты единственный, кто никогда мне не причинял боли и я уверена, не причинишь. Ты любил меня так открыто, не сдерживая себя, не задумываясь ни о чем. Просто одаривал меня этим чувством в каждой своей улыбке, в каждом взгляде, в каждом слове, в каждом поцелуе, в каждом объятии. Ты не стеснялся этого, не стеснялся показывать свою любовь и просто дарил мне ее. А я хоть и была счастлива и отвечала тебе взаимностью, я почему-то боялась так же открыто, как и ты, проявлять свою любовь. Наверное, поэтому, тебе приходилось все развитие наших отношений и сами эти отношения, нести в одиночку на своих плечах. Ты прости меня за это. Просто я только с тобой могла позволить себе вести себя как ребенок, только с тобой я могла ни о чем не думать и полностью довериться тебе. Только с тобой мне было так хорошо и спокойно. Прости меня за то, что я не проявляла свою любовь так, как это делал ты, несмотря на то, что я видела, что тебе этого хочется и, не смотря на то, что мне этого хотелось самой. Но что-то сдерживало меня, а сейчас мне кажется, что это было простым упрямством. Я вбила себе в голову, что я боюсь. А чего именно-то боюсь? Сказать, что люблю тебя? А что в этом такого? Ты же мне говорил это, и ничего. И я позволила себе это сказать однажды, но… Вдруг вспомнила, сколько всего хорошего ты для меня сделал, при этом так мало прося взамен. Последнее время мне вообще казалось, что все, что ты делаешь, ты делаешь для меня. Даже просыпаешься ты для меня, дышишь лишь для того, чтобы мне было хорошо, улыбаешься для того, чтобы увидеть мою радость, грустишь для того, чтобы я тебя обняла, целуешь меня для того, чтобы я была счастлива. А взамен хочешь, чтобы я просто всегда была рядом, чтобы я просто тебя любила. И я люблю. Очень люблю тебя. Ты прости, что я это говорила не так часто тебе, как ты мне. Но я исправлюсь, вот увидишь. Ты главное поправляйся быстрее, и я утоплю тебя в своей нежности и любви. Хотя, зная тебя, ты только обрадуешься этому. – Она прервалась на мгновение и вначале грустно, а затем шутливо, улыбнулась. - А вообще, ты обещал мне всегда быть рядом со мной, чтобы не случилось. Это, во-первых. Во-вторых, ты меня еще не всему научил, а обещал быть моим учителем в течение всей жизни. И, в-третьих, ты обещал на мне жениться. Так что хочешь – не хочешь, а придется тебе очнуться, ведь ты всегда в отношении меня выполнял свои обещания, а тут их целых три. Так что милый, я понимаю, что от меня можно устать со всеми моими капризами и запросами, но уж такая я есть, и ты именно такую полюбил. – И снова заминка на словах. Понимание того, что, даже пытаясь шутить, она этого не может сделать. - Хотя… С тобой легко быть капризной, потому что ты все мои капризы исполняешь. За что я тоже хочу попросить прощения. – Она приподняла его руку и поцеловала ее, а затем положила себе на щеку, сверху прикрыв своей ладошкой и таким способом удерживая ее, и закрыла глаза. – Если вот так посидеть немного и ни о чем не думать в этот момент, то можно вспомнить каждое твое прикосновение и каждый твой поцелуй в ту ночь, когда ты меня одаривал своими ласками и заставил испытать то чувственное наслаждение, которое до сих пор остается для меня единственным и чем-то сказочным и волшебным. Я тебе так благодарна за те мгновения, но что-то мне подсказывает, что наша первая близость будет еще волшебнее и еще сказочнее. Ты главное поправляйся, а я подожду. Подожду столько, сколько будет нужно. – Она опустила его ладонь со своей щеки и положила на кровать, теперь уже положив свою голову на нее. Затем слегка улыбнулась. – Это даже как-то странно. Вначале ты обещал ждать, а теперь вот я. И знаешь что? – Неожиданно она подняла голову и посмотрела ему в лицо, как будто он мог ее видеть. – Я дождусь. Я буду ждать столько, сколько нужно, но дождусь, ведь ты дождался меня. А пока отдыхай. – Она прикоснулась к его губам своими. – Просто знай, что я тебя люблю и жду. И что я всегда рядом. А сейчас прости меня, но я пойду, погуляю немного, а то твой врач начал строго следить не только за тобой, но и за мной. Обеды по расписанию, прогулки ежедневные, а скоро, наверное, вообще в больницу положит, решив, что я его не слушаюсь. Но мне придется выполнять все его условия, так как в обратном случае, он мне запретит тебя навещать, а я не могу этого допустить. Поэтому я иду гулять. Не буду обещать зайти к тебе вечером, так как уже вечер. Если буду недалеко, то, конечно же, зайду, а если нет, тогда завтра утром я снова буду у тебя. Ты главное не грусти без меня. Просто знай, что где бы я ни была, даже если не рядом с тобой, мысленно, я всегда с тобой. Потому что я люблю тебя. Она поцеловала его в губы, прощаясь, и вышла из палаты. В этот день она впервые за все те дни, что Виктор находился в больнице, не пошла сразу домой от него, как она это делала в предыдущие дни, а пошла в парк, как и обещала доктору и Вите. И почему-то сейчас, гуляя в этом парке, у нее в душе поселилось какое-то спокойствие, какая-то уверенность в том, что максимум через неделю, ее любимый человек выйдет из того состояния, в котором он находится сейчас и вернется к своей обычной жизни. Она не знала, откуда у нее возникло это чувство уверенности, но она со всей отчетливостью знала, что будет именно так. Может быть, в этом ей помогло то, что она излила ему всю свою душу, открыла все то, что давно в ней копилось, а может быть именно в этот момент, она что-то почувствовала исходящее от него. Но как бы то ни было, сейчас, абсолютно спокойная, она пошла домой, зная, что их мучения, скоро закончатся.
Михеэлла: На следующий день, утром, она вновь была в больнице, и так же сидела рядом с постелью любимого, и так же держала его за руку. А после обеда дверь в палату открылась, и вошел неожиданный посетитель. Только Лена его не видела. Она вообще не видела никого, кто бы не заходил в палату до тех пор, пока он не подходил к ней ближе или не заговаривал с ней. Вошедший посетитель сделал и то, и другое. - Здравствуй, Елена. Вначале она услышала знакомый голос и лишь после этого, посмотрела на стоящего напротив мужчину. - Здравствуйте, Николай Павлович. - Вижу, ты удивлена? - Ну, если честно, то, да. Как-то не ожидала увидеть здесь директора школы. - Сказала она, смущенно улыбнувшись. После, вспомнив, что все еще сидит, тут же встала и отпустила руку Виктора, которую до сих пор держала. - Ну а я, если честно, пришел именно к тебе. - Внимательно следя за своей ученицей, решил быть тоже откровенным директор школы. - Николай Павлович, Вы меня простите, но с чего Вы взяли, что я здесь? - Во-первых, твой обморок, во-вторых, твое отсутствие в школе. Как результат, звонок тебе домой, в котором твой дедушка и сказал мне, где тебя можно найти. - Видя ее чрезмерную бледность, он предложил присесть на диванчик, стоящий по другую сторону комнаты от кровати. Она согласно прошла вперед и села. - Лена, может, объяснишь, что происходит? Я помню, как еще в прошлом учебном году, да и в этом тоже, по поводу ваших отношений с Виктором Михайловичем отзывались нелестными словами. Неужели, когда я встал на вашу защиту, я был не прав? - Ну почему же? И в первый, и во второй раз, нас обвиняли совершенно безосновательно. В то время мы действительно много общались, и Виктор Михайлович мне во многом помогал, но дальше этого наши отношения не заходили. - Лена прервалась. Она не стыдилась своих чувств, просто обсуждать их с директором школы, в которой учится, было как-то неудобно. Тем не менее, она продолжила. - Сейчас же... Знаете, Николай Павлович, я хочу, чтобы Вы меня поняли, а не считали наши отношения чем-то грязным и неприличным. Я сейчас нахожусь в этой палате не как преданная ученица и даже не как друг, а как любящая и любимая девушка. Мне все равно, что будут о нас говорить, и даже все равно, что вы меня теперь, скорее всего, отчислите из школы. Мы любим друг друга и будем вместе. Я понимаю, что такие отношения между учителем и ученицей вызывают одну и туже реакцию - ужас и презрение. Да и думают, наверное, одно и то же - он соблазнил невинную девочку и ей теперь некуда деться от позора. Все это совсем не так. Он меня не соблазнял, я ему на шею тоже не вешалась. Вы прекрасно знаете, что у нас много общего, что мы много времени проводим вместе, и все это постепенно вылилось в любовь. Мы оба бежали от этого чувства, понимая, что это неправильно, но оно было сильнее нас. И я не жалею об этом. В школе мы вели себя как обычные учитель и ученица, а за ее пределами, мы не перед кем не должны отчитываться. - Лена вздохнула и закончила говорить. Николай Павлович смотрел на нее и не мог понять, как эта девочка, еще школьница, может быть такой сильной. Он видел, что за эти пять дней, она очень изменилась. Стала бледной, с потухшими глазами и кругами вокруг них, явно от недосыпания и переживаний. Она находилась здесь, рядом с любимым человеком, и не знала, сможет ли когда-нибудь вновь быть с ним, так как даже врачи не знали, когда он выйдет из комы и выйдет ли вообще. При этом она не боялась признаться в своих чувствах и более того, бросилась их защищать. Почему-то сейчас ему вспомнилось, как Степнов бросился на ее защиту, вплоть до увольнения. А ведь он уже тогда был неравнодушен к своей ученице, просто этого никто не видел, да и сам он, наверное, тоже. Николай Павлович не мог поговорить со Степновым, но почему-то был уверен, что он так же броситься на защиту их чувств, как и Кулемина. - Ну, любовь любовью, а как же школа? - А что школа? - Действительно не поняла Лена. - У тебя выпускной класс, а ты пропускаешь уроки. - Ну, мне кажется, что Вам это уже все равно. Вы же меня отчислите, - грустно сказала она. - Отчислю? С чего ты взяла? - Недоумевал директор. - Ну, как же? Борзова уже давно хотела от меня избавиться и давно пыталась уличить нас с Виктором Михайловичем в связи. Теперь у нее есть повод, и она им воспользуется. Ведь это "пятно" на школе. - Ну, директор все-таки я и поэтому конечное решение, тоже принимаю я. А я тебе говорю, что не собираюсь, ни отчислять тебя, ни увольнять Виктора Михайловича. А вот с посещением школы, нам нужно что-то решить. - Я не могу ходить в школу, не могу сидеть на уроках и знать, что он здесь. И в то же время я понимаю, что помочь ему ничем не могу, и даже находясь здесь, от меня нет никакой помощи. Но мне так легче. По крайней мере, я вижу, что он дышит, а значит - живет. - Лена, я не хочу быть грубым, но ты же понимаешь, что это состояние может растянуться и до нескольких недель. И что тогда будет с твоим образованием? Можно наверстать неделю, ну полторы, пропущенных занятий и то при условии, что после будешь много заниматься. Но не больше. Потому что дальше, ты будешь отставать. Она и сама все это прекрасно понимала, но не могла представить, как может пойти в школу одна, когда всегда ходила с ним? Как сможет провести там весь день и даже мельком, на перемене, не увидеть его? Как сможет выносить на себе заинтересованные, любопытные, сочувствующие и презрительные взгляды? Как вообще сможет учиться и быть далеко от него, зная, что он здесь совсем один? Но, не смотря на все это, она должна была согласиться, что и дед, и Николай Павлович были правы. Нужно взять себя в руки, ну или хотя бы попытаться это сделать. - Хорошо, Николай Павлович. Вы сказали, что максимум полторы недели я могу пропустить и после наверстать пропущенное. Так вот сегодня, понедельник. Я ушла из школы в четверг. Учитывая, что были выходные и еще будут, я могу позволить себе еще несколько дней отсутствия. Итого, я вернусь в школу в следующий понедельник. Но это при условии, что Виктор Михайлович так и не выйдет из комы. Но Вы можете считать меня сумасшедшей, но я уверена, что в ближайшие дни его состояние изменится в лучшую сторону. - Лена улыбнулась и посмотрела на него. - Так что, мы решили проблему моей посещаемости? И... как Вы объясните мое долгое отсутствие? - Я думаю, что это как раз и не проблема. Для всех ты просто болеешь. - А знаете, Николай Павлович, мне всегда казалось, что нашей школе очень повезло с директором. Мало того, что он никогда ничего не решает с плеча, так он еще и всегда пытается понять суть проблемы и решить ее справедливо. А в некоторых случаях приятно удивляет своими решениями. Так вот теперь я в этом, абсолютно уверена. Вы только не подумайте, что я, таким образом, подхалимничаю. Просто о Вас действительно в нашей школе только хорошие отзывы, как от учителей, так и от учеников. Всегда приятно слышать в свой адрес комплименты, а когда они еще и заслуженные, так вдвойне приятнее. Николай Павлович знал, что его действительно ценят в их школе, да и не только там. Просто сейчас ему было приятно слышать такие слова от девушки, которая не лукавила и не благодарила в такой форме, а выражала свое мнение. А еще ему было сейчас радостно на душе от того, что он повел себя как обычный, понимающий человек и решил эту проблему так просто для себя и так радостно для Лены. Ведь всего-то и требовалось сказать, что он не собирается выгонять их с Виктором Михайловичем из школы и что разрешает ей еще несколько дней пропустить, а вот этого хватило, чтобы на ее лице вновь появилась улыбка и глаза хоть немного, но ожили. Все-таки не зря он всю свою учебную деятельность вел себя в первую очередь как человек, а уж после, как директор. - Ну что же, я рад, что мы все выяснили. А еще, я знаю, что вы и так все понимаете, но, тем не менее, я напомню, что, несмотря на то, что я все о вас знаю, я не позволю из школы делать дом свиданий. Так что там вы ведете себя как учитель и ученица. И передай все это Виктору Михайловичу, когда он очнется. А за пределами школы, как ты и сказала, вы можете вести себя, как вам вздумается. И сейчас, находясь здесь, я пришел узнать о здоровье своего педагога, а не поговорить со своей ученицей. Просто здесь я встретился с девушкой Виктора Михайловича, то есть, с тобой. Так что, чтобы ни вам, ни мне, не было неудобно, будем считать, что этого разговора не было. Ты вернешься в школу в понедельник, после болезни и на этом остановимся. - Спасибо, Николай Павлович. – Искренне ответила Лена. Она не могла подобрать еще какие-то слова, чтобы выразить свою благодарность, и он это понял. Решив больше не смущать девушку, он попрощался и покинул палату. Лена же, довольно улыбаясь, подошла к Виктору и, поцеловав его в лоб и проведя пальчиками по волосам у виска, прошептала: - Все будет хорошо.
Михеэлла: Девочки, не знаю как все происходит по-настоящему, но слышала, что так тоже бывает. Поэтому, если совсем будет нереально, уж простите меня. Это я об этой продке. Весь вторник Лена провела рядом с постелью Виктора, а в среду снова пошла в больницу. Дед уже смирился с тем, что она не пойдет в школу до понедельника, хотя и надеялся на лучшее. Для Лены же посещение Вити и ее присутствие рядом с ним в палате, было подобно воздуху. И не важно, что он еще в коме, важно то, что она видит, как его грудная клетка поднимается в момент вдоха, как опускается, в момент выдоха, слышит его дыхание. В обед в палату заглянул лечащий врач Виктора: - Ну что Елена, пойдем обедать? - Да мне дедушка бутербродов с собой положил, я ими перекушу. – Ответила Лена, не желая уходить от Виктора. - Ну, уж нет. Мы договаривались как? Я, конечно, не каждый день работаю, но все же помню, что кто-то обещал мне составлять компанию. Так что идем. - Куда это вы мою невесту зовете?… И доктор, и девушка изумленно замерли, но если врач быстро пришел в себя, то Лена лишь пошатнулась, чуть не упав. Но ее быстро поддержал мужчина и посадил на стул, тут же подбежав к Виктору. Что происходило дальше, Лена не понимала. Она сидела напротив кровати и смотрела на Витю расширившими глазами. Хоть и пыталась собрать мысли в кучу, этого не получалось сделать. Они разбегались, словно рассыпанные горошины, которые чем больше пытаешься собрать, тем больше они раскатываются по полу. Она смотрела ему в глаза, вернее пыталась это сделать. Но получалось плохо, так как перед ней постоянно мельтешил то доктор, то медсестра, которую он вызвал. Витя хоть до конца и не пришел в себя, но тоже смотрел на Лену. Вернее пытался это делать, так как врач постоянно отвлекал его вопросами, как казалось Вите, абсолютно глупыми. Ну, правильно, какая разница, сколько ему лет, как его зовут и где он живет? Сейчас важнее остаться с любимой девушкой. Но врач не останавливался, заглядывал ему в глаза, проверял все аппараты, мучил его еще долго. И поэтому Вите удавалось только изредка повернуть голову и посмотреть на бледную измученную девушку. - Ну, приплыли, - наконец-то врач отошел от Вити, решив, что его состояние здоровья в неопасности, и посмотрел на Лену. – И чего мы плачем? Раньше не плакала, а теперь, когда все хорошо, решила слезы лить? – И хотя он все понимал, это была всего лишь запоздалая реакция, подбодрить должен был. Лена, услышав слова врача, выплыла из тумана, в котором находилась все время, с тех пор как пришел в себя Витя, и поняла, что по щекам действительно текут слезы. А она даже и не помнила, когда заплакала. - Это от радости, - сквозь слезы улыбнулась Лена. Хотя улыбка и получилась вымученная. – Мы можем побыть вдвоем? Хотя бы немножко? – Голос почти срывался. Она прекрасно понимала, что сейчас, когда Виктор вышел из комы, за ним будет строгий контроль, но ей необходимо было остаться с ним наедине хотя бы на пять минут. Просто увидеть его взгляд и заглянуть в его голубые глаза. - Немножко можете. Я скоро вернусь и тогда Лена, тебе придется пойти домой. – Предупредил ее доктор. - Хорошо, спасибо. – Ей было все равно, что будет после, сейчас гораздо важнее хотя бы ненадолго, но забыть обо всем, кроме Вити. Из палаты все вышли, оставив мужчину и девушку одних. А они даже не могли произнести и слова, просто смотрели друг другу в глаза, все так же находясь на расстоянии друг от друга. В какой-то момент, до конца не понимая происходящего, Лена встала, подтащила стул к кровати и вновь села на него. Наклонилась над мужчиной и положила голову ему на грудь – осторожно, стараясь не давить на него. Не хотелось разговаривать. Да и слов она не знала подходящих к данной ситуации. Хотелось просто быть рядом и понимать, что все самое страшное осталось позади, что сейчас и впереди, все будет только хорошее. Он жив, пришел в себя. Сейчас для счастья ей этого хватало, и спокойствие расплывалось по всему телу, выгоняя из него весь страх. Витя хоть и с трудом, но поднял руку, и положил ее на плечи девушки. Обнять полностью ее не получалось, так как на второй руке были какие-то провода, которые тянулись к аппаратам стоящим рядом с постелью. Да и ослаб он очень за все время пребывания в коме. Только почему-то сейчас его это совсем не тревожило. Важнее было то, что, открыв глаза, он увидел здесь Лену. Она была рядом, и не это ли было для него счастьем? Постепенно девушка пришла в себя. Слыша его твердые удары сердца, чувствуя его руку на себе, понимая, что она ему сейчас нужна, слезы перестали течь, и она подняла голову. Взяла его ладонь и зажала между своих ладошек, переплетя пальцы и прижимая к груди. Вновь поймала его взгляд: - Я люблю тебя… - шепот, отпускающий боль и возрождающий надежду, сорвался с ее губ. А затем будто какая-то сила толкнула ее, и Лена нагнувшись, легко, нежно, прикоснулась к губам Вити своими губами. Поцелуй, больше похожий на детский, но выглядевший сейчас, как самый взрослый и нужный. - И я люблю тебя… - такой же тихий шепот, сорвавшийся с губ мужчины. Дальше… дальше был немой разговор глазами. Словно так они пытались выпустить все мысли наружу, так как слова сейчас не шли и небыли необходимыми. Просто взгляд. Не глаза в глаза, а души в душу, сердца в сердце, передающийся через туман зелено-голубых глаз. Их единение нарушил врач, вошедший в палату: - Елена, думаю тебе пора домой. - Уже? – И хотя она знала, что другого ответа не услышит, все же вопрос сорвался с губ. - Да, уже. – Мягко подтвердил доктор. Лена выпустила руку Виктора и встала: - Я приду завтра. - Я буду ждать. Легкий поцелуй в щеку и секундная заминка у дверей палаты. Еще один взгляд, еще раз убедиться, что ей это не приснилось, что он действительно пришел в себя. И только после этого выйти и закрыть за собой дверь.
Михеэлла: Лена летела домой как на крыльях, вдруг отросших у нее и превративших ее в птицу. Он пришел в себя, и это было главным. Дед, увидев ее, все понял, но она прокричала это с радостью в голосе. Забыв обо всем на свете, даже не подумала о том, что нужно кому-то сообщить, что Витя пошел на поправку. И только с напоминания деда обзвонила девчонок, а так же позвонила Игорю Ильичу и Николаю Павловичу. Впервые, почти за неделю, она легла спать рано, с блуждающей улыбкой на лице. Утром проснулась и быстро собравшись, вновь помчалась в больницу. Успев с порога крикнуть, что в школу она пойдет, но не сегодня. Сегодня она должна поговорить с Витей, сегодня она пришла в себя. Вбежала в палату и остановилась, поняв, что сейчас, судя по всему, утренний обход, и с Виктором разговаривает врач. Смутившись, она поздоровалась: - Доброе утро. - Доброе утро. Лена, теперь думаю, график с посещениями нужно менять. – Улыбнулся врач. - Виктор идет на поправку, а значит, часы посещения будут такие же, как и для всех пациентов. - Алексей Дмитриевич, - вдруг заговорил Виктор, обращаясь к доктору. - Разрешите, я сам поговорю с Леной и все ей объясню. - Да, конечно. Тем более, я закончил ваш осмотр. – Врач снова улыбнулся и вышел из палаты. Лена вдруг почувствовала страх. Слишком серьезным был Витя, да и объяснить ей что-то собирался. Неужели что-то случилось? Увидев сбежавшую с лица девушки улыбку, мужчина мягко сказал: - Лен, ну ты чего? Иди сюда. Она неуверенно подошла к кровати и остановилась. Он взял ее за руку и слегка потянул на себя, усаживая на краешек постели. А затем был длинный разговор. О том, что он знает, что Лена забросила школу, так как целые дни находилась здесь, рядом с ним. О том, что помнит обрывки каких-то слов и даже фраз, когда она с ним разговаривала, и когда, как ему кажется, приходил кто-то из школы. О том, что он очень благодарен своему лечащему врачу за то, что он взял под свою опеку ее, Лену, заставлял ее практически силой кушать и бывать на свежем воздухе, шантажируя встречами с ним, Витей. Дальше пришла очередь Лены рассказывать о том, что к нему приходили и Рассказов, и «ранетки», и Николай Павлович. Что при их приходах, она была в палате, и что они все теперь знают о том, что Лена с Витей вместе. Более того, даже рады за них. Дальше пошел спор о том, идти ли завтра Лене в школу. Он почти приказывал, она умоляла об обратном, так как хотела побыть рядом с ним. В итоге остановились на том, что Витя убедил ее, что, несмотря на его желание видеть Лену рядом с собой круглосуточно, она и так уже много пропустила и надо наверстать упущенное. Поэтому завтра она идет в школу, а после уроков еще и на репетицию группы, и только после этого, он будет ее ждать у себя. Она хоть и сопротивлялась, но понимала, что он прав. И как бы сильно ей не хотелось быть с ним, нужно было догонять одноклассников в школьной программе. Перед тихим часом в больнице, зашел врач и попросил Лену уйти. Теперь, когда Витя вышел из комы, для нее будут точно такие же часы посещения жениха, как и для всех остальных посетителей. Ей ничего не оставалось, как уйти, но перед этим она сказала Вите, что придет вечером. Он лишь напоследок сказал ей, чтобы не забыла взять с собой учебники, если не хочет учить дома, будет учить при нем. Вернувшись обратно в больницу, она взяла с собой пару учебников, но скорее для вида, так как прекрасно понимала, что учить все равно ничего не будет. Слишком долго они не виделись и не разговаривали, чтобы вот так, в первый день, он смог ее посадить за книжки. Но едва она успела прийти, как в палату ввалились «ранетки» во главе с Игорем Ильичем. Счастью от того, что Виктор Михайлович пришел в себя, не было границ. Никто не удивился, увидев Лену в палате, а на вопрос ей о том, когда она пойдет в школу, вместо нее уверенно ответил Витя: завтра. И хотя посетители пытались вести себя тихо, для «ранеток» это было невозможно. Они не могли разговаривать тихо вообще, а сейчас, когда их художественный руководитель пошел на поправку, они совсем не могли контролировать себя. Шум в палате привлек доктора. Он хотя и был за положительные эмоции, но все должно быть в меру. Поэтому попросил удалиться честную компанию, за исключением, конечно, Лены. Этим вечером учебники так и не открылись, так как через час после посетившей Виктора компании, его пришел навестить Петр Никанорович. В пятницу Лена пошла в школу. Ее не было неделю и все казалось необычным, в то время как не поменялось абсолютно ничего. Ей даже было все равно, что на нее многие обращали внимание, кто-то перешептывался за спиной, даже учителя обращали на нее больше внимания, чем обычно. Сейчас ее это не волновало, и даже подколы самых остряков класса, ее не заботили, так как все это, сейчас терялось на фоне того, что Витя, наконец, пришел в себя, а значит все буде хорошо. А еще совсем недавно, Лена могла бы и поколотить за такие шутки в адрес ее и Виктора Михайловича. Но не сегодня, не сейчас. Лена никак не могла досидеть до конца уроков - мысли девушки были далеко за пределами класса. Хорошо, что учителя сегодня были в замечательном настроении и на уроке вели отстраненные лирические беседы. Или может быть, только ей так казалось? Неторопливый разговор с особо активными учениками не добирался до мозга Лены, в котором крутились отнюдь не учебные задачки и формулы, а только самые приятные воспоминания. Девушка вспоминала вчерашний день, и позавчерашний, и каждый день, который она провела с Витей… Каждые такие сутки, каждый момент, каждая минута, проведенная вместе, теплились в сердце Лены, заставляя мир внутри девушки трепетать от волнения и безграничного счастья. Сейчас ей хотелось лишь снова оказаться рядом с любимым человеком и просто взглянуть в его глаза, взять за руку или хотя бы посидеть рядом. Сейчас Лене казалось, что время назло тянется так медленно и постепенно забирает у девушки остатки радости от утренней встречи с Витей, когда она забежала к нему перед школой для того, чтобы просто поцеловать, - словно дышать становилось труднее. Глаза Лены закрывались, и мысли вновь уносились еще дальше…дальше и дальше… Звонок с последнего урока стал глотком спасительного воздуха. Лена, как ошпаренная подскочила собирать сумку, но Лера остановила ее напоминанием о репетиции. И хотя Лена совсем не хотела сейчас ничего играть, она пообещала Вите, что пойдет на репетицию. А когда оказалась в зале и взяла в руки гитару, даже обрадовалась этому. Все тревожные мысли вместе с музыкой уплывали с ее головы и Лена начала понимать и осознавать, что, даже не смотря на то, что сейчас она не рядом с Витей, он живет в ее сердце, так же как и она в его. Что сейчас она снова слышит его стук, снова чувствует его, снова может даже на расстоянии сказать: «Я люблю тебя!» Зато после репетиции, Лена довольная поехала к Виктору, мужчине, который навсегда завладел ее сердцем.
Михеэлла: Виктор лежал в своей палате, когда дверь неожиданно открылась. Он не спешил посмотреть на вошедшего посетителя, так как считал, что это либо врач, либо медсестра. В это время к нему никто не собирался приходить, хотя исключение мог составить Петр Никанорович, но он вроде собирался зайти вечером. А вот после обеда к нему должна была прийти Лена, ну и может быть еще кто-нибудь из школы. Вечером даже могли навестить друзья. Но чтобы кто-то пришел в обед… И поэтому сейчас без особого интереса, но все же с огромным любопытством, он повернул голову и посмотрел на вошедшего, как позже оказалось, на вошедших, и замер от неожиданности. - Здравствуйте, - первым заговорил вошедший мужчина. - Вы, наверное, нас не помните, поэтому... - Здравствуйте, - перебил его Степнов. - Я очень хорошо вас знаю - вы родители Лены. - Он слегка подтянулся, принимая полусидячие положение. - Вы меня извините, но я еще не совсем здоров и встать не могу. Но вы присаживайтесь, не стойте. - Вы не переживайте, мы понимаем, что Вы еще не до конца оправились после случившегося и мы постараемся Вас сильно не перенапрягать, - сказала женщина, садясь на стул недалеко от кровати больного. Мужчина остался стоять рядом с женой. - Лена не говорила, что вы должны приехать, - наконец взяв себя в руки, заговорил Виктор. - Она этого и не знала. И до сих пор не знает, что мы здесь. - Да? А с чем же тогда связан ваш внезапный приезд? - Мы хотим поговорить с Вами. – Ответил отец Лены. - Конечно. И как я сразу не догадался? – Грустно улыбнулся он. – Хорошо, давайте поговорим. Правда я уже подозреваю, о чем именно будет наш разговор – о наших отношениях с Леной. - Да каких отношениях? Она еще ребенок, - не выдержал ее отец и грубо вставил свою реплику. - Для родителей их дети всегда остаются маленькими, сколько бы лет им не было. – Виктор решил сам заговорить о том, о чем хотели поговорить его посетители, тем самым, избавив их от неприятных вопросов, а себя, от ответов на эти самые вопросы. – И Лена не так мала, как вам кажется. Она достаточно взрослая для серьезных отношений с противоположным полом. – Увидев, как побледнела мать Лены и как вспыхнули злостью и гневом глаза ее отца, он продолжил. – И прежде чем вы решите подать на меня в суд, выслушайте меня до конца. Я понимаю, что наши с ней отношения выглядят не совсем обычно, особенно для вас, ее родителей. Еще бы. Вы наверняка думаете, что я, взрослый мужик, решил просто соблазнить школьницу, по воле судьбы, вашу дочь. Что совсем не так. Я понимаю, что старше нее, так же понимаю, что она гораздо младше меня, что она еще учится в школе и что у нее вся жизнь впереди. Сейчас я буду говорить за себя и за Лену, так как мы разговаривали об этом и я знаю ее мысли по этому поводу, не хуже своих собственных. – Он посмотрел на родителей Лены, которые даже не пытались вставить и слова в речь Виктора. Они были сосредоточены и внимательно его слушали. – Мы оба пытались сбежать от своих чувств, оба не хотели принимать их, но не смогли побороть самих себя, так как любовь оказалась сильнее. Да, я знаю, что вы мне не верите, но мы действительно любим друг друга. И не смотря на то, что мы оба понимаем, что нам будет тяжело, что придется столкнуться с множеством проблем и испытаний на нашем пути, мы решили, что наша любовь заслуживает шанс на жизнь. - Да какая любовь? – Сорвался ее отец. – Ей всего семнадцать лет, она ни с кем не встречалась, и ей польстило внимание мужчины гораздо старше нее. А Вы… у Вас это вообще только желание. И я очень надеюсь, что Вы достаточно ответственный человек и ваша связь с нашей дочерью не будет иметь никаких последствий. – А затем, с угрозой в голосе, добавил. – В противном случае мы затаскаем Вас по судам за совращение несовершеннолетней. Виктор в изумлении смотрел на говорящего мужчину и не мог понять, в чем его обвиняют. За все то время, что они были с Леной, он и пальцем ее не тронул, против ее воли. Да и не было никакого совращения, ведь они даже любовью не занимались. Его обвиняют просто в том, что он любит школьницу. - Прежде чем вы продолжите, позвольте вставить слово. Все ваши угрозы абсолютно бессмысленны и беспочвенны. Я не совращал вашу дочь и не собираюсь ее совращать. Если между нами что-то и будет, то только по взаимности. А сейчас вам любой врач подтвердит, что Лена так же невинна, как была и при рождении. – Увидев их изумленные лица, Виктор горько усмехнулся. – Не могу понять, вас огорчило или обрадовало то, что между нами ничего не было? Хотя, позвольте, угадаю. Радует то, что между нами все не зашло слишком далеко. А огорчает то, что вы не сможете угрожать мне судом и тем самым требовать, чтобы я оставил Лену. - Допустим, что все это действительно так. – Заговорила мама Лены. – Но вы все равно не будете вместе, так как мы забираем Лену с собой в Швейцарию. Виктор замер в шоке от полученной информации, даже забыв, что надо дышать. Само представление о том, что Лена может уехать, а он ее больше не увидит, резануло по его сердцу словно ножом. Но после он вспомнил Лену, все ее слова, все поступки, и понял, что она никуда не уедет. - Знаете, может быть то, что я сейчас скажу, вам не понравится, но я не буду молчать. Прежде чем забрать ее с собой, вы ей предложите выбор – вы или я. Вам придется прибегнуть к ультиматуму, так как по собственной воле она с вами не поедет. Но если вы ее поставите перед выбором, ее ответ вам не понравится. Я вам это говорю не потому, что самоуверен, как вам могло показаться, и не потому, что хочу отговорить вас от подобного разговора, а потому, что я уверен в ее чувствах и знаю, что она не сможет от меня отказаться. Да, вы ее родители и, несомненно, занимаете большую часть ее жизни. Но неужели вы серьезно полагаете, что она, после того, как уже отвыкла от того, что вы живете вместе, от того, что вы всегда рядом, сможет бросить выпускной класс, свою группу и меня, и поехать с радостью с вами? Я понимаю, что до восемнадцати лет вы можете забрать ее силой, но подумайте о том, что будет дальше? Едва ей исполнится восемнадцать, как она вернется обратно. И даже если вам кажется сейчас, что к тому времени она уже остынет и отойдет от своих чувств по отношению ко мне, она все равно вернется. На тот момент, это уже будет простым упрямством. Я ее очень хорошо знаю и она вам не простит, если вы выдерните ее сейчас из ее привычной обстановки и силой увезете. Я не пытаюсь вас остановить или запугать, но если вы так поступите, вы навсегда потеряете дочь, и даже убеждения ее в том, что вы делаете это для ее же блага, вам не помогут. Виктор видел, что Ленины родители не могут прийти в себя от его слов, но не собирался так просто сдаваться. Они, может быть, и думали, что смогут спокойно запугать его судом, и он оставит в покое их дочь, но он не намерен был так просто отказываться от своего счастья и опускать руки при первом же испытании. Он знал, что им с Леной будет нелегко, и он готов был за них бороться. - Виктор, а позвольте спросить, почему вы так настойчиво пытаетесь нас убедить не увозить Лену? – Придя в себя, спросил ее отец. – Не потому ли, что Вам просто льстит, что есть одна глупая девчонка, которая ради Вас, готова даже поссориться с родителями? - Нет, не поэтому. – Отрицательно покачав головой, серьезно заговорил Виктор. – Во-первых, я вас не убеждал в том, чтобы вы не увозили ее, я вам только расписал ситуацию немного шире. Во-вторых, Лена далеко не глупая девчонка, она очень умная и уже давно выросшая. А превратилась она во взрослую, не по своей воле, а благодаря вам, так как это вы оставили ее еще совсем ребенком с дедом, а за ним самим, нужен был уход. Я вас не обвиняю в этом. Я понимаю, что ваша работа очень важна для всего человечества, просто сейчас и вы не должны удивляться тому, что ваш ребенок вырос, и у нее могут быть свои мечты, желания и планы. В-третьих, мне совсем не льстит ее внимание, так как любовь не может льстить. В-четвертых, ссора с родителями, то есть с вами, возникнет в любом случае, когда вы начнете говорить о нас. Конечно же, мне этого не хочется, так как мне совсем не приятно и очень не нравится, что ей из-за меня придется с вами воевать. Мне бы хотелось, чтобы с родителями моей девушки у нас были хорошие отношения. Так как неприятие ими молодого человека их дочери, приведет к тому, что бедная девушка окажется между двух огней. С одной стороны родители, которые ее вырастили и которых она любит, с другой стороны мужчина, с которым она хочет провести свою жизнь и которого любит. Как вы думаете, долго ли Лена сможет выносить эту ситуацию? И в-пятых, даже если вы ее увезете, в чем я абсолютно не уверен, я все равно ее дождусь. Год, это совсем не много, зато после, нас уже никто не остановит и никто не помешает. А дождусь, потому что люблю ее. Люблю настолько, что, несмотря на расстояние и время, я ее все равно не забуду. А так же уверен в том, что и для нее этот год пролетит быстро, потому что ее любовь, так же как и моя, поселилась в ней навсегда. - Вы что, считаете, что у ваших отношений действительно есть будущее? – Тихо спросила мама Лены. - Будущее мы строим своими собственными руками и сейчас мои руки и руки Лены, направлены на строительство этого самого будущего в одном направлении. - Но Вы старше ее и Вам нужны взрослые, серьезные отношения, а она, все же, еще не достаточно взрослая для них. – Вновь сказала женщина. - Мне никто не нужен кроме Лены, так же как и ей не нужен ее ровесник. Но об этом вам лучше поговорить с самой Леной. Конечно, я знаю, что она скажет и могу сказать это за нее, но мне кажется, что вы хотите это услышать от нее. Что же касается серьезных отношений, так они у нас и так очень серьезные. Я понимаю, что вам это сложно понять и принять, и вы не верите в то, что между нами может быть что-то серьезное. Но мы любим друг друга, а не это ли и есть серьезные отношения? Что же касается взрослых отношений… Я так понимаю, вы имеете в виду секс, и я вам отвечу так. Если бы мне нужен был просто секс, я бы не стал заморачиваться и соблазнять школьницу, зная, что это может грозить мне тюрьмой. Если бы я хотел секса от Лены, я бы его уже получил, так как наши отношения длятся не одну неделю. И я понимаю, что вам, как ее родителям, слышать это не приятно, но я думаю, вы летели сюда, чтобы серьезно поговорить и все выяснить, и поэтому я вам объясняю всю ситуацию. И кстати о ровеснике. Вы бы предпочли, чтобы ваша дочь встречалась с одногодкой, ну или максимум на пару лет старше. А вы не думали о том, что именно в таком возрасте молодых людей интересует только секс? Причем они часто даже не думают о том, что девушка этого не хочет, или что она еще не готова к этому. Они убеждают их в том, что они тоже этого хотят, а когда получают свое, без сожаления бросают их. А девушка мало того, что лишается невинности практически без своего желания, так часто еще и беременной оказывается. Я это говорю не в свою защиту и не убеждаю вас в том, что Лене повезло со мной. Да и не все ее ровесники такие, многие действительно влюбляются. Просто я работаю с детьми и много с ними общаюсь. Так же общаюсь с психологами и другими специалистами, которые говорят, что в последнее время участились случаи беременности школьниц именно из-за того, что я только что говорил. Но вернемся ко мне и Лене. Когда мы только начинали встречаться, мы договорились о том, что не будем спешить с близостью. Я, так же как и вы, понимаю, что ее нужно подготовить, подвести к этому, и я не собираюсь торопить ее с этим. И как бы я не хотел ускорить этот процесс, подтолкнуть ее к этому, я ничего подобного не сделаю. Потому что для меня важны чувства, а в данном случае, ее собственное желание. Вы можете мне не верить, но поговорите с Леной сами, и она вам скажет то же самое. - Вы очень много говорили и очень сильно пытались убедить нас в том, что у вас все серьезно. Только вот лично мне, совсем не верится в серьезность этих отношений. – Высказал свое мнение отец Лены. - А Вы не верите в серьезность потому, что считаете, что между нами ничего не может быть из-за разницы в возрасте или из-за того, что Лене всего семнадцать лет? Или может быть в вашем понимании, серьезность отношений подтверждает кольцо на пальце? - Кольцо на пальце всегда было, есть и будет, очень серьезным шагом, - тут же ухватился за подсказку мужчина. - Ну, если так, и кольца вам будет достаточно, чтобы поверить в искренность моих помыслов, в то время как просто словам вы не доверяете, то считайте, что кольцо уже есть. - Что? – В один голос выкрикнули родители Лены. - Я сделал Лене предложение, - начал объяснять Виктор. – Но так как она еще слишком мала для замужества и я это знал, то таким способом я ей доказал, что я очень серьезно настроен по отношению к ней. Она приняла мое предложение, но так как и сама понимает, что ей еще рано выходить замуж, пообещала это сделать, когда будет готова к этому. Поэтому можно сказать, что мы помолвлены, так как помолвки могут растягиваться на несколько лет, как в нашем случае. У нее и кольцо есть, которое я ей подарил, когда делал предложение. Правда носит она его не на пальце, так как пока учится в школе, это привлечет лишнее внимание, а на цепочке, на шее. Теперь вы верите, что я действительно люблю вашу дочь? - Для начала нам нужно поговорить с Леной, - за двоих ответил отец девушки. - Конечно. Вы можете подождать ее здесь, присаживайтесь на диван, она скоро должна придти. – Указал он на диванчик и улыбнулся, понимая, что теперь ему уже не так страшны эти люди, которые в скором времени, как он надеялся, станут его родственниками. - Я думаю, она не придет, так как ей должен был позвонить Петр Никанорович и попросить после школы сразу придти домой, так как ее там ждет сюрприз, - выдала мама Лены. - Сюрприз заинтересует ее, но не настолько, чтобы сразу помчаться домой. Вначале она все равно забежит ко мне. – С полной уверенностью произнес Виктор. - Вы это говорите с такой уверенностью, - удивилась женщина. - То, что произошло со мной несколько дней назад, очень нас сблизило. Мы и раньше могли понимать друг друга без слов, а сейчас мы помимо этого, еще, и чувствуем друг друга. Ну, если хотите, я могу позвонить ей и узнать где она? – Он взял в руки телефон и вопросительно на них посмотрел в ожидании ответа.
Михеэлла: - Ну, если хотите, я могу позвонить ей и узнать где она? – Он взял в руки телефон и вопросительно на них посмотрел в ожидании ответа. Но ответ не потребовался, так как телефон в руке мужчины заиграл, извещая о входящем звонке. - А вот, кстати, и она сама, - пояснил он родителям Лены и ответил на звонок. – Привет, малыш. – Его голос стал мягким и ласковым, таким, каким он разговаривал только с Леной. – И я по тебе соскучился… А ты где?... Подожди, а ты разве не домой идешь?... Ну твой дедушка приготовил тебе сюрприз и… Ну, как ты можешь задавать мне такие вопросы? Я тебя всегда рад видеть,… Конечно… - Он увидел, как родители Лены отошли от него и сели на диванчик, видно поняв по разговору, что Лена идет к нему. – А ты когда будешь у меня?... Ну нет, так не честно… Да?... Хорошо. Люблю тебя. – Он выключил телефон и посмотрел на родителей Лены. – Она скоро будет здесь… Но договорить он не успел, так как дверь открылась и влетела Лена. Комната располагалась таким образом, что если войти в нее и, не оглядываясь подойти к кровати, то диванчик, на котором сейчас сидели мужчина с женщиной, оставался сзади не примеченным. И так как Лена в эту секунду была поглощена только Виктором, родителей она не заметила. Бросив около кровати на стул сумку и верхнюю одежду, она, довольно улыбаясь, подлетела к Вите и присела на краешек кровати рядом с ним, что она делала всегда. - Солнышко, ты как здесь оказалась так быстро? – Удивленно, но со счастливой улыбкой спросил Виктор. Правда ответ он не получил, так как Лена нагнулась и подарила ему сказочный поцелуй. Он тут же обнял ее, прижимая к себе и забывая о том, что они не одни. - Мне не терпелось тебя увидеть. – Решила ответить Лена на вопрос, когда закончила его целовать. – И потом, мне не хватает тебя в школе, и я скучаю. - Мне тоже тебя не хватает, и я тоже ужасно по тебе скучаю, - в тон ей, грустно сказал Витя. – Но тебя же дома ждет сюрприз, и я думал, что увижу тебя только вечером. - Ты чего? – Удивленно спросила Лена. – Ты же знаешь, что я после школы прихожу к тебе, и какой бы сюрприз мне не готовил дед, для меня важнее ты. Она вновь поцеловала его в губы и взяв его за руки переплела свои пальцы с его. - Знаешь, у меня тоже есть для тебя сюрприз, - заинтриговал Лену мужчину. - И у тебя тоже? – Удивилась она. – И чем я это заслужила? И дед, и ты. - Если честно, у нас с твоим дедом один и тот же сюрприз. – Признался он. – Просто если бы ты вначале пошла домой, он бы тебя ждал там, а так как ты пришла ко мне, он ждет тебя здесь. И вообще, что значит, чем заслужила? Ты заслуживаешь всего самого лучшего уже только тем, что ты есть. – Он поцеловал ее руку, а затем немного смущенно сказал. – А теперь, непосредственно, сам сюрприз. – Он посмотрел за нее, вынуждая проследить за своим взглядом, и она обернулась. Вскочив с кровати, она кинулась к родителям, смеясь от радости и еще не задумываясь над тем, что они здесь делают. - Мама, папа, - она по очереди их обняла и поцеловала. – Когда вы прилетели? И почему не предупредили меня? - Мы не были уверены, что у нас получится вырваться, поэтому и решили, лишний раз не обнадеживать тебя. - А Сережа? Вы привезли его с собой? - Конечно, он дома с дедом. - Здорово. Мне так хочется его увидеть… - Неожиданно она замолчала, словно только что что-то поняв. – Подождите, а что вы делаете здесь? - Пришли познакомиться с Виктором, - ответил за двоих отец. - Откуда вы вообще про него узнали? – С каждым словом, улыбка с ее лица сползала все больше и больше. - Нам все рассказал Петр Никанорович, - ответила ей мама. - Все ясно. – И ей действительно стало ясно, зачем приехали родители и что они сейчас делали в этой палате. – Я то думала, что вы соскучились по мне и поэтому приехали, а вы приехали для того, чтобы попытаться мне вправить мозги, которые как вы думаете, нуждаются в срочном лечении. – Грустно сказала она. - Мы действительно по тебе соскучились, - улыбнулась мама. - Конечно, - подтвердил слова жены, муж. – Но мы должны разобраться в сложившейся ситуации. - Ситуации? А что вы называете ситуацией? Вместо ответа, отец протянул руку и поддев пальцем цепочку на шее дочери, вытащил ее наверх кофточки. Виктор не солгал им, на ней действительно висело кольцо. Лена даже не посмотрела на родителей, она обернулась и задала вопрос Вите: - Ты им все рассказал? - Да, - просто подтвердил он. Лена вновь обернулась и поглядела на родителей: - Как я понимаю, теперь вы хотите услышать объяснения с моей стороны? Не дожидаясь ответа, Лена подошла к кровати и села так, чтобы видеть родителей, но при этом чувствовать Виктора. Он одной рукой полуобнимал ее за талию, так как в его положении полностью обнять Лену, у него не получалось. Второй рукой держал ее за руку. - Учитывая, что вы уже поговорили с Витей, и он вам все объяснил, мне добавить нечего. - Но ты даже не знаешь, что он сказал! – Изумленно воскликнула мать. - Это не имеет значения, так как чтобы он не говорил, он сказал правду. – Почувствовав, как Витя слегка сжал ее руку, выражая, таким образом, свою поддержку, она решила продолжить. – Но если хотите что-нибудь еще услышать и от меня, я вам скажу. Я люблю этого мужчину. И это не влюбленность школьницы в учителя, и не влюбленность юной девушки. Это любовь, настоящая любовь, которую испытывают женщины к мужчинам. Если вы примчались сюда для того, чтобы вставлять нам палки в колеса, у вас ничего не получится. Вы ничего не сможете придумать, чтобы нас разлучить. - Мы можем забрать тебя с собой в Швейцарию. - Я не поеду, - просто ответила Лена. - А если мы поставим тебя перед выбором: мы или он? - Вам не понравится мой ответ. – Тут же сказала она. - Пока тебе нет восемнадцати лет, мы можем увезти тебя даже против твоей воли. - И чего вы этим добьетесь? – Лена не истерила, а говорила обычным, спокойным голосом, чем еще больше удивила родителей. – Вы разлучите нас на год, а после я вернусь обратно. А вот отношения с вами, уже никогда не наладятся. Неожиданно родители улыбнулись и обнялись. Лена удивленно смотрела на них, а Виктор понял, что они с Леной, только что, прошли один из главных экзаменов в их совместной жизни. - Может быть, объясните, что все это значит? – Не выдержала девушка. - Видишь ли, дорогая, - начал отец, - мы с Виктором очень долго разговаривали и на некоторые вопросы, он отвечал вместо тебя, мотивируя это тем, что он очень хорошо тебя знает. Поэтому те вопросы, которые я сейчас задавал тебе, были своего рода проверкой. Нам хотелось узнать, действительно ли вы так хорошо друг друга знаете. Как оказалось, лучше некуда. Вы даже отвечали, мало того, что так же, но еще и словами одинаковыми. - И что это значит? – Все еще не до конца понимала Лена. – Что мы только что прошли какой-то экзамен? Или что, мы должны поблагодарить вас за то, что вы даете свое разрешение на наши отношения? Для чего нужно было устраивать весь этот цирк? Или точнее будет сказать – спектакль, в котором мы играли свою жизнь и доказывали свои чувства? – Разозлилась Лена. – Ладно я, меня вы почти не мучили, но я представляю, что вы устроили Виктору. – Все больше заводилась Лена. – Наверняка начали разговор с угроз, а затем еще и пообещали посадить за совращение. Как вы вообще могли все это устроить? Вы же врачи, знаете, что в больнице не лежат просто так, а тем более он, после комы. Но вас это не остановило. Вы прилетели сюда и примчались прямо к нему с угрозами, совершенно не думая о том, что он еще не здоров и даже не попытались вначале поговорить со мной. - Лен, - тихо сказал Витя, когда она закончила говорить, и потянул ее за руку на себя, в результате чего она оказалась лежащей на нем и уткнувшейся лицом ему где-то в области плеча. – Не надо, - он обнял ее одной рукой за талию, а другой провел по волосам и спине, - со мной все в порядке. Ничего страшного не произошло. Но эти слова вместо успокаивающего эффекта, возымели обратный, и Лена сев, вновь заговорила: - Конечно, не произошло. Потому что все страшное, что могло произойти, уже произошло. Чего вы хотели добиться своим приездом? Или что хотели увидеть здесь? – Лена повысила голос и посмотрела на изумленных родителей. – Думали, что ваша дочь совсем сошла с ума и забросила школу, потому что не может выбраться из чужой постели? Или вы надеялись застать нас вместе и, воспользовавшись этим, подать на него в суд? Только я не так глупа, как вы, вероятно, думаете обо мне. И если бы вы приехали сразу же, как вам позвонил дед, а сделал он это наверняка еще тогда, когда Витя был в коме, вы бы увидели, в каком состоянии я была, и почему он вам решил позвонить, несмотря на то, что он на нашей с Витей стороне. И поняли бы, почему я несколько дней не появлялась в школе. А потому что мне было настолько плохо, что врач, наблюдавший Виктора и видевший, что с каждым днем мне все хуже, чуть было не положил меня в соседнюю палату и заставлял меня силой есть. А знаете, почему мне было плохо? Да потому что мне не хотелось продолжать жить своей обычной жизнью без него, - она взяла за руку Витю, - мужчины, которого я люблю. А вы примчались сюда и даже ничего не выяснив, напали с угрозами. - Лена, но все совсем не так, как ты описала, - пришел в себя ее отец и, наконец, заговорил. – Когда нам позвонил дед и описал ситуацию, он не вдавался в подробности и, конечно же, мы не знали всего. Несмотря на то, что мы живем далеко, ты наша дочь и мы любим тебя, и после звонка деда, стало логичным прилететь сюда и разобраться во всей ситуации на месте. Но мы не могли вылететь сразу же, ты знаешь, чем мы занимаемся, а в тот момент мы испытывали новое лекарство. Но мы прилетели сразу же, как только смогли. И мы не нападали на Виктора, мы пришли поговорить с ним и узнать, как серьезно он настроен по отношению к тебе, не является ли это простым желанием. И мы поняли, пусть и не сразу, но поняли, что он тебя любит. А сейчас мы видим, что и ты к нему неравнодушна. Вы так боритесь друг за друга, так защищаете друг друга, что это сразу же видно, особенно когда вы вместе. И как бы нам не хотелось этого признавать, как бы нам не хотелось и дальше считать тебя ребенком, мы видим, что ты выросла и, к сожалению, это произошло без нас. И сейчас, прилетев сюда и увидев вас вместе, мы улетим обратно со спокойной душой, потому что будем знать, что любовь превратила тебя не в глупую девчонку, а во взрослую, рассудительную девушку. Да и Виктор нам понравился, хотя мы как следует и не познакомились, так как говорили только о тебе и о ваших чувствах. Но Лена, и ты нас должна понять, мы твои родители и мы хотим, чтобы наш ребенок был счастлив. И именно поэтому мы здесь. - Малыш, - Витя поцеловал руку Лены, привлекая ее внимание к себе. – Мне кажется, твой отец прав. Ну, подумай сама, если бы твои родители поговорили бы только с тобой, они бы может быть и убедились в том, что ты любишь меня. Но они бы считали, что с моей стороны, это не может быть любовью, что я просто соблазнил тебя, а ты в силу своей юности, влюбилась в меня. Поэтому они должны были поговорить и со мной тоже, они должны были убедиться в том, что твои чувства взаимны. И мне кажется, что то, что нас с тобой увидели вместе, как нельзя кстати, доказало наши чувства. И мне кажется, что сейчас мы должны радоваться, - он слегка улыбнулся, - так как со стороны твоих родителей нам ничего не угрожает, и теперь мы знаем, что они на нашей стороне. Мать девушки решила, что и ей нужно пойти навстречу дочери и, подойдя к ней, обняла за плечи: - Милая, мы любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива. Лена встала с постели и обняла маму: - Я знаю, мам. - Надеюсь теперь, мы можем считать эту ситуацию разрешенной? – Подойдя к своим любимым женщинам и обнимая их двоих одновременно, спросил отец. - Более чем, - наконец-то улыбнулась Лена. - Ну, вот и чудесно, - обрадовалась мать. – Тогда я думаю, мы можем отправляться домой. Ты же хотела увидеть Сережу… Лена посмотрела на Виктора и он прочитав немой вопрос в ее глазах, лишь кивнул головой в знак согласия. Отец, увидев этот взгляд, решил взять ситуацию в свои руки и, протянув Виктору руку для рукопожатия, произнес: - Надеюсь, Вы не будете против, если мы до своего отъезда, еще разок навестим Вас? - Нет, конечно. Наоборот, буду очень рад этому, - улыбнулся он и пожал протянутую руку. - Лена, мы с мамой подождем тебя за дверью, - сказал отец. И они, попрощавшись с Виктором, вышли из палаты.
Михеэлла: - Малыш, - Витя протянул к Лене руку, призывая ее подойти к нему. - Теперь ты будешь отчитывать меня? – Садясь рядом с ним, спросила девушка. - Отчитывать не буду, но тебе не кажется, что ты была слишком жесткой по отношению к родителям? - Не кажется. Зато теперь мы все выяснили. - Это точно. А вообще-то знаешь, - загадочно улыбаясь и притягивая девушку к себе, сказал мужчина, - мне очень понравилось, как ты встала на мою защиту. - Это потому, что я очень переживаю за тебя, к тому же, люблю тебя. А затем она поцеловала его. И в этом поцелуе была вся страсть, вся ласка, нежность, все желание, которые она испытывала сейчас, и он ей ответил тем же. Прижимая ее к себе и жадно целуя, он пытался утолить свой и ее голод в потребности быть всегда рядом. А затем его руки скользнули ей под кофточку, но не стали ее ласкать, а просто обняли за обнаженную талию. - Иногда мне кажется, что я схожу с ума, не ощущая тебя рядом, не чувствуя твою теплую бархатистую кожу. - Мне тебя тоже недостает. Раньше мы могли хотя бы видеться на переменах, а теперь я даже этого лишена. Когда же тебя, наконец, выпишут? – Грустно спросила она. - Я думаю скоро. И что тогда будет? – Дразня, спросил он. - Ну, для начала, я убежусь, что ты достаточно здоров. – Загадочно улыбнулась она. – Но все же думаю, что после больницы, тебе еще нужно будет пару дней, чтобы окончательно прийти в себя. Так что придется мне тебя подлечить. - И как ты это будешь делать? – Заинтересовался он. - Ну, я знаю несколько способов, - задумчиво протянула она. – А что главное, так все они очень приятные. - Мне уже не терпится отдаться в твои ласковые ручки. - О-о-о. Непременно отдашься. Но после того как окончательно выздоровеешь. И буду я тогда мучить тебя и издеваться над тобой, как это делал ты. - Лена, - он ошарашено отстранился от нее, - я никогда над тобой не издевался. - Ошибаешься. Вспомни ту ночь, когда ты подарил мне это, - цепочка с колечком все еще висела поверх ее одежды и она легко ее приподняла, показывая, что имеет в виду. – Ты тогда очень изощренно надо мной издевался и очень сладострастно мучил. - Лена, но все было не так, - он все еще не мог прийти в себя и, видя ее серьезное лицо, недоумевал. Неужели она считает, что он издевался над ней? - Именно так, - рассмеялась девушка и поцеловала его в губы, понимая, что ее шутка зашла слишком далеко. – Ты специально меня мучил, специально делала так, чтобы я потеряла контроль над собой, специально растягивал мое удовольствие, пока я уже не взмолилась о пощаде. Но все эти муки были такими сладкими. – Неожиданно севшим голосом закончила она. - Именно этого я и добивался, - также хрипло ответил он. - Вот теперь ты готовься к тому же. Я точно так же буду мучить тебя. Виктор даже не успел представить этого, но уже от слов Лены по нему прошла такая волна желания, что ее тут же почувствовала девушка. - Боюсь, у тебя этого не получится, - тихо сказал он. - Я и сама знаю, что ничего подобного не умею, но… Она не закончила говорить, так как Виктор впился ей в губы страстным поцелуем. - Глупая, как ты можешь такое говорить? Да ты даже не прикасаясь ко мне, всего лишь одним взглядом, можешь завести меня так, что… Когда я сказал, что у тебя этого не получится, я имел в виду то, что у меня не хватит выдержки на все это. А в твоих способностях я не на секунду не сомневаюсь. - Тебе придется это выдержать. Я же смогла, и ты сможешь. - Тебе было легче, потому что на тот момент, ты не хотела продолжения и смогла получить максимальное удовольствие из того, что я делал. А мне этого будет мало. Я не смогу остановиться на пол пути. - И не надо. Я также как и ты, хочу дойти до конца. - Ты уверена в этом? – Настороженно спросил он. – Ведь в прошлый раз ты тоже сказала «да», но не готова было дойти до конца. Может быть, ты и на сей раз хочешь только повторения того, что было тогда? - Да, хочу. – Заметив мелькнувшее у него на лице удивление, она поцеловала его в губы. – Что, не ожидал от меня такое услышать? – Она начала медленными поцелуями покрывать лицо и шею мужчины и между ними говорить. – Но помимо этого, я хочу то же самое делать и с тобой, и дойти в этом до конца. - Лена, прекрати, - тяжело дыша, мужчина попытался отстранить от себя девушку. – Я не могу контролировать себя так, как это делаешь ты. - Учись, - спокойно сказала она. – Я просто научилась получать удовольствие от твоих поцелуев и прикосновений, в ожидании чего-то большего. - Ты так спокойно это говоришь, - словно что-то заподозрив, сощурился Витя. – Я не верю, что ты можешь быть такой холодной. – А затем одна из его рук соскользнула с ее талии и, оказавшись на животе, поползла вверх. Это ему не составило труда проделать, так как Лена опиралась над ним на руки. Он внимательно смотрел в ее глаза, ожидая реакции на свои действия, и когда его ладонь накрыла ее грудь, несмотря на то, что на ней был надет бюстгальтер, он почувствовал, как ее вершинка тут же затвердела и уперлась ему в ладонь. Она прерывисто вздохнула, но не отвела свои глаза от его и он в них отчетливо увидел желание. - Приятно осознавать, что мои прикосновения так быстро заводят тебя. - Ну, во-первых, ты это всегда знал. Во-вторых, я не говорила, что не хочу тебя, я сказала, что пока могу контролировать свое желание. А в-третьих, - она вынула его руку из-под своей кофточки и положила свою ладонь ему на грудь, - я могу также как и ты, положить свою ладонь на твою очень чувствительную часть тела, - ее рука медленно скользнула вниз, - и тем самым осознать, что ты уже заведен, даже без моих прикосновений. Она идеально вывернула его предложение, и он это прекрасно понял. Виктор поймал ее ладонь где-то в области пупка и, сжав запястье, удержал ее на месте. - Я не думал, что ты можешь быть такой жестокой, - тяжело дыша, прошептал он. - Думаю, не жестче тебя, - она освободила свою руку и вновь положила ее ему на грудь. – Витя, по-моему, бесполезно доказывать свое желание друг другу, мы и без этого уверены в нем. Да и потом, ты считаешь, что только тебе тяжело сдерживать себя? А каково мне, как ты думаешь? Помимо того, что ты меня целуешь, ты меня еще и ласкаешь, прикасаешься к моему обнаженному телу. Мне это безумно нравится и мне очень приятно ощущать твои ласки, но когда я хочу ответить тебе тем же, ты мне не позволяешь, ты мне не даешь так же просто обнять тебя за обнаженную талию, как сейчас обнимаешь меня. И получается, что ты можешь позволить себе что-то в отношении меня, в то время как меня в том же самом ограничиваешь. Я понимаю, что тебе не легко, но не ты ли хотел от меня естественности, а теперь все мои естественные желания сам же и ограничиваешь. Ты хочешь, чтобы я была готова к нашей первой близости, а как я могу к ней подготовится, если я даже не ощущаю своего любимого мужчину? Тебе не кажется, что мы сейчас находимся в одинаковом положении и должны вести себя так, как нам подсказывает сердце. Ты же все время пытаешься отгородиться от меня, оградить от своего желания, боишься выплеснуть его на меня, боишься испугать меня своей страстью. А ты не думаешь, что я хочу почувствовать твое желание, что я хочу ощутить его на себе, что я готова к этому, так же как и ты, что я не побоялась показать тебе свои чувства тогда, когда ты меня ласкал, и полностью открылась тебе. И так же не побоюсь показать тебе свою страсть. От чего ты меня огораживаешь? К чему ты меня готовишь? О том, что в первый раз я могу испытать боль, я знаю. Но почему, если это не останавливает меня, это останавливает тебя? Боишься, что после этого мы совсем перестанем контролировать свою страсть? А ты не думал о том, что после этого мы наоборот сможем управлять ею, так как это уже не будет неизвестностью, от которой мы бежим сейчас. Боишься утопить меня в своей страсти, думаешь, что я не выдержу ее, а ты не думал, что моя страсть будет такой же, что вполне возможно, что именно ты не выдержишь ее, а не я, не выдержу ее?
Михеэлла: - Ты знаешь, когда мы начинали встречаться и когда договорились, что между нами ничего не будет, пока мы не будем к этому готовы, я предполагал, что именно ты, не будешь к этому готова. Я сдерживал себя долгое время, пытаясь заботиться о тебе. Я понимал, что ты гораздо младше меня, понимал, что у тебя этого никогда еще не было. И мне хотелось, чтобы ты была к этому готова. Готова не просто физически, а эмоционально, чтобы ты отдавала себе отчет в том, что ты делаешь, чтобы ты не пожалела об этом на следующее утро и не обвинила меня в том, что это я создал такую ситуацию в которой ты не могла сказать «нет». Конечно, мне тоже нужно было время, потому что такие отношения для меня необычны. Я никого никогда не любил до тебя и всегда считал это полной глупостью. Но тут появилась ты и я уже не мог бороться с собой. Не мог не любить тебя, не мог не хотеть тебя. В то же время я понимал, что если сразу же признаюсь тебе в своих чувствах, ты испугаешься и сбежишь. Как в принципе и произошло, когда я тебе сказал всего лишь «нравишься». Когда я хотел признаться тебе в любви, ты запретила мне это делать, так как опять же, была к этому не готова. Как же ты могла отреагировать на то, что я мог сказать, что хочу тебя? Тебя, семнадцатилетнюю девчонку. Ведь ты наверняка наслушалась бы своих подружек, которые посчитали бы, что это просто желание, а не любовь. Да ты и сама может быть решила бы, что я не люблю тебя, а просто хочу затащить в постель. Поэтому я сдерживал свои желания и заботился о тебе, оберегал тебя от самого себя. Все действительно так, как ты сказала. Я действительно тебя готовил, только к чему, не знаю сам. Да, ты права, в первый раз может быть больно, ну, по крайней мере, так говорят. У меня никогда не было такого опыта отношений с девушками, и я не знаю, что в этот момент она чувствует. Но мне не хотелось причинять тебе боль, даже такую, от которой все равно никуда не деться, которую все равно придется испытать. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала только счастье, чтобы тебе было хорошо и ни в коем разе не больно. Поэтому когда в прошлый раз ты доверилась мне и открылась, когда позволила делать с тобой практически все, ты тогда открылась мне совсем с другой стороны. Я увидел тебя такой чистой невинной девочкой, которую мне просто хотелось всегда держать в своих объятиях. В тот момент мне было наплевать на собственные желания, я даже послал к черту свою неудовлетворенность, тогда мне гораздо важнее было то, что происходит с тобой. Я просто любил тебя и хотел, чтобы тебе было хорошо. Сейчас, когда ты мне все это рассказала со своей точки зрения… может быть, я действительно был слишком осторожен и чересчур заботлив? Может быть, стоило уже сказать тебе давно «да»? И как ни странно, обычно это говорит девушка, в данном случае, это зависело бы от меня. Мне хотелось тебя, ты же это знаешь, ты это чувствуешь каждый раз, при каждом поцелуе. Я никогда этого от тебя не скрывал. Но я всегда пытался оградить твои прикосновения ко мне, ты права. И опять же права, почему я это делал. Потому что я не мог сдерживать себя. Да, я требовал от тебя естественности, в то время как сам эту естественность и подавлял. Наверное, ты действительно права, все, что ты только что говорила, все так и есть. Если ты считаешь, что уже готова ступить на последнюю ступеньку наших отношений, я не буду больше противиться и в следующий раз, когда будут все условия для нашей близости, не буду сдерживать ни тебя, ни себя и позволю случиться тому, что и должно произойти. С этим ты согласна? - Не совсем. - Почему? Это же именно то, чего ты хотела. – Ухмыльнулся Виктор. – Я сказал свое «да», что теперь тебе не нравится? - Понимаешь, все действительно так. Только я получилась какой-то неблагодарной и жаждущей секса, в то время как это совсем не так. Ты же сам говорил, только что говорил, что видишь меня такой невинной, чистой девочкой, а теперь получается, что я такая стервоза, которая хочет секса. Но это не так. Я люблю тебя, я очень благодарна тебе за то, что ты для меня делал, за то, что ты все это время пытался убедить меня в том, что я должна быть к этому готова, в том, что на первом месте должны стоять чувства, а только потом желания. Я все это понимаю и я все это принимаю. И я хочу тебя, потому что я к этому готова, а не потому что, желания пересиливают какие-то чувства. Я была не права, когда сдерживала себя, когда не говорила тебе тех же ласковых слов, которые ты говорил мне. Я все это чувствовала, но не могла так сразу начать вести себя, как того хотелось тебе. Ты же понимаешь, что все это для меня впервые. Что мне было тяжело. И, наверное, то, что случилось с тобой несколько дней назад, послужило для меня толчком. Но толчком не для того, чтобы как можно скорее оказаться в твоей постели, а толчком к тому, что я поняла, что мне без тебя ничего не нужно, поняла, что ты все, что мне нужно, что мое счастье, оно только в тебе. То, что я хочу тебя, это последняя ступенька. Да, я к этому готова, готова и хочу, но я люблю тебя и это гораздо важнее. Я не знаю, как тебе это объяснить, что сказать, чтобы ты понял меня. Но я не могу больше видеть, как мучаешься ты, как мучаюсь я. А главное, для чего все это делать? Для чего все эти страдания? Почему мы не можем сделать то, чего хотим? Я говорю тебе еще раз, я к этому готова, я этого хочу. И мне наплевать на возможную боль, я знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы я ее не чувствовала, но мы оба понимаем, что от этого никуда не деться, что это все равно произойдет. Я тебе благодарна за то, что ты мне показывал, что может быть помимо боли еще и очень сильное наслаждение. И я знаю, что оно будет. Но я больше… я не знаю, что еще тебе сказать. - Не надо больше ничего говорить, я все понимаю. – Увидев сомнение в ее глазах, он снова повторил. - Я действительно все понимаю, и мне очень хочется, чтобы у нас все было хорошо. Да я и сам больше не в состоянии сдерживать себя, не в состоянии уговаривать тебя подождать. Я хочу тебя ничуть не меньше, чем того же хочешь ты. - Тем не менее, у меня такое чувство, как будто я настояла на этом. - Хорошо, тогда давай просто забудем этот разговор. - Ты же понимаешь, что его уже невозможно будет забыть, что мы оба заговорили о том, что так давно сдерживали, что высказали то, что давно копилось внутри. И пусть сейчас, пусть здесь, но мы поговорили об этом. - Малыш, я люблю тебя, мне кажется сейчас, это главное. Мы дойдем до того, что окажемся в одной постели, просто сейчас, я думаю, не имеет смысла об этом говорить. Я лежу здесь, и сейчас этого все равно не произойдет. Не лучше ли вернуться к нему, когда я выпишусь? Когда у нас будет шанс не только поговорить об этом, но и сделать это. - Мне кажется, здесь больше не о чем говорить. Мы обсудили уже все и сказали все, что хотели. Я понимаю, что сейчас я должна идти, что меня заждались уже родители. Но я не могу уйти просто так, мне кажется, между нами осталась какая-то недоговоренность. Я не могу этого объяснить, но я не могу просто так уйти. - Мне тоже сейчас нелегко. Иди ко мне. – Он потянул ее за руки, и она опять улеглась на нем, уткнувшись личиком ему в плечо. В этот момент раздался стук в палату, и заглянула мама Лены. - Простите, что прерываю вас, но Лен, нам пора. Лена приподнялась и посмотрела на Виктора. Он не говорил ни слова, так же как и она. Лена обернулась к матери: - Мам, простите меня, но я останусь здесь еще на пару минут. Вы идите, наверное, домой, я скоро приду, но сейчас… сейчас я должна остаться еще на пару минут. После этих слов женщина вошла в палату и закрыла за собой дверь. Она не подошла к ним, но и не осталась стоять у двери, остановилась где-то посередине комнаты и осторожно спросила: - Вы поссорились? - С чего ты взяла? - Вы слишком долго здесь общаетесь. И потом, нам с отцом, наверное, не стоило приходить сюда без твоего ведома и задавать какие-то нелепые вопросы Виктору. - Мам, прекрати, мы не ссорились из-за вас. Уж коли на то пошло, мы вообще о вас не говорили. - Тогда в чем дело? - Я не могу этого объяснить. Это только наша, наша с Виктором жизнь. - Мы же уже договорились, что не против ваших отношений и готовы помочь вам, если это в наших силах. Но мне совсем не нравится, что именно после нашего разговора, вы так напряжены. - Мам, но я же говорю, это совсем не из-за вас. - И, тем не менее, очень похоже на обратное. - Лена права, вы к нашему с ней долгому разговору не имеете никакого отношения. - Вот видишь? Мам, ну, правда, оставь нас еще на пару минут. Хотите, можете пойти домой, я скоро приду. - Мы дождемся тебя. - Я быстро. Женщина вышла из комнаты, и они вновь остались одни. - Почему ты не ушла с матерью? - Я не знаю. Мне просто не по себе. Мы впервые с тобой не то, чтобы поссорились, но и спокойным этот разговор не назовешь. Я боюсь… боюсь каких-то последствий, боюсь, что теперь между нами, что-то измениться. - Между нами ничего не измениться. - Ты это говоришь, и я тебе верю, но что-то вот здесь, - она положила руку себе на левую грудь, туда, где билось сердце, - мешает мне поверить, мешает осознать свое счастье. - Лен, ну я, правда, не знаю, что я должен сделать или, что я должен сказать, чтобы это чувство тебя покинуло. Ты пойми, главное ведь не изменилось, я по-прежнему тебя люблю и по-прежнему хочу быть с тобой. - Но я боюсь, - неожиданно на ее глазах появились слезы. Они не потекли ручейками по ее щекам, как это бывает, они просто застыли в ее глазах. Она не хотела их показывать, но и удерживать их уже не могла. - Глупенькая, - он притянул ее к себя и крепко обнял. – Малыш, ну если бы я мог, я бы остался с тобой, я бы никуда тебя не отпустил. Ну, ты же и сама все понимаешь, к тебе приехали родители, а это бывает не так часто. Ты должна с ними пообщаться, ты не можешь сейчас остаться со мной. И как бы мне не хотелось обратного, ты должна пойти домой. - Я знаю. - Я позвоню тебе вечером, хорошо? – Замолчав ненадолго, Витя понял, что Лена все еще переживает и не желает отпускать свой страх. - Солнышко, успокаивайся, мне совсем не нравится, что ты в таком настроении. Ты же знаешь, что я люблю тебя, ну давай, заканчивай, малыш. Я не могу отпустить тебя такую. – Он продолжал ее крепко обнимать одной рукой, в то время как второй, поглаживал по спине. - Ну,… все хорошо? - Ты, правда, меня прощаешь? - Мне не за что тебя прощать, ты ничего не сделала. И мы все так же любим друг друга, я прав? - Конечно, прав. – Лена слегка улыбнулась и поцеловала его. – Мне кажется, что когда мы окажемся наедине и будут все условия для того, чтобы мы занялись любовью, я не смогу этого сделать. - Почему? - Не знаю, мне кажется после этого разговора, я буду бояться этого, несмотря на то, что до него, я была полностью уверена в себе. - Вот значит в чем дело? – Рассмеялся Витя. - Значит, мне давно нужно было сказать тебе «да» и тогда еще долгое время мы бы даже не думали о том, чтобы заняться любовью. – Попытался пошутить мужчина. - Не шути так, и не смейся надо мной. Я, правда, не знаю… ну, как-то я так чувствую… - Лен, ну ты же прекрасно знаешь, что против твоего желания ничего не будет, и даже обычного поцелуя. Поэтому успокойся и беги домой, пока я не передумал и не уложил тебя рядом с собой прямо здесь, на больничной кровати, чем уверен, шокирую всех, кто решит в этот момент заглянуть к нам. – Увидев, что на лицо девушки вернулась ее обычная улыбка, он радостно улыбнулся, и шутливо спросил, - ну? Ты еще здесь? - Ладно, пойду. Буду ждать твоего звонка. - Конечно, я позвоню. Куда же я могу деться от тебя? - Пока, - она поцеловала его и выбежала из палаты.
полная версия страницы