Форум » Архив » Автор: umnica_nadin » Ответить
Автор: umnica_nadin
umnica_nadin: 1. Молодая мама
Ответов - 37, стр:
1 2 3 All
umnica_nadin: *** Лена не понимала, что с ней происходит. Нет, она знала, что беременна и где-то слышала, что у женщин в ее положении бывают всякие "бзики", но чтобы такие?! Она, скорее всего, просто сошла с ума. Она ненормальная. Девушка, действительно, долго считала так, пока однажды... Стоп. Давайте обо всем по порядку. Жизнь девушки в доме мужа сначала протекала спокойно, но постепенно Лена стала за собой замечать некие странности. То она вдруг останавливается под дверью ванной комнаты, когда он в душе. Воображение рисует его тело под струями воды: вот он трет мочалкой грудь, спину, ноги, весь в мыльной пене… По ее телу разливается тепло. То она внимательно смотрит, как он ест, шевелит губами, облизывает их. И снова воображение рисует, как эти губы прикасаются к ее губам. Лена, как собака Павлова, реагирует на раздражитель под названием "Виктор" и выделяет "сок", правда далеко не желудочный. Дальше - больше. Просто до тряски ей постоянно хочется его раздеть, посмотреть на него обнаженного, прикоснуться (господи, к чему только ей не хотелось бы прикоснуться). "Бзики" набирают обороты – она хочет заниматься с ним сексом! Никогда не ожидала Лена от себя такой реакции. Раньше секс с Васькой не вызывал никаких эмоций, она в душе даже не понимала, как женщина может хотеть заниматься сексом. Лена где-то слышала, что есть такое заболевание - фригидность и искренне считала, что она им страдает, причем, в тяжелой форме. Васька постоянно пытался прижать ее где-нибудь и при каждом удобном случае "стягивал джинсы и удовлетворял свою похоть". Лена не сопротивлялась, зная, что ему, как мужчине, "надо". Сейчас, вспоминая эти обжимания по клубам, киношкам, подъездам, почему-то испытывала сильнейшее возбуждение. Она многое бы отдала за то, чтобы Степнов просто повалил бы ее на диван и стянул штаны. Но это был "Броненосец Потемкин", не мужчина - железный Феликс. И что она только не делала, как только не провоцировала, разгуливая в трусах... Ничего! Девушка дошла просто до точки кипения... И тут... У Виктора была богатая коллекция DVD. Лена часто копалась там, выуживая интересные для себя фильмы. Однажды ее внимание привлекла коробка с диском без опознавательных знаков, запрятанная глубоко в недрах стеллажа. Любопытство взяло верх, девушка решила посмотреть, хорошо, что на ноутбуке, а не на плазме. По первым кадрам Лена поняла, что это. «Вот так Степнов! Значит, есть все-таки в этом мужчине что-то человеческое, инстинктивное». Фильм для взрослых с совершенно детским названием "Красная шапочка" спасал Лену в ее сексуальном безумии. Она смотрела диск исключительно на ноутбуке и без звука. На большом экране оно, конечно, красочнее и интересней, но девушка боялась за здоровье и психику Анны Викторовны – такая "картина маслом" вряд ли бы ее порадовала, да и не хотела, чтобы Степнов узнал. А так, "в случае внезапного вторжения на территорию" просто захлопывала крышку ноутбука и мило улыбалась. Хотя Степнов все-таки узнал. Как-то раз она забыла вынуть диск из DVD-ROM, а Виктор взял ноутбук на кухню, поработать. Как он "поработал", Лена не знала, но в глаза друг другу они в этот вечер не смотрели. Он делал вид, что ничего не заметил, а она – что не знает о таком фильме в его богатой коллекции. Теперь, насмотревшись многого и опираясь на свой небогатый сексуальный опыт, Лена каждую ночь занималась с Виктором любовью. Правда, только в своих снах. Но если бы у вас была возможность заглянуть в эти сны, самый искушенный человек поразился бы полету Лениной фантазии, а то и покраснел бы до самой маковки. Девушке было стыдно перед самой собой и как-то даже неудобно было смотреть на Виктора. Словно все, что ей снилось, происходило в реальной жизни. «Я больна! Я сошла с ума!» Оказалось, нет... Виктор прикупил ей несколько интересных книженций и, разделив их на две стопочки, положил на видное место. А вдруг почитает. В первой стопочке были книги по беременности и родам, а во второй – по уходу за ребенком. Из второй стопочки книги периодически исчезали по одной. «Ага, читает про уход за ребенком, правильно, про беременность-то зачем ему читать, и так все знает». А вот Лена решила полистать первую стопочку, это сейчас было более актуально. Первые две книги были "сухими", написанными какими-то кандидатами и профессорами медицинских наук, ведущими акушерами-гинекологами каких-то там институтов. С первых страниц шла четкая формулировка, признаки, течение беременности и проч., проч. У нее свой был акушер-гинеколог, хоть и не из института. Подобными лекциями он пичкал ее ежедневно. А вот третья книга привлекла Ленино внимание. «Странно, Степнов аннотацию-то прочитал? Наверное, как следует, не вник, иначе бы уж точно не купил». Данную книгу написала обычная женщина - американка по имени Вики, мама пятерых детей. Используя свой опыт беременности и родов, а также опыт своих подруг, легко, просто, доступно и с юмором рассказывала о каждых мелочах, начиная с поведения и заканчивая физиологическими потребностями. Лена смеялась от души и практически в каждой главе открывала для себя схожие со своей беременностью нюансы. Именно Вики рассказала ей, что ее "сексуальное бешенство" - это нормально и свойственно большинству беременных женщин. Данной теме посвящалась большущая глава "Беременность и секс". После этого девушка слегка успокоилась. «Она не сошла с ума. Это - гормоны! Но как преодолеть безудержную тягу к Виктору? Рожу и пройдет? Или нет? В любом случае, еще ждать достаточно долго». *** У Лены был своеобразный ритуал. Каждую ночь, вставая "по малой нужде", если муж был дома, она на цыпочках подкрадывалась к кушетке Виктора и любовалась им. Благо, кушетка стояла недалеко от окна, шторы они никогда не задергивали, и тусклый свет луны падал на спящего мужчину, да и глаза быстро привыкали к темноте. Иногда Лена садилась на краешек, осторожно, чтобы не разбудить, и даже тихонечко проводила подушечками пальцев по лицу, очерчивая его овал, по губам, шее, груди, рукам. Если он начинал ворочаться, пулей летела к себе в постель. Вот и сегодня она любовалась им. Виктор спал на спине, голова наклонилась набок, ресницы слегка подрагивали, одна рука была под подушкой, другая лежала на одеяле. Девушка отчетливо видела сильные плечи, обнаженную грудь, одна нога была под одеялом, другая на нем. Сердце затрепетало, увидев темный кусочек материи его белья. Она не знала его точный цвет, не видела рисунок (Виктор всегда раздевался быстро в темноте и только тогда, когда Лена уже была в постели), но знала, что под ней "страстный объект ее желаний". Девушка не смогла удержаться и, осторожно присев на краешек кушетки, тихонько одним пальчиком погладила участок ноги под тканью, мужчина даже не пошевелился, она еще погладила, реакция та же. Лена, раззадорившись, потихоньку отогнула краешек одеяла. По телу побежала мелкая дрожь, когда в неярком лунном свете заблестели две маленькие перламутровые пуговки. Ее шаловливый пальчик уже было рванул туда, когда Виктор, проворчав что-то во сне, вытянул руку из-под подушки и накрыл широкой ладонью заветный участок. «Черт!» Она попыталась осторожно подлезть под ладонь мужа, но не тут-то было, тогда Лена стала тихонько поглаживать кисть его руки, в надежде, что он ее уберет. Она рисковала, но голова уже мало что соображала. И вдруг мужчина накрыл другой ладонью ее пальцы. Она оказалась в жарком плену его рук. Выдернуть свою ладонь сейчас – значит разбудить его и потом оправдываться, что она здесь делает. Лена решила подождать. «Лена», - тихо прошептал он. Девушка испугалась, думая, что мужчина проснулся, однако его мерное дыхание сказало ей об обратном. А потом случилось то, что заставило Лену забыть обо всем. Его ладонь, накрывавшая ее руку, вдруг легла девушке на талию, погладила поясницу. Лена инстинктивно подвинулась поближе. Его ладонь побежала вверх по спине, затем вернулась, переместившись вперед, погладила животик и полезла под футболку вверх к груди. Когда до заветной цели оставались считанные миллиметры, и Лена готова уже была подтолкнуть его под локоть, чтобы не тормозил, рука "передумала" и поползла вниз, легла на внешнюю сторону бедра девушки и погладила его, Лена инстинктивно чуть раздвинула ноги, "намекая" руке, чтобы она переместилась на внутреннюю. Рука "послушалась", погладила и двинулась вверх к забавному утенку. Когда она "пощекотала утенка", девушка уже тяжело дышала... Виктору снился сон. Чудесный сон. Лена сидит на его кровати, а он ласково и нежно изучает ее тело. Сердце бешено стучит в груди. «Какой забавный утенок. Что ты скрываешь, малыш?» Мужчина не сразу понял, что это не сон. А поняв, подскочил на кровати. - Лена! Девушка не сразу сообразила, что он проснулся. - Что ты здесь делаешь? – возмущенно. - Я... Я... - Лена хватала ртом воздух, не зная, что сказать. - А ну-ка марш отсюда к себе в постель! – прикрикнул мужчина. - Да пошел ты! Лена улеглась и закрылась с головой одеялом, по щекам предательски текли слезы. Она не могла объяснить себе, почему возникшая нелепая ситуация так сильно разозлила Виктора, а, главное, почему его резкие слова настолько ранят сердце. Немного успокоившись и придя в себя, Виктор прислушался. С болью и горечью он понимал, что Лена плачет. Но подойти и поговорить, объяснить все, извиниться, успокоить, в конце концов, у него не было моральных сил.
umnica_nadin: Глава 9 С момента ночного недоразумения прошло уже две недели, а Виктор и Лена до сих пор не разговаривали. Вообще не разговаривали. Они не обсуждали произошедшее. Просто нашли хороший компромисс – молчание. Говорили лишь единственный раз – на приеме, и то по существу дела. Виктор понимал, что дальше так продолжаться не может. Они должны поговорить. Скоро Новый год, а у них «холодная война». И, самое главное, это молчание отражается на здоровье ее и ребенка. Они такими усилиями «нагнали» гемоглобин до ста восемнадцати, а теперь вот опять сто один. Лена абсолютно не гуляла, сидела в комнате и переключала каналы. А он не находил в себе силы позвать ее на прогулку. Виктор первый предпринял попытку. Улучив подходящий момент, мужчина подошел к Лене. - Лена, ты прости меня, пожалуйста, я был не прав, - виновато. - В чем? – испытывающий взгляд. - В том, что резко говорил с тобой, обидел… Прости… Я не хотел. - Ах, в этом, - горькая усмешка, - уже простила. Что-то еще? - Понимаешь… - Виктор замялся. - Понимаю. У нас просто договор. У тебя ко мне все? Мне можно идти? - Да, конечно. «Вот и поговорили». На душе было муторно и противно. Лена изменилась. Если раньше она щеголяла по дому чуть ли не нагишом, то теперь стала «кутаться». К холодильнику ходила редко, сексуально не «открячивала» попку, приседала на корточки, чтобы выудить продукт. Виктор ловил себя на мысли, что ему не хватает прежней Лены с ее озорством, непослушанием, вредностью, не хватает ее ярких трусиков. Это стало болезнью. Он каждый раз гадал, что на ней надето. Тоска… Виктор посмотрел в окно. Светило яркое декабрьское солнце, искрился хрустящий снежок. Он приоткрыл форточку. Легкие наполнил свежий морозный воздух. Красота! Решение пришло сразу. - Лена, пошли гулять. От неожиданности девушка чуть не свалилась с дивана. - Ну, что смотришь, собирайся, пойдем. На улице погода отличная. Подышим свежим воздухом. Лена ничего не ответила, но собираться все-таки стала. Одевшись, он зашел за ней в комнату и в ужасе замер на пороге. Лена пыталась надеть джинсы. Она «приминала» округлившийся животик, пыхтела, стараясь застегнуть молнию. - Лена! Что ты делаешь? – негодующе. - Как что? Одеваюсь. - Лена, тебе джинсы уже малы! Ты зачем живот стягиваешь?! С ума сошла! Хочешь ребенку навредить?! - Перестань на меня орать! - завелась Лена. - А в чем мне прикажешь ходить? - Неужели ты не можешь купить что-нибудь специальное, например? - возмущался Виктор. - Ты не знаешь, где деньги лежат или, может быть, там их мало? - Мне твои деньги не нужны, - прошипела Лена, - у меня есть одежда. - Одежда! И это ты называешь одеждой для беременной девушки?! Живот и спина голые, джинсы носишь расстегнутые, на одном ремне. Лена, на улице, вообще-то, декабрь, если ты не забыла! - Не забыла, - пробурчала Лена. - И вообще, что значит «твои деньги»! Это наши деньги. Я думал, что мы семья. - Семья?! – не выдержала девушка. - В каком месте мы семья! Как ты ко мне относишься?! Как к дочке или как к младшей сестренке! А я, вообще-то, твоя жена и мать твоего будущего ребенка! «Боже!» Как Виктору понравилась фраза: «Мать твоего будущего ребенка». Лена кипела, кричала, размахивала руками, ее зеленые глаза «метали молнии». Мужчина уже не слышал, что она говорит, лишь смотрел, как она это делает. Грациозная пантера перед прыжком. - И вообще, я взрослая и могу все решать сама! Никуда с тобой не пойду! Не хочу! Остаюсь дома! Прокричав последние слова, Лена сбросила с себя джинсы, для убедительности «отшвырнула» их ногой в другой конец комнаты и, скрестив руки на груди, с вызовом посмотрела ему в глаза. Но мужчина смотреть девушке в глаза не мог. Да. Вот они – длинные стройные ноги, а дальше, а дальше… Ткань цвета топленого молока, дивная жар-птица склонила голову набок. Виктор знал, что там, на Лениной упругой попе, потрясающей красоты оперения и размаха хвост. Мужчина судорожно сглотнул. Сколько раз она «махала» ему этим хвостиком. Видя отсутствие реакции на свои слова, девушка уже было направилась к дивану, когда его сильные руки легли на Ленину талию, точнее на то, что от нее «осталось». По всему телу «поскакала» крупная дрожь. - Лен, вот ты говоришь, что взрослая, а ведешь себя как маленькая. Он говорил тихо, нежно, ласково, произносил куда-то в область макушки, слегка раздувая волосы и обжигая своим дыханием. Его ладони жгли поясницу, а близость на расстоянии Лениного животика сводила с ума. Виктор провел рукой по ее волосам, спине, не удержался – погладил «дивный хвост», заглянул в расширенные от непонятных эмоций глаза, улыбнулся. - Одевайся, малыш, пойдем, купим тебе что-нибудь более подходящее. «Малыш?! Это что-то новенькое!» Лена, словно завороженная, смотрела, как Виктор подошел к ее шкафу, открыл дверцу и углубился в изучение Лениных вещей. - Вот это наденешь пока. Мужчина положил на диван рядом с девушкой достаточно объемную груду вещей, состоящую из двух пар спортивных брюк, теплой кофты на молнии, легкой хлопчатобумажной кофточки с капюшоном и двух пар носков. - А не много? – усмехнулась Лена. - Для тебя в твоем положении в самый раз. Одевайся. - А что это ты раскомандовался? Я сказала, что никуда не пойду, и точка. - Упрямишься? – Виктор улыбнулся. – Не выйдет, не хочешь одеваться, не надо. Сам тебя одену. - Ну-ну, – Лена снова скрестила руки на груди. Произошедших далее действий девушка никак не ожидала. Виктор взял ее за локти и усадил на диван. Присев возле нее на корточки, он по очереди засунул сначала одну ногу в штанину первых спортивных брюк, потом другую. Затем очередь пришла носкам. Были надеты обе пары, причем штанины «намертво» заправлены в них. Со вторыми брюками произошло то же самое, что и с первыми, за тем лишь исключением, что в носки их уже не заправляли. Затем мужчина встал, снова взял Лену за локти, но теперь уже поднял. «Выловив» одежду где-то в области ее колен, натянул сначала одни брюки, затем другие. Это были незабываемые ощущения. Легкие, случайные прикосновения его пальцев к коже ног, ягодиц, поясницы, живота. - Руку давай, - Виктор держал в руках кофточку с капюшоном. - Не-а, - Лена и не думала ему помогать, еще плотнее скрестив руки на груди. «Что ты будешь делать, Виктор Михалыч?» - смеялись Ленкины глаза. «Увидишь», - говорили его. Она была в предвкушении, когда вдруг почувствовала, легкий, но требовательный шлепок в районе «дивного хвоста». От неожиданности Лена ойкнула и расцепила руки. А это мужчине только и было нужно. Молниеносно он схватил запястье девушки, и уже через секунду Лена стояла в кофточке с капюшоном, которую безжалостно заправляли в брюки. - Ее так не носят, - пыталась подать голос Лена, но понимала, что в данном случае говорит в пустоту. От ловких движений его рук в ее брюках Ленина «скачущая» крупная дрожь стала еще крупнее. Девушка с азартом хищника пыталась подставить под случайное прикосновение пальцев мужчины наиболее чувствительные участки тела. Но, как и все хорошее, данное действие быстро закончилось. Пока Лена приходила в себя, он успел надеть на нее теплую кофту, вывести в коридор, обуть, надеть куртку, шапку, повязать шарф, даже надеть перчатки.
umnica_nadin: *** Торговый центр, находящийся неподалеку от дома Степнова, встретил Лену и Виктора предпраздничной суетой. Милые продавщицы, охранники, администраторы торговых залов приветливо улыбались, поздравляли всех посетителей с наступающим праздником. Завидев странную парочку, сотрудники ТЦ «Крейсер» переглядывались и улыбались. А парочка, действительно была «странной». По павильонам центра вышагивал статный брюнет с голубыми глазами, за руку он тянул молодую высокую красавицу-блондинку в «интересном положении». Она упиралась, притормаживая шествие, но справиться с силой спутника ей не удавалось. Он целенаправленно вел ее к необходимому павильону. Рекламу магазина «9 месяцев» Виктор видел в консультации, где около каждого кабинета стоят столики с печатной продукцией для женщин. Огромную часть всей рекламы составляет реклама для беременных и мам с детьми. Магазины с одеждой для беременных, кроватки, коляски, детская одежда и прочие аксессуары для женщин и малышей. Найдя нужный павильон, Виктор втянул Лену внутрь. Они оказались в просторном зале, стилизованном под детскую тематику. Ряды вешалок, стеллажи с одеждой и обувью, манекены «разного срока беременности», большое количество примерочных кабинок. Повсюду для удобства посетительниц стояли кресла, диваны, мягкие лавочки, пуфики, журнальные столики с каталогами. Бегали, готовые помочь, разновозрастные продавцы-консультанты. В этот субботний предпраздничный день здесь было многолюдно. Лена почувствовала себя неуютно во всей этой суете, очень хотелось сбежать, дома забраться на диван под одеяло и никуда оттуда больше не выходить. Но крепко сжимавшая ее ладонь рука Виктора не оставляла никакого шанса на побег. - Лен, давай, выбирай, - Виктор характерным жестом указал на ряд вешалок. - Что? - Не знаю, что хочешь. - Я домой хочу. - Мы никуда отсюда не уйдем, пока не обновим твой гардероб, - безапелляционно заявил мужчина. Степнов повел девушку по рядам. Он плохо ориентировался в женских размерах, а Лена ему абсолютно не помогала. На все его вопросы и предложения отвечала односложно: «Нет», «Не знаю», «Не нравится», «Не люблю», «Не мое», «Ты с ума сошел!». Виктор уж было, совсем отчаялся, когда мимо них пробежала продавец-консультант, молодая женщина лет тридцати. - Девушка, подождите, - он придержал ее за локоть. - Да, - лучезарная улыбка и заинтересованность. - Не могли бы вы нам помочь? - Конечно, ведь это моя работа. - Помогите моей жене подобрать одежду. Женщина оценивающе взглянула на Лену. - А чтобы вы хотели? - Да она и сама не знает. - А что: платья, брюки? - Только не платья, - подала голос Лена. - Хорошо, пройдемте в примерочную кабинку, я что-нибудь подберу. Началась суета. Лене приносили комплект за комплектом. Брюки, кофточки, жакеты, кардиганы, ко всему этому – бижутерию, ремни, пояса и прочие аксессуары. Она обреченно примеряла наряд за нарядом и в каждом выглядела великолепно, но… Виктор не мог объяснить это «но». Все было как-то строго, по-взрослому, чересчур элегантно. Так, наверное, она будет ходить беременной лет через десять, а, может, и нет. Порой ему казалось, что Лена до пенсии будет носить свои яркие футболки. - Ну, не знаю, девушка, вам так все идет. Почему же не нравится? - Вить, я устала, пойдем домой, - Лена посмотрела на него потухшими глазами. Мужчина стоял перед выбором, причем из трех вариантов: пожалеть ее, уйти домой, так ничего и не купив, купить то, что она примерила или продолжать искать «свой гардероб». Первый – замкнутый круг, все равно ходить в чем-то надо, второй – смотреть в ее потухшие глаза, «мучить» одеждой, которая не нравится, - слишком жестоко, остается третий. - Лен, давай, еще что-нибудь посмотрим, - умоляюще. Лена обреченно вздохнула. - Да я уже не знаю, что вам предложить, - консультант развела руками. - Кать, там тебя Вера Андреевна зовет, - к ним подошла маленькая, совсем юная шустрая девушка. - Алиса, скажи, что я сейчас приду, вот с покупателями закончу, и подойду. - Там что-то очень срочное, - девушка раскачивалась на пятках, - может, пойдешь, а с покупателями я сама. - Хорошо, только они сами не знают, чего хотят. Ни один из предложенных вариантов их не устроил. - Ладно, разберемся. Катя ушла, а Алиса улыбнулась парочке, взглянула сначала на принесенные варианты, затем оценивающе посмотрела на Лену, не удержалась – «оценила» Виктора и со словами: «Ждите, я сейчас», скрылась в недрах павильона. Девушка вернулась минут через десять. Ее было еле видно из-за большого количества вещей. - Итак, начнем, - девушка подмигнула Лене. Виктор с наслаждением наблюдал, как глаза Лены наполняются теплом, светятся радостью и озорством. Всевозможные джинсы, толстовки, легкомысленные кофточки, невероятных фасонов и расцветок, с кармашками маленькими, большими, по бокам и на животе, с капюшонами и без. Лена крутилась возле зеркала и на каждый предложенный Алисой вариант отвечала радостно и уверенно: «Да, нравится». Этих вариантов уже было много, а юная девушка все подносила и подносила. «А вот это еще посмотрите». «А это, вообще, будет клево». Потом они очень долго решали, что все-таки взять. На предложение Виктора купить все, Лена рассмеялась: «Куда столько?» А он готов был купить ей хоть весь магазин, лишь бы она вот так улыбалась. Долго выбирали, еще не раз все перемерили, в итоге купили, хоть и многовато вещей, но, по крайней мере, не все из того, что предложили. Веселые, довольные, с множеством пакетов в руках, поблагодарив фею Алису, они было направились к выходу, когда вдруг Лена почувствовала… «Боже! Еще раз». - Лена, тебе плохо? - Виктор бросил пакеты на стоящий рядом диван. Туда же он усадил и девушку. – Прости, я замучил тебя этими примерками. Голова кружится? Живот болит? Что, что с тобой? Лена видела эти заботливые, перепуганные голубые глаза. Он сидел перед ней на корточках, пытаясь понять, разобраться, почувствовать. Столько тепла, столько нежности. Девушка боролась с искушением поцеловать его. - Вить, - еле слышно прошептала она, - он там… того… лягается. Вот опять пинок, еще, с другой стороны. Только теперь она, наконец, поняла, что внутри нее жизнь, та жизнь, за которую она, Лена, несет ответственность. Повинуясь порыву, девушка взяла его ладонь и приложила к пульсирующему животу. И даже под толстой тканью шерстяной кофты мужчина почувствовал уверенные движения малыша.
umnica_nadin: Глава 10. Сегодня впервые за семь лет Виктор проводил новогоднюю ночь дома. Раньше, даже если было не его дежурство, он менялся с коллегами, лишь бы не быть одному в эту ночь. С появлением в его жизни Лены, все изменилось. Забыв прошлые обиды, они вновь разговаривали, шутили, иногда Лена вредничала, капризничала, но это было великим счастьем. Его квартира благодаря стараниям девушки была торжественно-праздничной. Большая живая елка, обмотанная всевозможными гирляндами, увешанная шарами разных цветов и размеров, повсюду мишура, бумажные фонарики, блестящие снежинки, композиции со свечами, шишками, дождем и прочими атрибутами самого сказочного праздника на земле. Лена буквально затаскала Виктора по ярмаркам елочных игрушек и украшений. Он покупал все, что ей нравилось, а она искусно вписывала данный предмет в новогодний интерьер квартиры. Не раз Виктор мягко журил ее, поймав со стула, поставленного для того, чтобы водрузить очередной «шедевр» на недоступную высоту. «Новогодняя ночь!» - мужчина блаженно улыбнулся, расставляя на столе фужеры. Вокруг горели свечи, мигали лампочки гирлянд, большая плазма «надрывалась» «Голубым огоньком», а из кухни доносился просто божественный аромат чего-то съестного. - Вить, тарелки достань, вилки, ножи. Ты, что, заснул? Ленка «скакала» между кухней и комнатой, поднося «шедевры», приготовленные Анной Викторовной. От девушки Виктор просто не мог оторвать глаз. Свеженькая, благоухающая, в одном из нарядов от «феи Алисы». Мужчина поспешил выполнить поручение жены. - Как тут у вас дела? Помощь не нужна? – он оглядел присутствующих. - Ты сделал, что я просила? – Лена оторвалась от нарезки мясного ассорти. - Конечно, жду следующих указаний. Виктор с умилением оглядел свою кухню. Тетушка стояла у плиты, успевая помешивать все четыре одновременно готовившихся блюда, Лена с присущей ей фантазией раскладывала на блюде сервелаты, салями, карбонаты, грудинки и прочую вкуснятину, украшая композицию зеленью, маслинами, и даже Петр Никанорович со знанием дела намывал фрукты. - Вот, неси, - Лена вручила мужу свой «шедевр» и приступила к нарезке сыра. Они сидели за праздничным столом, общались, смеялись, Кулемин рассказывал забавные истории из своей и Лениной жизни, в ответ Анна Викторовна вспоминала проказы хозяина квартиры, тем самым очень смущая Виктора. Под бой курантов загадывали желания и пили шампанское все, кроме Лены, которой желание пришлось загадывать под компот из красной смородины, заботливо принесенный тетушкой. Время так быстро летело, что молодые и не заметили, как остались в квартире одни. Сначала они провожали Петра Никаноровича, потом немного погуляли, а когда вернулись, заботливая Анна Викторовна уже убрала со стола, вымыла посуду и удалилась к себе домой. Лишь только зажженные свечи и праздничное мигание гирлянд напоминали о том, что наступил первый день следующего года. - Жаль, что все хорошее так быстро заканчивается, - Лена стояла у елки и всматривалась в разноцветные огоньки. - Устала? Замерзла? – Виктор подошел и встал рядом. - Нет. Они повернулись друг к другу одновременно, словно повинуясь внезапному порыву. В сказочном полумраке оба, казалось, видели только глаза стоящего напротив. Минутное молчание. Лена не удержалась и погладила Виктора по щеке. Он поймал ее кисть на своем лице и коснулся губами прохладной ладошки. Рот девушки слегка приоткрылся, она смотрела в глаза мужчине и растворялась в его взгляде. Зеленые глаза сводили с ума. Голубые заставляли сердце бешено колотиться. Лена встала на цыпочки, а Виктор слегка наклонил голову. Место встречи изменить нельзя. Их губы соприкоснулись. Мягко, чувственно. Девушка обвила руками шею мужа, а его руки легли на практически исчезнувшую талию. Легкий поцелуй, еще один, и вот губы все дольше во власти других губ, объятия все крепче. Лена почувствовала, как его рука скользнула под одежду и накрыла грудь. От этого прикосновения девушку словно ударило током, и все ее «безумные инстинкты» тотчас проснулись. С напором, буквально «впиваясь» в его губы, Лена осуществила «свою давнюю мечту». Ее ладонь настолько быстро примостилась на «заветный участок», что Виктор даже опомниться не успел, как почувствовал требовательное поглаживание. Лена чувствовала под тканью брюк всю его силу и «масштабы». «Сексуальное безумие» набирало обороты. Свободной рукой девушка принялась бороться с пряжкой ремня. Желание проникнуть внутрь было из разряда «если не сделаю, то умру». Виктор совершенно перестал соображать, Ленины откровенные ласки сводили с ума. Он остервенело целовал ее требовательные губы, ласкал грудь, затем сжал упругую попу, пытаясь плотнее прижать девушку к себе. Но в порыве страсти они явно забыли о «третьем лишнем». Не вынеся такого неуважения к себе, малыш со всей своей мощью лягнул будущего папашу в живот. Это моментально остудило мужчину. - Лена, нет! Девушка не сразу поняла, что происходит. Её еще трясло от возбуждения, когда он отстранился от нее и принялся поправлять ремень. Черт, она почти его расстегнула. - Вить, в чем дело? – голос был хриплым. - Лен, мы не должны. - Почему? Вить, твоя теория глупа, мы не сделаем плохо ребенку. Во всей литературе написано, что можно. Лена сделала шаг к нему и снова попыталась обнять, но он перехватил ее руки и отстранился. - Дело не в этом. - А в чем? – взгляд, полный отчаяния. - Это неправильно. - Что «неправильно»? - Наше влечение друг к другу вызвано твоим гормональным всплеском, связанным с беременностью и долгим отсутствием женщины в моей жизни. - Серьезно? - усмехнулась Лена. – Как ты можешь знать, чем оно вызвано? Ты что, Господь Бог? Ладно, я в душ, устала, спать хочу. Она долго стояла под теплыми струями, пытаясь унять дрожь, вызванную перевозбуждением. Горечь, обида, злость – это была лишь малая толика испытываемых ей эмоций в данный момент. «Какой же ты Степнов правильный, правильный, аж противно. Ну какая разница, чем тут что вызвано, главное, что мы оба этого хотим!» «А счастье было так возможно, так близко…», - девушке вспомнились заученные еще в школе строки. Виктор не мог заснуть. Он, не отрываясь, смотрел на диван Лены. Она ворочалась. «Тоже не спит, - подумал мужчина. – Господи, а вечер так хорошо начинался. И что? Чем все закончилось? Началом новой «холодной войны». Что за ересь он нес? Чего испугался? Себя? Ее? Нет, он все сделал правильно. Он не может воспользоваться ее неадекватным беременным состоянием, ее чувством благодарности. Это не по-мужски. Но надо было не так, надо было как-то все объяснить по-другому. Черт! Нет, он не допустит, чтобы она снова обиделась. Он все исправит сейчас». - Лен, - едва коснулся плеча. Девушка повернулась к нему лицом. Она никак не ожидала, что он подойдет и будет что-то пытаться объяснить. В душе забрезжила надежда. - Леночка, пожалуйста, - он сидел на корточках около ее дивана и жалостливо смотрел девушке в глаза, - прости меня, я наговорил всего, я так не думаю. - А как ты думаешь? – Лена почувствовала вновь теплую волну возбуждения. - Я не знаю… - тихо произнес он, - Лен, давай не будем спешить. Я должен разобраться в своих чувствах к тебе, в твоих чувствах ко мне. Да и тебе стоит разобраться. Я не хочу пачкать наши отношения случайным сексом. Если чувства настоящие, и мы это поймем, то все будет, обязательно и самым божественным образом, а если нет, то я не буду испытывать чувство вины за то, что воспользовался ситуацией. Дай нам время. Только, пожалуйста, не отдаляйся снова от меня. Я этого просто не переживу. - Хорошо, - тихо произнесла она, - может, ты и прав. От его слов на душе было двоякое чувство. С одной стороны, неудовлетворенность, раздражение, даже злость, а с другой стороны, какое-то сладостное ожидание, надежда, трепетность. Лена не могла разобраться пока в своих чувствах к нему, но одно она знала точно: за ее, еще, в принципе, небольшую жизнь, ни один представитель противоположного пола не вызывал в ней такую гамму противоречивых чувств, как Виктор.
umnica_nadin: Глава 11. Шли дни. Виктор как взрослый и ответственный человек пытался разобраться в своих чувствах к Лене. Лена же, со свойственной всем молодым, эмоциональностью, порывистостью не столько разбиралась в своих чувствах, сколько ждала, когда он разберется. После новогодней ночи их отношения приобрели некий другой градус развития. Виктор позволял себе целовать Лену в щеку, иногда даже легонько касался губ, обнимал за плечи или «увеличенную» талию, девушке также «разрешались» лишь подобные действия. Конечно, до плечей Степнова Лена вряд ли бы достала, но обнять мужа и уткнуться носом в грудь «позволялось». Виктор всегда «держал руку на пульсе». В случае, если легкие тактильные прикосновения начинали приобретать более страстный, либо ярко намекающий характер, моментально отстранялся, рубил, как говорится, сразу с плеча, во избежание непредвиденных последствий. Время подкатилось к тридцатой неделе, плавно перевалило за нее и покатилось дальше. Девушка весьма округлилась, ходила не спеша, степенно вышагивая. В январе и феврале она вместе с Виктором боролась с эпидемией гриппа: ела чеснок, пила витамины, избегала людных мест. Когда эпидемия закончилась, наступила весна, выглянуло теплое солнышко, Степнов по мере возможности не уводил Лену с улицы, уделяя ей каждую свободную минуту. Начитавшись различных книг по раннему воспитанию ребенка еще в утробе матери, мужчина знакомил жену с окружающим ее «всем прекрасным». Картинные галереи, выставки, классическая музыка, живописные загородные пейзажи – все это, конечно, в меру и без вреда для здоровья ее и малыша. В квартире постоянно звучали «солнечные композиторы» Моцарт или Вивальди. Часто, возвращаясь домой вечером с дневного дежурства, Виктор заставал Лену спящей на диване, с голым животом, внизу которого лежали наушники с музыкой. Благополучно закончился апрель, наступили первомайские праздники. Приблизительный срок родов Виктор определил на одиннадцатое мая, но наметанным глазом врача отмечал, что все произойдет чуть раньше. Он осмотрел Лену в тридцать восемь недель и теперь ждал, наблюдая за ее состоянием и поведением. Прогулки они прекратили – у девушки от долгой ходьбы начинал болеть живот. Виктор купил на лоджию удобное раскладное кресло, жена сидела в нем дни напролет с книжкой или дремала. Он замечал, что в последнее время Лена мало ест, постоянно спит – верное «начало конца». Виктор предпринял робкую попытку узнать более интимные подробности, предвещающие ближайшее родоразрешение, в ответ «был послан к черту», хотя и в шутливой форме. «Отстань, ты дома, а не на работе, не задавай мне таких вопросов», - таков был ее ответ. Анна Викторовна была приведена «в полную боевую готовность», получив четкие инструкции и указания, как вести себя в той или иной ситуации. Однако роды, впрочем, как это часто и бывает, начались неожиданно. Наступило девятое мая. День Великой победы. Виктор возвращался с ночного дежурства. Он уже предвкушал, как придет домой, легонько, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, прокрадется в комнату и поцелует в щеку спящую Лену. Мужчина даже слегка растерялся, увидев девушку на кухне. Лена ходила взад-вперед, кусая губы и держась за поясницу. Виктор понял все моментально. - Лена, давно схватки? – он подлетел и заглянул ей в глаза. - Да, нет, это просто поясница болит, сейчас пройдет, – в зеленых глазах читался ужас. - Давно болит, спрашиваю? - Да как спать легли, так и заболела. - Во сколько? - Вчера около десяти часов вечера. - Во сколько? – Виктор в ужасе глянул на висящие в кухне часы, показывающие без четверти девять утра. Схватки почти одиннадцать часов. Осталось часа три, не больше. В этот момент в кухню вошла только что проснувшаяся тетушка. Та, хоть так и не удосужилась стать матерью, поняла все сразу. - Лена, ты почему меня не разбудила? - Я… - Тетя Аня, вызывай скорую. Леночка, ответь мне, воды отходили или нет? - Нет, - только успела произнести Лена, как почувствовала, что поспешила с ответом. - Уже да. Началась суета. Виктор помог Лене принять душ, одеться, подхватил собранный в роддом пакет с вещами и, придерживая девушку под локоть, повел вниз к дожидавшейся машине скорой помощи. - Вить, ведь ты будешь рядом, правда? Я так боюсь, – в глазах читался неподдельный испуг. - Леночка, конечно, я буду рядом. Скоро все кончится, малыш. Машина скорой помощи остановилась у огромных стеклянных дверей приемного отделения, сработала автоматика, пропуская внутрь взволнованных посетителей. Боль усиливалась, коленки ходили ходуном, в голове одна мысль: «Совсем скоро». - Леночка, - Виктор легонько отцепил ее руку, - это Ирина, - он представил медсестру приемного отделения, - ты сейчас останешься с ней. Она проведет необходимые процедуры, а я буду ждать тебя в предродовом отделении. Не волнуйся, все хорошо. *** - О, Виктор. Забыл, что ли, чего? – мужчине протянул руку его сегодняшний сменщик Шабалин Дмитрий Валерьевич. - Лена рожает, - Виктор быстро переодевался. - Понятно, - протянул мужчина. - Сам? - Сам. - Ну, смотри, если что, я рядом. - В предродовых есть кто? Много рожениц? - Нет никого пока, все у тебя порожали, так сказать, до конца твоей смены уложились, а новых еще не подвезли. Затишье перед бурей, явно. Так что вы первые. - О, Витенька, ты чего здесь? – в ординаторскую вошла Алла Николаевна – самая опытная и лучшая, по мнению Виктора, акушерка в центре. - Да у него жена рожает, - поспешил ответить за коллегу и друга Шабалин. - Ясненько. Что, Вить, будем рожать? - Будем, Алла Николаевна, - мужчина расплылся в улыбке. Какое счастье, что сегодня именно ее смена. - Вить, - в ординаторскую заглянула Ирина, - жену твою привела. - Ладно, пошел. - Зови, - улыбнулась акушерка. *** В смотровой стоял, как показалось Лене, жуткий холод. Поясницу словно резали острой бритвой, руки и ноги тряслись, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Да, видок у нее что надо. Белоснежная просторная льняная рубаха, доходившая до колен, вся «проштампованная» наименованием учреждения, годом и месяцем поступления, с пятнами зеленки на груди, на босых ногах сланцы, ногтевые пластины рук и ног обильно смазаны йодом. Утро живых мертвецов. Вурдалаки отдыхают. - Лена, проходи, осторожно, - улыбчивая женщина, чуть за сорок, помогла девушке устроиться поудобней. Казалось, весь перинатальный центр уже знал, что привезли рожать жену Степнова: санитарки, медсестры и прочий персонал, вроде как случайно, пробегали мимо. Вошел Виктор. Лена в первый раз видела его в зеленой «униформе», состоящей из брюк, просторной «робы» и шапочки. - Успокойся, малыш, не волнуйся, - его голос был мягким и ласковым, - я тебя осмотрю, будет немного больно, потерпи. Лена сначала стоически терпела это «немного больно», потом начала хныкать и просить, чтобы он от нее отстал, потом попыталась ускакать от него, но была поймана и, когда она уже было в порыве отчаяния захотела его лягнуть, от нее наконец-то отстали. Бросив медсестре понятные одним лишь им термины, Виктор проводил девушку в палату. Тут же в ее руку была воткнута капельница, на животе примостились непонятные приборы, подключенные к пикающему ящику и монитору. Вот такая, вся в шнурах и проводах, как инопланетянка, Лена должна была послушно лежать, что делать было совершенно невозможно. Виктор сидел рядом, держа ее свободную от капельницы руку. Лена металась по подушке. - Вить, пусть снимут капельницу и отключат эти чертовы приборы. Мне плохо. - Лена, успокойся, так надо. - Я не могу лежать, можно я похожу? - Нет, ты что! Ни в коем случае! Их последующий диалог был весьма интересен. Сначала Лена говорила об отсутствии сил и о том, что не сможет родить. Виктор парировал, уверяя, что все у нее получится. Затем девушка просила ей сделать обезболивающее «за любые деньги», на что мужчина отвечал, что она слишком «затянула» и обезболивающее делать уже поздно. Потом Лена «просила убить ее», чтобы закончились мучения, а Виктор убеждал, что не стоит этого делать, так как скоро всё и так закончится. Видя, что жена дошла до точки кипения, он одними лишь глазами что-то сказал стоящей в дверном проеме и наблюдавшей за всем происходящим медсестре.
umnica_nadin: - Ну, и кто тут у нас умирать собрался? – в палату вошла Алла Николаевна и присела на край Лениной кровати. – Поздно, голубушка, умирать, будем рожать. А ну-ка давай посмотрим, как у нас обстоят дела. Женщина только попыталась дотронуться до Лены, как та инстинктивно «отскочила», больно лягнув акушерку по руке. - Лена, прекрати! – попытался повлиять на жену Виктор. - Мне больно, - попыталась оправдаться Лена. - Нет, милка моя, так дело у нас не пойдет, - Анна Николаевна как всегда была невозмутима. – Витюш, выйди-ка, мы тут с твоей женой покалякаем, сами справимся. - Нет! – Лена сильнее схватила Виктора за руку. - Выйди, выйди, – настаивала акушерка, глядя в растерянные глаза мужчины. - Пожалуйста, пусть он останется, - молила Лена. - А раз пожалуйста, - строго сказала Анна Николаевна, - тогда прекрати безобразничать. Виктор всегда поражался умению этой опытной, профессиональной женщины привести в порядок «неадекватных» рожениц. Лена притихла, уткнулась лицом в его руки, и только по тому, как она сжимала его запястья и кусала пальцы, понимал всю степень ее мучений. «Помучив» немного девушку, акушерка произнесла заветное: «В родовую». Все кругом засуетились, куда-то поехали, что-то повезли. Лена. Капельница. Хорошо, хоть монитор отключили. Девушка практически ничего не соображала. Кто-то ее одевал, кто-то поднимал кресло, кто-то делал уколы и поправлял капельницу. «Народное мельтешение» вокруг. Сквозь туман – голоса: «Тужься!», «Не так!», «Дыши, слышишь, дыши!», «Еще!», «Не рычи, щеки не раздувай, тужься вниз!», «Молодец!», «Давай, давай!», «Отдохни!», «Еще разок!», «Умница!». Родильный зал огласил истошный, заливистый, звонкий крик. - Лена, смотри, у тебя мальчик родился, - Алла Николаевна подняла малыша повыше. Милое создание пунцового цвета с пухлыми щечками и темными волосиками голосило «на всю ивановскую», махало ручками, сучило ножками. Лена напрягла зрение, чтобы разглядеть, все ли в порядке «по мужской части». Там было даже очень в порядке. «Масштабы» по отношению к маленькому тельцу выглядели весьма убедительно. - Ну, все, маленький Степнов, гулять мне у тебя на свадьбе, – улыбнулась женщина, передавая малыша детской медсестре. Только что описавший акушерку ребенок утих, засунул кулачок в рот и стал причмокивать. - Испугался, маленький, проголодался, - ворковала медсестра, кладя малыша в кювет для осмотра врачом-неонатологом. - Все, Вить, принимай свою красавицу, - улыбнулась Алла Николаевна, - мое дело сделано, твоя очередь. Лена думала, что с рождением ребенка ее мучения закончатся. Как она ошибалась… Ее опять мучили, на сей раз «любимый» муж. Девушку вновь осматривали, зашивали. Измученная, уставшая, озлобленная, она высказала Виктору все, что думает о нем, о его «гребаной» профессии, о «козлах» мужиках, о несчастных женщинах и о процессе родов в принципе. Нет, это были не нецензурные выражения, наоборот, высокохудожественные, с множеством эпитетов, сравнений, олицетворений и прочих прелестей литературного языка. Пораженные «грамотностью и фантазией жены Степнова» застыли все: медсестры, санитарка, проходившая мимо открытой двери в родовую «по делам», Шабалин, стоявший здесь «так, на всякий случай», не успевшая уйти Алла Николаевна, врач-неонатолог Марина Александровна, детская медсестра Арина и даже новорожденный малыш. Лишь сам Степнов, словно отключившись от реальности, продолжал выполнять свою работу. Лена, увлекшись своими «философскими суждениями», даже не сразу поняла, что все от нее отстали. Из ступора выходили постепенно. Первой очнулась Марина Александровна, откашлялась и громко произнесла: - Мамочка, слушайте. Девятое мая, время одиннадцать пятнадцать, - и почему она снова не удивляется, - родила мальчика, весом три килограмма семьсот граммов, рост пятьдесят три сантиметра, объем головы тридцать шесть сантиметров. Группа крови первая отрицательная. Состояние здоровья при первом осмотре хорошее. Затем малыша быстренько приложили к Лениной груди и унесли в детское отделение. Народ расходился. Ушел Шабалин, почти все медсестры, Алла Николаевна потянула за руку стоящего у окна Виктора, шепнув на ухо: «Оставь ее пока, дай в себя прийти». И только пожилая медсестра, которую все звали бабушкой Риммой, осталась с Леной. Она заботливо уложила девушку, положила на живот лед, прикрыла легким одеялом, убрала ненужную больше капельницу. Увидев в глазах Лены слезы, погладила по головке и ласково произнесла: - Намучилась, бедняжечка. Ну, ничего-ничего, все позади, все пройдет. Сейчас полежишь здесь, отдохнешь, я тебе покушать принесу, а потом в палату переведут. Все хорошо, все хорошо. - Я его сильно обидела, - всхлипывала Лена, - я не хотела, я так не думаю, мне просто было больно, так больно… - Милая, он все понимает. Ему что только от рожениц не приходиться выслушать. Он врач, и это – издержки профессии. - То от других, а это от меня… - слезы так и катились по щекам. *** - Да, Витек, закончилась твоя семейная жизнь, - подзуживал расстроенного Степнова Шабалин. - «Козлов» больше к телу не допустят, детей «от всяких придурков» рожать не будут. - Она просто перенервничала, да и молодая совсем, - попытался оправдать Лену Виктор. - Димка, - Алла Николаевна хлопнула мужчину по спине, - ну что ты к нему пристал. Иди лучше работай, снизу звонили, сразу двух со схватками привезли, да одну из патологии ведут, воды отошли. - Ну, вот, я же сказал, затишье перед бурей, – мужчина, дружески хлопнув Виктора по плечу, удалился. - Вить, - Алла Николаевна легонько обняла Степнова, - вот что ты расстроился, сам знаешь, она не в сказку попала, наговорить-то много чего можно. Я вот сама, когда Анну рожала, думала все, ни в жизнь больше не рожу, на Славку смотреть не могла, во всех своих страданиях винила, и ничего – после Анюты еще троих родила. - Да я не расстроился, все нормально. Лену жалко, намучилась. - Ну, ничего, ничего, там с ней Римма, все будет хорошо, а ты лучше домой иди, отдохни. - Нет, я подожду, пока ее в палату переведут, а потом уж пойду. А сейчас в детское отделение схожу, на сына получше посмотрю. - Как знаешь. С тебя причитается,- улыбнулась женщина. - Само собой. - А с нас подарки. *** Отлежав положенные два часа, Лена была переодета и отправлена в палату под номером двести один. Это была небольшая комната в нежных розовых тонах, только после ремонта, три удобные кровати, одна у окна была застелена, три тумбочки, собственный душ и санузел. Хорошо, что ее положили у окна, будет хотя бы белый свет видеть. Девушка еще до конца не осознавала, что у нее родился сын, вся боль уже позади, а впереди неизвестность. Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось, Лена смотрела в окно на кусочек голубого неба, на солнышко, выглядывающее из-за тучки, на птиц, стремительно разрезающих воздушное пространство, протянула руку к сотовому телефону, выбрала из телефонной книги «дед» и выдохнула в трубку, на привычное «Слушаю»: «Дедуль, у тебя правнук родился». *** Виктор был в детском отделении. Он разглядывал крепко спящего малыша. «Ну, здравствуй, Ванюша». Имя они с Леной придумали сразу, как узнали, что будет мальчик, не спорили, просто оба почему-то подумали об одном имени и рассмеялись схожести своих мыслей. - Сын на тебя похож, - Виктор вздрогнул от голоса Арины. - Ты так думаешь? – улыбнулся мужчина. - Жену твою в двести первую положили, - доверительно шепнула девушка. - Спасибо, - так же тихо ответил Виктор. *** Лена скорее почувствовала, нежели увидела, кто пришел. В памяти еще были свежи сегодняшние высказывания в его адрес. Нет, она пока не в состоянии смотреть ему в глаза, поэтому девушка притворилась спящей. Завтра, всё завтра. Лена почувствовала, как он сел на краешек кровати. Каждой клеточкой своего уставшего тела она чувствовала, что он смотрит на нее, любуется ей. - Спи, малыш, - тихо прошептал он и, коснувшись слегка губами ее щеки, направился к двери. Лена, приоткрыв глаза, смотрела на его удаляющуюся спину.
umnica_nadin: Глава 12 Лена до ужаса боялась, что «пользуясь своим служебным положением», Виктор оставит ее одну в палате. И что ей прикажете делать одной в этом розовом раю с отдельным душем и санузлом? Степнов и так к ней будет приходить, а кому еще ее навещать? Дедушке? С ним она по телефону поговорит, а больше и некому. А соседки – это гарантированное общение. Она готова «делить» душ на троих, ну хотя бы на двоих. Лена и так чувствовала себя, словно под микроскопом. Каждый, кто заходил к ней по каким-либо «служебным» делам, всем своим видом показывал: «Я знаю, кто ты. Ты жена Степнова». Господь услышал ее мольбы. В пять часов вечера к уже слегка оклемавшейся Лене привели соседку, девушку по имени Саша. Они познакомились. У Саши тоже родился мальчик, на пятьдесят граммов меньше Ванюши. Девушки делились первыми впечатлениями, когда дверь в палату распахнулась. - Кто Глазкова? – обратилась с порога вошедшая в палату женщина. - Я, - Саша махнула рукой. - Вот вам передали. На Сашину тумбочку был водружен букет из пяти бледно-розовых роз в красочном целлофане, а в руки передан маленький белоснежный медвежонок с огромным сердцем в руках. В ту же секунду голосом Круга запел мобильник. - Да, любимый. Спасибо. Все принесли. Со мной все в порядке, не волнуйся, - ворковала в трубку соседка. Лена невольно становилась свидетелем искреннего семейного счастья. Саша в подробностях описывала мужу сам процесс, свои чувства, состояние, Кирюшу. А сколько было сказано нежных слов, слов «люблю», «целую», сколько было дано «ценных указаний и наставлений»… Видя светящиеся искренней радостью глаза соседки, Лена подумала о Степнове. Ей просто до боли в сердце захотелось его увидеть, обнять, прижаться к груди и услышать ответное «малыш». Но сегодня был явно не ее день. Одно только радовало: около восьми часов вечера пришла детская медсестра и объявила Лене, что сейчас принесут Ванюшу. - Вы сегодня пока не кормите, просто пообщайтесь. В одиннадцать вечера сегодня и в шесть утра завтра ребенка вам не принесут, отдыхайте, а завтра с полдесятого будем носить каждое кормление. Все понятно? Заправив волосы под медицинскую шапочку и постелив поверх одеяла детскую пеленку, Лена лежала на кровати, ожидая сына. Его принесли, примостили рядом с мамочкой. Ребенка спеленали так, что он напоминал маленькое поленце. Лена наконец смогла разглядеть малыша как следует. Маленькое красненькое личико с припухшими закрытыми веками, причмокивающий ротик, носик-пуговка, пухлые щечки «видны из-за ушей», под уголком простынки черные «кучеряшки». Девушка осторожно провела пальцем по его личику. Ваня сморщил носик, повозился, но глаз так и не раскрыл. «Сынок, посмотри на маму, - мысленно обращалась к нему Лена. - Какого цвета твои глазки?» Но ребенок ее не слышал. Глядя на это беззащитное создание, Лена буквально переполнялась нежностью. Неужели когда-то она хотела сделать аборт? Час пролетел незаметно. Ванюшу только унесли в детское отделение, а девушка уже скучала. Третья соседка прибыла к ним в десять часов вечера. Прямо с порога огорошила: - Зовут Аня. Мальчик три килограмма шестьсот граммов, рост пятьдесят один сантиметр. Назвала Данькой. Девчонки рассмеялись, а Аня без сил повалилась на кровать. Но не успела голова девушки коснуться подушки, как пронзительно затренькал ее телефон. Не в силах повернуться или вытянуть руку, Аня с тоской посмотрела сначала на пакет с вещами, а потом на девчонок. Лена, как самая оклемавшаяся, помогла девушке решить данную проблему. - Да, - Аня приложила трубку к уху. И опять ласковое воркование, улыбка, светящиеся глаза, подробности, смех, кокетство. И опять болезненно сжимается Ленино сердце. - Денис, ты где? - Аня округлила глаза. - Здесь, под окном? Дениска, я не смогу встать, родной. Что? – очаровательная улыбка. – Хорошо, я попрошу, – и опять умоляющий взгляд. - Лена, - представилась девушка. - Леночка, ты не могла бы снова мне помочь? Там под окном муж мой стоит. Время позднее, передачи уже не принимают, а он подарок принес. Говорю ему: завтра передашь, а он ни в какую. Сегодня, и точка. Не поможешь? Десять часов под окнами дежурил, пока я рожала. Весь на эмоциях, как бы чего не вытворил. - Конечно, помогу, только как? Второй этаж ведь, - Лена растерянно посмотрела на соседку. - У меня в пакете веревка есть, - заговорщически произнесла Аня. В распахнутое окно ворвался теплый вечерний майский воздух. Под окном стоял высокий симпатичный парень. Точнее, не стоял, а метался из стороны в сторону. В его руках был букет из пяти белых роз в прозрачной упаковке. Увидев в окне Лену, он прокричал. - Привет, у меня сын родился, понимаешь, сы-ы-ы-ын!!! - Понимаю, - улыбалась девушка, спуская вниз веревку. - Ты с Аней в одной палате лежишь? Да? - Да. Его руки тряслись, привязывая к концу веревки букет. - Ты ей скажи, ты передай, что я ее люблю!!! Язык парня слегка заплетался. Было видно, что на радостях и от долгого ожидания он немного «махнул». Мужчина был просто «невменяем от счастья». Лене казалось: дай ему волю, он по этой тоненькой веревке заберется в палату. - Ты только обязательно передай, слышишь?! – настойчиво повторял Денис. - Слышу, - улыбалась Лена, отвязывая букет и пряча веревку за жалюзи. - Аня!!! Я люблю тебя!!! Ты слышишь!!! Ответь!!! – кричал парень. - Денис, я тоже тебя люблю, иди домой, - отзывалась Аня. - Я очень, очень тебя люблю!!! Спасибо за Даньку!!! - Пожалуйста, Дениска, иди домой. Весь роддом на уши уже поднял. Саша и Лена улыбались, наблюдая диалог мужа и жены через открытое окно. Неизвестно, сколько бы все это еще продолжалось, если бы в палату не вошла акушерка. - Это еще что такое? – строго спросила она. Подойдя к окну и глянув вниз на Дениса, который, увидев женщину в белом халате, моментально притих и пробубнил: «Все, ухожу», она закрыла фрамугу и, строго оглядев присутствующих, в особенности стоящую Лену, произнесла: - Марш все в постели, через десять минут кварцевание.
umnica_nadin: Глава 13 Обычное утро в обычном послеродовом отделении обычного перинатального центра. Тихая размеренная жизнь. Подъем, завтрак, уколы, кормление детей. Их маленький «розовый рай» ровно в полдесятого утра наполнился истошным звонким криком Кирюши и низким грудным баском Даньки. Лишь только Иван Степнов, не обращая внимания на вопли друзей, невозмутимо дрых. Молодые мамочки-первородки тщетно пытались накормить полезным молозивом своих малышей. Кирюша откровенно плевался (чем уж Сашина грудь ему не угодила?), Данька старался зацепиться за «плоский» Анин сосок, злился и орал оттого, что не получалось, а Ванюша кряхтел, зевал и отворачивался на все тщетные Ленины попытки разбудить его. - Ванечка, зайка, проснись, надо покушать, - Лена щекотала сына за ушком. Ребенок крутил головкой, не открывая глаз, чуть приоткрывал ротик. Лена моментально «опускала» туда сосок, слегка надавливала на грудь, чтобы хоть маленькая капелька упала в рот сынульки. Тот радостно причмокивал, облизывал губки и мамину грудь, но дальше дело не шло. Измученный Леной Ваня под конец разревелся от обиды за потревоженный мамой сон. Так и унесли их троих орущих в детское отделение, где для данных «экстренных случаев» были припасены бутылочки со смесью. Расстроенные мамочки еще долго обсуждали безобразное поведение своих мальчишек. Их разговоры были прерваны командой «на обработку швов». Вернувшись с процедуры «очищения», все трое были осмотрены врачом – улыбчивой Светланой Юрьевной, затем знакомились со своим педиатром, после чего вновь была предпринята тщетная попытка накормить детей. Порядком уставшие молодые мамы отобедали и уже были готовы отойти к дневному сну, когда вдруг дверь в двести первую палату приоткрылась, и «розовый рай» услышал до боли знакомое: - Здравствуйте, девушки. - Виктор Михалыч, здравствуйте! – соседки были ошеломлены. Лена с улыбкой наблюдала, как Аня и Саша наперебой рассказывают о своих родах и детках. А он, делая вид, что внимательно слушает своих «бывших беременных», смотрел только на Лену. - А что вы здесь делаете? – наконец светлую Анину головку посетила ясная мысль. - Я… - Степнов явно растерялся. - А Виктор Михалыч ко мне пришел, - помогла мужчине Лена. - К тебе? – удивленные глаза. - Да. Вот, девочки, познакомьтесь – это мой муж, - с гордостью произнесла девушка. Немая сцена. Сердце Лены пело в груди. Еще, наверное, никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой. Она подошла к Виктору и уже было хотела обвить руками его шею и коснуться губ, когда он, поймав ее за запястья на полпути, остановил Ленин порыв одним серьезным взглядом, в котором читалось «не надо». Девушка слегка растерялась. «Что случилось? Ты все еще обижаешься на меня?» - спрашивали ее глаза. «Нет, не обижаюсь, просто не надо», – говорили его. Они перебросились парой дежурных фраз. Он поинтересовался ее самочувствием, задал интересующие его врачебные вопросы, сообщил, что принес и поставил в холодильник «много чего вкусного и полезного для нее» и поспешил удалиться. Он ушел, а горький привкус разочарования остался. «Что с ним? Обижается? Вроде, нет. Неудобно перед девчонками? Так ведь он не чужой человек, а муж. Они бы поняли. А, может, он ее просто стесняется? Стесняется того, что она его жена? А, может, все теперь закончилось: она родила ему ребенка, и он вспомнил, что их связывает просто устный, негласный договор?» От осознания всего этого Лена почувствовала себя вдруг такой одинокой в этом мире… Нет, она никогда не плакала, точнее один раз в жизни, когда погибли в автомобильной катастрофе ее родители, а за последнее время стала настоящей плаксой. «Что ты со мной сделал, Степнов?» Почувствовав набегающие на глаза слезы, Лена тряхнула головой, улыбнулась еще не пришедшим в себя от новости соседкам и поспешила в душ, якобы по делам. И только там, включив воду и прислонившись лбом к холодному кафелю, дала волю слезам.
umnica_nadin: Глава 14. Подъем в половине шестого утра обитательницам двести первой палаты давался с трудом. Полусонные, они по очереди шагали в душ, мерили температуру, готовились к приходу детей. - Только бы ели сегодня, - вздохнула Саша. - Да уж, - отозвалась Аня. Но дети, как это нередко бывает, не оправдали родительских ожиданий. У Лены с утра совсем не было сил «мучить» Ванюшу, поэтому она просто счастливо смотрела на личико спящего сына, мысленно разговаривая с ним. «Вань, вот что ты за мужик-то такой? Вот ведь любому только покажи грудь, он ее с радостью возьмет, а ты один такой нос воротишь». На секунду Лена задумалась. «Хотя нет, не один. Еще Степнов. Ему тоже до моей груди дела нет. Вы с ним случайно не родственники?». От воспоминаний о Викторе у девушки снова стало щипать в глазах. Она глубоко вздохнула, легла на подушку рядом с сыном, крепко прижала его к себе и моментально заснула. *** Ленино мрачное настроение было кардинально приподнято в обед. - Кто Кулемина? – спросила вошедшая женщина. - Я, - отозвалась Лена. - Вот передали. К вам пришли. Лена заглянула в довольно объемный пакет и увидела там большого плюшевого зайца с морковкой в руках, крошечный спортивный костюмчик с аппликациями в виде баскетбольных мячиков, такие же в тон и стиль малюсенькие кроссовочки, набор различных по размеру и цвету погремушек и просто огромную, формата А4, яркую открытку с надписью «С рождением сынульки!». Девушка распахнула это «масштабное произведение полиграфии» и уже по первой строке «ЛЛЕЕЕНННААА!!!!! ППООЗЗДДРРАВВЛЛЯЯЯЮЮЮЮ!!!!» поняла, от кого это. Бросив содержимое пакета на кровать, так что в палате раздался погремушечный перелив, через секунду Лена уже распахивала фрамугу, впуская в палату теплый майский воздух. - Лерка!!! - Ленка!!! Под окном стоял улыбающийся дед и прыгала, протягивая к Лене руки, «ошалелая» от счастья Новикова. - Шифровальщица, разведчица, учусь в своей Англии, ничего не знаю, а она, оказывается, и замуж уже вышла и сына родила. Ну хоть бы словом обмолвилась! Сюрприз тебе хотела сделать, а тут сюрприз для меня. Прихожу, как ни в чем не бывало к Петру Никаноровичу, а он мне такое говорит! Дай я тебя обниму-у-у-у-у!!! Лера тянула к ней руки, подпрыгивая на каблуках, Лена практически лежала на подоконнике и тянула руки вниз. Петр Никанорович пытался успокоить перевозбудившихся девчонок. Но куда там! Тысяча слов в минуту. Лена не успевала за потоком вопросов от подруги, пыталась вставлять свои вопросы. И опять «люблю», «соскучилась», «прыжки на каблуках» и «обнимашки». Из всего этого сумбура Лена поняла одно: Лерка приехала из Англии на две недели по делам, а потом назад, в свой музыкальный колледж. Из этого позитива, потока счастья ее «вырвали» резко и бесцеремонно. - Да что ж ты делаешь-то?! С ума сошла?! Простудиться хочешь?! – Виктор снял с подоконника болтающую ногами Лену, поставил на пол и поспешил закрыть окно. - Вить, там Лера… - девушка хотела рвануть обратно, но была цепко схвачена за локоть. - И что? - он злился. – Можно подумать, вы больше не увидитесь. Лена, где твоя голова? Ты сейчас должна думать, в первую очередь, о своем здоровье и о ребенке. Все подруги потом, после выписки. - Но… - Никаких «но», - отрезал Степнов. – Какая у тебя сегодня с утра температура? - Нормальная, - пробурчала Лена. И опять эти вопросы врача. Получив от нее полный отчет о самочувствии ее и Ванюши, Степнов удалился, а Лена снова подскочила к окну в надежде увидеть Леру, но, увы, внизу стоял только молодой человек, явно смотрящий не в их окно. Лерка вышла на связь через полчаса. Они болтали долго, более спокойно и адекватно. Рассказали друг другу новости, поделились эмоциями и впечатлениями. Сославшись на то, что ей срочно нужно бежать по делам, подруга обещала звонить каждую свободную минуту. И снова одиночество и тоска. Нет сил смотреть на улыбки девчонок, слушать их воркование по телефону с любимыми мужьями, веселые разговоры с родственниками и друзьями, смотреть на «благодарственные» букеты, вдыхать их аромат. Лучше бы она, действительно, лежала в палате одна, чтобы не видеть этого человеческого счастья. Не в силах больше находиться в этом «розовом раю», Лена вышла в коридор, якобы за бутылкой со льдом. Нырнув в нишу между палатами, положила руки на подоконник и с тоской посмотрела в окно. Сколько ей еще находиться в этой тюрьме? - Лена, ты что здесь делаешь? – строго спросил непонятно откуда взявшийся Степнов. - Стою, - девушка даже не повернулась к нему. - Здесь нельзя стоять, иди в палату, - он тронул ее за плечо. - Почему нельзя? – поинтересовалась Лена. - Не положено, - ответил мужчина. - Я не могу в палате, - с тоской произнесла Лена. - С девчонками поссорилась? – осторожно спросил Степнов - Нет, они очень хорошие, просто не могу, и все. Домой хочу. Когда меня выпишут? – глаза полные грусти. - Через несколько дней, если все нормально будет. Да что с тобой? – обеспокоенно. - Ничего. - Кстати, ты почему ничего не ешь? Тетя Аня тебе там и мясо вкусное готовит, и рыбку. Творог тебе приношу, фрукты, булочки. Что еще за забастовка? - Мне хватает того, что дают в больнице. - Лена, здесь, конечно, неплохо кормят, но не достаточно разнообразно для кормящей матери. Не сегодня-завтра «подойдет» молоко, ты должна хорошо питаться. Кстати, проблем с кишечником нет? Последний вопрос девушку просто добил. Она завелась с пол-оборота. - Слушай, Степнов, отстань от меня! - Лена! Что случилось? За что ты на меня злишься? Я понимаю, что причинил тебе физическую боль, но это было необходимо! - Физическую боль! – кричала Лена. – Достал ты меня своими медицинскими вопросами! Мой лечащий врач – Светлана Юрьевна! Если тебе что-то интересно, спрашивай у нее, а ко мне не лезь! - А ты достала меня своими капризами! - не выдержал Виктор. – И позволь, я сам буду решать, что и у кого спрашивать! - Достала?! Прекрасно! Не смей больше ко мне приходить! Видеть тебя не хочу! И еду я твою есть не буду, можешь не носить! Степнов от растерянности не смог больше произнести ни слова, лишь взглядом проводил удаляющуюся Ленину фигуру.
umnica_nadin: Глава 15 Сегодняшний день для Лены не задался с самого утра. Все началось с того, что «подошло» молоко. Грудь распухла, горела огнем, Ванюша никак не мог ухватиться за жесткий сосок, ревел от обиды и голода. Лена, естественно, перенервничала. Потом девушки пытались «расцедиться» (от старания даже кусая губы), в итоге, измучившись, Лена на это дело «забила». Будь что будет, ей было все равно. За окном сегодня лил дождь. Серые тучи заволокли небо. Не было ни единого просвета для солнечных лучей. Такой же мрачный, как туча, в ординаторскую послеродового отделения вошел Степнов. - Ой, Вить, привет! – Светлана Юрьевна улыбнулась коллеге. - Здравствуй, Свет! Что у вас здесь наверху новенького? – осведомился мужчина. - Да все, как всегда, - она пожала плечами. - Как там у вас внизу? Рожениц много? - Да пока только одна, долгоиграющая, «усыпили» часа на четыре, а там посмотрим, как дело пойдет. - Вить, тогда можно не в службу, а в дружбу попросить, - очаровательно улыбнулась женщина. - Попроси. - Понимаешь, срочно вызывает главный, боюсь, вернусь только после двенадцати, а Альбина в патологии «зашилась». А мамочки у нас народ нетерпеливый, на выписку скорее. Может, обойдешь пока мои владения с осмотром, раз внизу все спокойно? Карточки на столе. - Да не вопрос. - Спасибо, Вить, с меня шоколадка. *** - Девушки, готовимся к обходу, - в двести первую палату заглянула акушерка Инночка. Минут через десять в палату вошел Степнов. В Лене вскипел праведный гнев. «Ах, ты так, значит, решил? Плохо ты меня знаешь!» Под удивленные взгляды соседок и Инночки девушка встала с кровати и подошла к окну. Она сосредоточенно смотрела, как капли дождя с силой ударяются о стекло и ручейками скользят вниз. Мужчина же остался невозмутим. Внимательно изучив карточку Ани, он подошел к девушке, осмотрел ее, ласково поговорил, ответил на вопросы, потом свою порцию тепла и внимания получила Саша, наконец, Виктор подошел к пустующей кровати Лены. - Лен, может быть, ты все-таки ляжешь, осмотр идет, - спокойно произнес мужчина. В ответ тишина. - Кулемина, вернитесь на место, не задерживайте врача, - подала голос Инночка. - А его никто и не задерживает, - хмыкнула Лена, - пусть идет. - Лена, прекрати, пожалуйста, показывать свой характер. Есть определенная процедура, которой ты тоже должна подчиняться, - голос Виктора был по-прежнему спокоен, - а личное обсудим позже. - И обсуждать ничего не будем, тебе русским языком сказали: не приходи, не хочу тебя видеть, а ты все равно приперся. Саша, Аня и Инночка были, как говорится, в ступоре. - Я не «приперся», - Виктор продолжал держать себя в руках, - я пришел, но не как твой муж, а как твой лечащий врач. - Мой лечащий врач Светлана Юрьевна. И осматривать меня будет только она. - Сегодня всех пациентов Светланы Юрьевной смотрю я, у нее срочные дела, - мужчину уже нажинал раздражать этот разговор а ля выяснение отношений при свидетелях. - Значит, сегодня я обойдусь без осмотра. За день со мной ничего не случится. - Так, Лена, хватит этого балагана, - повысил голос Виктор, - быстро ложись в кровать, кому сказал. - Угу, спешу и падаю. Всё, больше терпеть он не мог. «Несносная девчонка! Я научу тебя меня слушаться! Думаешь, что не справлюсь?!» Лена и опомниться не успела, как была подхвачена на руки. Извиваясь и брыкаясь, она пыталась вырваться, но была положена на кровать. В борьбе с «неравными и превосходящими силами противника» «пали последние рубежи». Нет, она, конечно, лягалась и била его по рукам, однако стыдно и унизительно была поднята рубашка, раздвинуты ноги и осмотрена грудь. Из глаз нескончаемым потоком лились слезы. - Придурок!!! Ненавижу тебя!!! Не смей ко мне прикасаться!!! - Инночка, - Виктора буквально трясло от всего происходящего, но он пытался даже в этой ужасающей ситуации сохранить лицо, - Кулеминой успокоительный укол, - он назвал лекарство и дозу, - и с грудью помогите. Нужно «расцедить», пока мастит не начался. Контролируйте температуру. Он вышел, хлопнув дверью, за ним выбежала «ошалелая» Инночка. Лена просто тряслась на кровати от рыданий. - Лена, зачем ты так? – тихо спросила Саша. - Да, Ленусь, Виктор Михалыч такой славный, такой заботливый, – вторила Аня. - Зачем?! Славный, говоришь, заботливый?! – всхлипывала Лена. – Вот о чем, скажите мне, девчонки, ваши мужья спрашивают вас с утра? Как ты спала? Что тебе снилось? А мой?! Была ли температура, и нет ли проблем с кишечником! А сколько вам говорят о любви, а сколько поцелуев в трубку, вечером «спокойной ночи» желают, цветы приносят, благодарят за рождение сыновей. А мой?! Толку, что он каждый день приходит, не обнимет, не поцелует. Я для него всего лишь мать его ребенка, которая должна быть здоровой и хорошо питаться. Да, он хороший врач! Врач! Но не муж! - Лена…- одновременно выдохнули соседки. - Не надо, не надо меня жалеть! – девушка закрылась с головой одеялом и отвернулась к окну. По звукам, доносящимся из-под одеяла, и по его постоянному «вздрагиванию» было понятно, что началась настоящая истерика. И снова Лена сильно жалела, что не одна в палате. *** Как разъяренный зверь в клетке, снося все на своем пути, Виктор шагал по ординаторской, пытаясь успокоиться. Устроенная Леной истерика до сих пор звенела в ушах. Нет, ему было наплевать на все те разговоры, которые обязательно возникнут за его спиной, сейчас его заботило только душевное состояние девушки. Он, конечно, знаком с таким понятием, как «послеродовая депрессия», но даже в страшном сне он не мог предположить, что это коснется его Лены. «Что ему делать? Как быть?» Решив выпить кофе, чтобы привести мысли и чувства в порядок, мужчина подошел к чайнику, заглянул в него и, увидев, что он пустой, осмотрелся в поисках воды. Не найдя ее, взял со стола кружку и направился в сестринскую – спросить кипятка у девчонок-медсестер. Он практически готов уже был открыть чуть приоткрытую дверь в сестринскую и войти внутрь, когда услышал неприятный для себя разговор. Акушерка Инночка в красках описывала утреннее происшествие. Ее собеседница – известная и порой беспардонная юмористка - процедурная медсестра Наташа внимательно слушала рассказ, вставляя свое «Ничего себе», «Вот это да», «Серьезно?». - Наташ, ты не представляешь, так вела себя! Ужас! Бедный Витя, опозорила его при всех. Неужели не стыдно? А он еще с ней цацкается, у мужика просто ангельское терпение и железные нервы. Другой бы… - Инночка сделала паузу. - Да, посмотрела я на эту Кулемину. И чего он в ней нашел? Только, что соплячка молодая. А так, - женщина пожала плечами. - Не его это, не его. Ему девушку постарше бы надо, поумней, способную оценить свое счастье, а не эту истеричку. - Вот и я о том. Сколько у нас здесь замечательных незамужних девушек, только выбирай. Ни на кого не смотрел, жил своей трагедией. И вдруг… Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что он женился. Главное, внезапно так. Никто ничего не знал. Я тогда подумала, наверное, просто суперская девушка, если женился вдруг так внезапно. А это что? – Инна покачала головой. - Да, Инн, ты, что, не догоняешь? Женился, потому что залетела. Он же мужик у нас благородный. - Наташ, вот я только поражаюсь, где он с ней познакомиться-то мог и уж тем более переспать так скоро, да настолько потерять голову, чтобы довести до беременности? - Инн, ты знаешь какая сейчас современная молодежь, - презрительно фыркнула Наташа, - сама на шею, небось, повесилась, да ноги раздвинула. Он что, не мужик? Минутное помутнение, потеря рассудка. В руках молодое, податливое тело, призывно намекающее на секс… Он же не железный, в конце концов. - Да, но где с такой познакомиться-то можно? Она ведь на четырнадцать лет его моложе, я в карточке посмотрела. Где они могли встретиться? – недоумевала акушерка. - Где, где, в клубе каком-нибудь. - В клубе? Ты, что, думаешь, Степнов по клубам ходит? - А что бы и не сходить? Я не утверждаю, что он там постоянный гость, но пойти развеяться вполне мог. Там она его и подцепила. - Ну не знаю, не знаю… - с сомнением протянула Инночка. - А что знать-то, шлюха, она и в Африке шлюха, где ей еще мужиков-то снимать? Залетела, поди, сама не знает от кого, а сказала, что от него. Он и растаял. Сама знаешь, как он к детям относится. - Не, Наташ, - покачала головой девушка, - пацаненок его, я смотрела: черненький, кучерявенький, глазки голубенькие, да и похож на него. - Глазки голубенькие, - передразнила Наташа, - они у всех в этом возрасте голубенькие, в плане похожести еще ничего не понятно, а что касается черных кучеряшек, так мало ли брюнетов на белом свете. - Ты так думаешь? - Да ясен пень. Сто пудов, провела его, стерва. Всё, больше Виктор слушать не мог. Распахнув дверь в сестринскую, Степнов рявкнул: - Вам что, заняться больше нечем, кроме как обсуждать мою жену?! Девушки притихли, вжались в диван. Голубые глаза, метавшие молнии, не предвещали ничего хорошего. Бог Зевс - громовержец в гневе. - Инна, я, кажется, вам дал указания по поводу определенных пациенток, - Виктор чеканил слова, - вы все выполнили? - Нет, я… - растерянно лепетала девушка. - А раз нет, идите и выполняйте! Вы на работу работать приходите, а не трепаться! Инночка подскочила и тотчас выбежала из сестринской. - А вы, Наташа, кажется, процедурной медсестрой работаете? - Да, - прошептала в ответ Наталья. - Вот и идите к себе в процедурный кабинет! - прикрикнул на нее Степнов. Разогнав посиделки, Виктор пытался унять бешено стучащее сердце. Кофе не помогло. Он готов был разорвать всех на мелкие кусочки. «Да как они посмели!»
umnica_nadin: *** - Вить, ну, как дела? – вернувшаяся от главврача Светлана посмотрела на коллегу. Виктор сидел за столом и вертел в руках карточку, женщина догадывалась, чью именно. Его внешний вид не предвещал ничего хорошего. - Что-то случилось? – напряглась Светлана Юрьевна. - А то тебе по пути не рассказали, - съязвил Виктор. - Вить, я не понимаю, о чем ты, - женщина говорила спокойно, - но тон твой мне не нравится. - Свет, вот скажи: вы, что, здесь все думаете, что Лена шлюха какая-то? Думаете, она мне на шею повесилась сама и, так сказать, изнасиловала? Считаете, что она по клубам шарахалась, спала со всеми подряд, а меня бедного и несчастного на крючок поймала? Может, думаете, что и Ванюшка не мой? Да чтоб вы знали! С Леной мы познакомились в парке, - он уже настолько привык к этой версии начала отношений, что порой ему казалось, что все так и было на самом деле, - она бегала и подвернула ногу, а я ей помог. Разговорились, стали встречаться. Она, между прочим, сирота. Родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ей было всего шестнадцать лет! Жили вдвоем с дедом, у которого больное сердце. Какие клубы! Она даже учиться не пошла после школы, а работать устроилась, чтобы себя и деда содержать. Денег на хлеб порой не хватало. А она, между прочим, в школе музыкой занималась, в группе играла, в Снегинку без экзаменов брали. И привычек вредных не имеет, спортом серьезно занималась, КМС по баскетболу. Как вы можете, вообще не зная человека, поливать его грязью! Устроили ей тут «препарацию под микроскопом». Я люблю ее, а она любит меня! У нее просто послеродовая депрессия. Понятно! - Вить, успокойся, пожалуйста, - холодно ответила Света, - не надо на меня кричать. То, что ты жену защищаешь – это похвально, иначе и быть не может. Только я не знаю, с чего это ты все взял. - Да услышал очень интересный разговор между Инночкой и Натальей, - бушевал Виктор. - Нашел, кого слушать! Наташка – язык без костей, помело, лишь бы чего трепать, только не молчать. А Инночка влюблена в тебя по уши, словно не знаешь. Надежды большие имела, а ты вот взял, да и женился неожиданно. Вот лично я так не считаю, как и все здесь, за исключением некоторых, - Света сделала ударение на последнее слово. - Мне Лена твоя очень нравится. Добрая и отзывчивая девушка. Сразу видно – бывшая спортсменка, - она улыбнулась, - быстро оклемалась, соседкам по палате то покушать принесет, то лед из морозилки. И никакого к себе особого отношения, ни одного каприза. Я вообще не понимаю, о какой послеродовой депрессии ты говоришь! - Тогда я ничего не понимаю, - Виктор сник. - Свет, объясни мне, бестолковому, в чем дело? - Давай по порядку, сначала ты мне – что произошло, а потом я тебе, если в силах, постараюсь помочь. Света была замечательным другом, отличным специалистом и, в конце концов, женщиной, к тому же матерью двух очаровательных близняшек, поэтому, плюнув на все условности, Виктор поведал ей все события последних дней, начиная с родов, заканчивая утренним происшествием и Лениной истерикой. Женщина слушала внимательно, иногда переспрашивала, вставляла вопросы. - Да, Степнов, - усмехнулась Светлана, когда его повествование было закончено, - хорошо ты о жене заботишься. - Вот именно, хорошо! - Виктор не уловил в словах женщины иронии. - Свет, я же для нее все, понимаешь, все готов сделать, только бы ей было хорошо. А она? Я беспокоюсь о ней, о ее здоровье, забочусь. Вот что не так? - А ты уверен, что вот это «все», - она сделала ударение на последнее слово, - ей нужно? - Свет, да ты чего? – удивился Степнов. – Что ты мне предлагаешь! Я не должен заботиться о своей жене?! - Вот именно, жене! – женщина улыбнулась. - Я не понимаю тебя. - Хороший ты мужик, Витя, врач замечательный, ну уж, прости меня за прямоту, бестолковый. - В смысле? – насупился Степнов. - Ты у Лены в палате был? - Ну, да… - Соседок ее видел? - Да… - Виктор все еще не понимал, к чему она клонит. - И что ты видел? Внезапно до Виктора стал доходить смысл разговора со Светланой. «Придурок!» По тому, как женщина улыбнулась, он понял, что сказал это вслух. - Понимаешь, Витя, мы, женщины в такие моменты очень ранимы, мы, конечно, вообще существа ранимые, но в период беременности и раннего материнства – особенно. Это я тебе как мама двух детей говорю, а не как врач. Лене сейчас муж нужен, а не доктор. Я ясно изъясняюсь? – Светлана внимательно посмотрела на коллегу. - Более чем, - Виктор погрустнел, - Свет, скажи, у меня есть еще шанс заслужить прощение, скажи, я еще могу все исправить? Не поздно? - Свои ошибки никогда не поздно исправлять! Тем более наделал ты их не со зла, а из-за «чрезмерной любви к профессии». Более того, чем быстрее ты их начнешь исправлять, тем лучше будет для всех. *** Лена лежала на спине, стеклянными глазами уставившись в потолок. Девчонки ее не трогали, тихо переговаривались о своем. Саша заботливо принесла Лене ужин, который так и остался стоять на тумбочке нетронутым. Белый потолок, мерцающая лампа. Бездонность. Пустота. Пустота в ее груди, раздавленное сердце, униженная душа. Холодно, как же холодно… Нельзя согреться, да и некому согреть. Растоптали, прополоскали в помоях, вдавили в грязь. Укол сделан больнее, чем обычно. Пришли вдвоем, шушукаются. Еще бы смирительную рубашку принесли. Грудь расцеживали «до звезд в глазах». «Все, не хочу, ничего не хочу». Она отчетливо слышала, как открылась дверь палаты, как стихли голоса соседок. «Сколько сейчас времени? Детей унесли недавно, значит, около девяти вечера, очередной укол пришли делать? «Любимый доктор» целый курс прописал?» Девушка приподнялась на локте, чтобы посмотреть, да так и застыла. Посреди палаты стоял Виктор, в одной руке он держал потрясающей красоты букет из девяти крупных алых роз, стебель каждой из которых был перевязан золотой «завитушкой». Все это великолепие было помещено в прозрачный целлофан с детской тематикой: смешные мишки одной лапой держали погремушку, а другой попарно растягивали баннер «СПАСИБО, ЛЮБИМАЯ!». В другой руке мужчина держал стеклянный сосуд с водой, видимо, для принесенных цветов. Виктор сначала не решался подойти, видя состояние Лены, боялся получить цветами по физиономии и холодный душ за шиворот. Однако «его заметили», и не в привычке Степнова было идти на попятную. Мужчина сделал решительный шаг вперед по направлению к кровати жены, под изумленным взглядом Лены поставил на тумбочку сосуд с водой, опустил туда букет, присел на краешек кровати. С секунду помедлил, затем аккуратно взял распухшее от слез лицо девушки в свои ладони, наклонился и, легонько коснувшись губ, тихо сказал: «Любимая, спасибо тебе за сына». «Любимая? Она не ослышалась?» Ком стоял в горле, слезы снова предательски подкатывали к глазам. Виктор крепко обнял ее и, прижав к себе, тихо прошептал: «Прости меня, идиота, малыш». Она простила сразу. Не было сил не простить. Он так ей нужен. Как воздух, как пища, как вода. Любимый, ненаглядный, драгоценный муж. Лена обвила руками его плечи и, уткнувшись носом в шею, уже в который раз за день расплакалась. Соленый поток лился за шиворот рубашки, а Виктор, все крепче прижимая к груди Лену, шептал: «Прости меня, Леночка, прости, маленькая моя, не плачь». Он гладил ее волосы, целовал макушку, а она сквозь слезы бубнила в плечо: «И ты меня прости, пожалуйста, мне просто было так больно, так горько, так обидно». Выплакавшись и наизвинявшись, они, наконец, оторвались друг от друга. Мужчина, заметив на Лениной тумбочке остывший ужин, подхватил тарелку и исчез со словами: «Я сейчас». Через несколько минут Виктор вернулся с «дымящейся» тарелкой, пачкой зернистого творога и рогаликом. - Так, давай-ка поедим, дорогая моя. Лена улыбнулась на «хозяйское распоряжение» и послушно открыла рот. Скормив ей мясо, приготовленное тетушкой, Виктор принялся кормить ее творогом, при этом он постоянно следил, чтобы Лена откусывала рогалик. Ради него она сейчас, пожалуй, и полкоровы бы съела. Довольный результатом, Виктор снова обнимал ее, шепча на ушко нежные слова, и таял, видя ее искрящиеся глаза. Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы в палату не вошла Инночка. Бедная, уже второй раз за день девушка испытала шок. Утром – от сцены семейных разборок, вечером – от сцены трепетного примирения. Промямлив что-то о кварцевании, она поспешила удалиться, а Виктор, с тоской поглядев на Лену, стал прощаться. Он уже ушел, а Лена все продолжала улыбаться, витая в облаках. У нее был «самый лучший муж», «самый красивый букет», и она была «самая счастливая на свете». Отвернувшиеся из чувства деликатности каждая к стене в момент прихода Виктора в палату, Ленины соседки также мечтательно улыбались, думая о своем.
umnica_nadin: Глава 16. Дни в роддоме тянулись долго и до тошноты однотонно. Лучиками света для Лены были частые приходы Виктора. Мужчина старался каждую свободную минуту проводить вместе с ней: когда не мог прийти, то звонил или писал SMS. Все остальное свободное время Лена проводила, болтая с соседками и по телефону с Леркой и дедом. Сегодня был особенный день. Утром всей палатой они сделали УЗИ и оказались «пригодными» к выписке. Осталось дождаться педиатра с заключением о состоянии здоровья детей. Все трое носились по палате, периодически сталкиваясь друг с другом, повторяя одно и то же: «Ну, когда же, когда?» Невозмутимая Наталья Геннадьевна пришла, как и полагается врачу-педиатру, ровно в полдень. Оглядев замерших в ожидании девушек, улыбнулась и дала «добро». Что тут началось! Телефоны разрывались. «Артем, нас выписывают!», «Дениска, всё, давай приезжай! Вещи там, в комнате, на диване. Да! Да! И Данькины там!» «Ви-и-и-ить!!! Забери меня скорее отсюда!» Комната для выписки представляла собой большое светлое помещение, украшенное шарами, плакатами с надписями «В ДОБРЫЙ ПУТЬ, МАЛЫШ!», «ПОЗДРАВЛЯЕМ!», различными потешными инструкциями и памятками для счастливых родителей, фотографиями очаровательных малышей, семейными портретами и прочей приятной мелочью. Лера уже десять раз обежала помещение, прочитала все, что только можно было прочитать, посмотрела все, что только можно было посмотреть, а Лена до сих пор не выходила. Остановившись наконец около стены с изображением огромного аиста, в клюве держащем малыша, обратилась к сидящему на диване Степнову: - Вить, ты хоть бы своим служебным положением, что ли, воспользовался. Пусть Лену быстрее выпишут. - Лер, - Виктор был невозмутим, - сядь, посиди. Понимаешь, сегодня очень многих выписывают, и, как назло, все приехали и привезли вещи одновременно, поэтому выписывают по алфавиту. Смотри, все ждут. Как я пойду и буду настаивать? Я так не могу. - Не могу, - передразнила Лера и, посмотрев на очередную «счастливую компанию с младенцем», добавила недовольно. - Ну сколько можно фотографироваться, другие же тоже ждут, а они – то свет не такой, то фон не тот. Вон пусть на улицу идут, тепло там, май. И фон сразу найдут, и свету полно. - Лерочка, - девушку взял за руку сидевший рядом с Виктором Петр Никонорович, - ну, потерпи немного, видишь, Жукову выписывают, недолго уже осталось. - Ага, хорошо хоть Ленка фамилию свою оставила, есть шанс часа через полтора выписаться, а Степнову бы мы ждали такими темпами явно до вечера, - Лера картинно закатила глаза, вызвав смех у сидящих мужчин. Кабанова, Кириллова, Коновалова, Крачкова, Крымова, Кубасова, Кузнецова… «Да чтоб вы все провалились! Сколько вас там еще на букву К!» Наконец, Кулемина. Лера огляделась. Из ожидающих остались только несчастные, встречающие роженицу, которой «повезло» носить фамилию Федотова. Так что хоть Кулемина, хоть Степнова, все одно – предпоследняя. Как по команде, все трое вышли на середину зала. Виктор передал пакеты с вещами и подарками для медсестер с выписки. Лера, не отрываясь, смотрела на дверь и когда та наконец открылась, выпустив в зал бледную Лену, взвизгнула от радости и, подпрыгнув на каблучках, бросилась обнимать подругу, рассудив, что со Степновым они и так каждый день виделись, и поэтому она, Лера имеет полное право первой обнять новоиспеченную молодую мамочку. Ощупанная и расцелованная подругой, Лена наконец смогла обнять Виктора. Девушке был вручен, как ей показалось, огромный букет. Маленькие, нежные, темно-бордовые бутоны с «пушистыми» краями плотно собраны в помпезную упаковку. Лена попыталась на глаз оценить их количество, когда услышала шепот Виктора: «Не считай, девятнадцать». И вот. Долгожданное. Солидная тетя в белом халате выносит Ванюшу, укутанного в стеганое шерстяное одеяло желтого цвета с выбитым на нем рисунком в виде мишек, машин и пирамидок, перевязанное огромным голубым бантом. - Поздравляю, - женщина обращается к родителям, жмет руку Виктору и протягивает драгоценный сверток. Ванюша, сначала внимательно оглядев улыбающуюся и сюсюкающую Леру, довольного прадеда, гордого отца, уставшую, но счастливую маму, изобразил подобие улыбки, оскалив беззубые десны и слегка высунув язычок. Новикова засуетилась, указывая фотографу со знанием дела, где и как лучше снимать, потом то рассаживала, то расставляла родителей, организовывала совместный снимок, в общем, делала все, чтобы Федотовы загрустили еще сильнее. *** Лена никак не могла поверить в то, что она дома. С того момента, когда ее увезли в роддом, многое изменилось. В прихожей стояла веселенькая, пестрая коляска, в комнате под балдахином – «царское ложе» для Ванюши, пеленальный стол с комодом, колонка, также для детских вещей, большой просторный манеж, ходунки, качельки. А сколько игрушек – не сосчитать… Одна часть была убрана в прозрачные мешки со смешными мордочками зверей, другая располагалась в огромной по размеру красочной палатке. В довершение всего, у стены стояли лошадь-качалка, трехколесный велосипедик с ручкой и маленький, но очень похожий на оригинал, джип. Помимо этого девушка обнаружила в ванной детскую купель на подставке и горку для купания, в кухне – высокий удобный стульчик, а на лоджии – висящие на крючке санки. Видя замешательство Лены, Виктор и Лера довольно улыбались. - Мы тут с Витей решили все подготовить к твоему приезду. Тебе понравилось? - подруга сияла как медный грош. - Да, я подумал… Вы ведь с Лерой давно дружите, она тебя хорошо знает, знает твой вкус. Я ей полностью доверился. - Заметно, - улыбнулась Лена, - Вить, скажи, вы с Леркой все детские магазины скупили или хотя бы что-то оставили другим малышам? - Не волнуйся, промышленность у нас работает хорошо, - резонно ответила Лера, - так что и другим останется. Пойдем, я тебе лучше покажу, какие мы Ванюше вещи купили. И здесь Лена поражалась размаху Лериной фантазии и Витиной щедрости. Вещей было не просто много, их было очень много. Насчитав тридцать пар крохотных разноцветных и разнофасонных носочков, девушка не выдержала: - Вот объясните мне, куда столько носков? Ванюшка быстрее вырастет, чем все их хотя бы по разу наденет. - Ну, это Витя не смог остановиться и выбрать, так что пришлось брать все, имеющиеся в наличии, - Лера картинно развела руками. - Ничего, - вмешался в разговор Виктор, - каждый день будешь одевать новые. - Так, хватит болтать, садитесь за стол, пока Ванюша спит, - прервала радостный разговор Анна Викторовна. Все пятеро сидели в кухне за празднично накрытым столом. Точнее, Лена не сидела, а полулежала на специально вынесенном по такому случаю с лоджии кресле, поставив тарелку с едой на подлокотник. Анна Викторовна изрядно постаралась. Каких только вкусностей не было! Все поднимали бокалы с шампанским: за маму, за папу, за здоровье малыша, за прадеда, за будущую крестную. «Так, не вздумайте без меня крестить Ванюшу. Крестная я, и точка. Я через два месяца снова приеду, и будем крестить», - было безапелляционно заявлено Лерой. И снова звон фужеров. Лена улыбалась, протягивая ко всем хрустальный бокал, наполненный минеральной водой. Да, яблочный сок ей пить запретили, чтобы у Ванюши не было расстройства, да и красный смородиновый компот тоже, во избежание у сына аллергии. Их радостный гогот был прерван тихим попискиванием, доносящимся из комнаты. Лена вскочила и бросилась к сыну, за ней рванула Лера, а за ними Степнов. Лишь умудренные опытом Анна Викторовна и Петр Никанорович многозначительно переглянулись и остались сидеть на своих местах. Желтое стеганое одеялко с выбитыми на нем рисунками в виде мишек, машинок и пирамидок шевелилось на «царском ложе» под балдахином. Пока они ехали домой, Ванюша уснул, было решено его не трогать, а просто положить в кроватку. Теперь «главный человек» в доме проснулся и требовал внимания. Лена аккуратно взяла сына на руки и положила на пеленальный столик. За правым Лениным плечом улыбалась Новикова, а за левым – Виктор. Ванюша смотрел на маму и слегка причмокивал. - Лена, давай разворачивай его скорее, ему, наверное, жарко, он пить хочет, - учила Лерка молодую мать. - Нет, он, наверное, есть хочет, - предположил Виктор, - Лен, ты давно его кормила? Лена ничего не ответила, а стала тянуть голубую ленту. Было немного жаль портить эту красоту, ведь сама она вряд ли сможет потом так божественно завязать бант. Развернув одеяльце и пеленки, она с нежностью посмотрела на худенькие ножки в белоснежных носочках, малюсенькие кулачки, которые Ванюша, высвободившись, тут же потянул в рот, голенький животик, перемазанный марганцовкой, под задравшимися распашонками. - Какие пяточки, какие пальчики, - умилялась Лерка, - Вить, он так на тебя похож. Лена «оценила» ситуацию. Ощутив характерный запах, она отстегнула одну из липучек памперса и заглянула внутрь. «Так, теперь понятно, в чем проблема». Успокоив дрожащие руки, молодая мама взялась за дело. Вытерев перемазанную попку влажными салфетками, Лена поменяла памперс, сняла беленькие носочки, одела легкие малюсенькие ползунки, поверх них – выуженные из тридцати пар разноцветные полосатые носки, сменила взмокшие распашонки, сняла шапочку и чепчик, потрогала влажные кудряшки, подумала и повязала новый тонюсенький ситцевый чепец с яркими желтыми уточками. Лера и Виктор, как завороженные, смотрели на это «священное действие». Ваню решено было покормить, чем Лена и занялась, заставив наблюдавших умиляться еще сильнее. Уже вечером, проводив дорогих гостей, молодые родители купали сыночка. Надо сказать, действие это мальчишке очень понравилось. Он возлежал на горке, позволяя тереть себя рукавичкой, не капризничал, когда его поливали водой, одевался без слез, засовывая в рот кулачки, чем, конечно, затруднял процесс. И только когда гордый и счастливый отец взял его на руки, отнес в комнату и положил в кроватку, Ванюша звонко заверещал. Виктор испугался, что сделал что-то не так, причинил боль сыну, но был успокоен Ленкой, уверившей его, что мальчик просто голоден, вот и орет. Через несколько минут мужчина с трепетом смотрел на закрытые глазки и чмокающие губки, по-хозяйски обхватившие Ленин сосок. Мадонна с младенцем!
umnica_nadin: Глава 17. День ото дня становилось теплее. Все ярче светило солнце, все длиннее были дни, все короче ночи. Май плавно передавал права июню. Лена уже привыкла к своему новому статусу. Все увереннее становились ее движения, все реже совершала она бестолковые действия. Теперь девушка не подскакивала ежеминутно с постели каждую ночь, чтобы проверить, дышит ли Ванюша, а вставала лишь по требованию сына. Если у Виктора не было ночного дежурства, то есть мужчина ночевал дома, он вставал вместе с Леной. «Спи, ты чего?» - каждый раз улыбалась девушка. Но Степнов все равно продолжал вставать. Приносил, уносил Ваню, с умилением наблюдал за процессом кормления. Ежедневно Лена гуляла с сыном в парке. Вывозя свою «веселую» коляску, здоровалась с бабушками, сидящими у подъезда. Ей приятно было слышать вслед приглушенный шепот: «Какая славная девушка. Это жена доктора. Да. Да. Того, с четырнадцатого этажа. Соседа Петровны. Сынок у них, сама спрашивала». Лена очень любила дни, когда Виктор был дома. Любила весь их день с самого утра и до вечера. Виктор с умным видом готовил ей «полезный завтрак», пока молодая жена кормила сына. Затем они часами играли с Ваней, пока тот откровенно не начинал зевать. Но больше всего Лена любила гулять с мужем в парке. Казалось, в такие моменты девушка сама себе завидовала. Мужчина одной рукой уверенно катил коляску, другой сжимал ладонь Лены. У девушки возникало ощущение абсолютного счастья, когда они останавливались, встречаясь с «бывшими беременными» Степнова, а ныне мамами, переговаривались, рассказывая об успехах детей, а затем шли дальше. Лена в такие моменты инстинктивно прижималась к Виктору, а он легонько целовал ее в макушку. Девушка буквально считала дни до предстоящего отпуска мужа, чтобы полтора месяца жить только своим семейным счастьем. Строила грандиозные планы. Вот и сегодня Лена с грустью смотрела на часы. Чудесный день подошел к концу. Они выкупали и уложили Ванюшу, а теперь сами готовились ко сну. Завтра у Виктора дежурство, а значит, он уйдет, пока Лена будет спать и вернется лишь в девятом часу вечера. Сегодня ночью девушке почему-то не спалось. Ванюша сопел в кроватке, казалось бы, спи, не хочу, а у нее сна не было ни в одном глазу. Прислушалась. Со стороны кушетки слышалось размеренное дыхание Виктора. Сама не зная зачем, Лена встала, подошла к мужу, присела на краешек его постели и залюбовалась им. Ресницы слегка подрагивают, мерное дыхание, легкая улыбка на губах. «Интересно, что ему снится? Такая счастливая улыбка». *** «…Свет. Не яркий, режущий глаза, а приглушенный, теплый, обволакивающий. В него хочется закутаться, словно в одеяло… - Витя, здравствуй. Знакомый до боли голос. Знакомый, но как же давно Степнов его не слышал… Мужчина оборачивается и видит перед собой девушку. Рыжие волосы рассыпаются мягкими волнами по плечам, серые глаза смеются. Он не в силах произнести ни слова. - Тебя можно поздравить, любимый. Какой замечательный малыш. Сын! И жена – юная, очаровательная девушка. Ты счастлив? Хотя зачем я спрашиваю? Это же очевидно. Ты любишь ребенка и любишь ее. Да, да, не отрицай. Любишь ее. Любишь сильно, до боли в сердце, до мурашек, до сладкой неги. Я вижу, как ты на нее смотришь. Я знаю этот взгляд. Не смущайся. Все правильно. Она хорошая девушка и заслуживает твою любовь. Люби ее, как меня любил, точнее, нет – сильнее, чем меня любил! Я так рада, что ты наконец-то улыбаешься, живешь, а не существуешь. Родной, обещай мне всегда быть таким счастливым! Обещаешь? Легкое прикосновение губ к щеке, шее, губам. Он помнит это дыхание, этот вкус, это безудержное счастье. - Прощай, любимый! Она уходит, свет поглощает и растворяет знакомую до боли фигуру, уносит навсегда ее аромат. А он? Стоит на месте, не в силах бежать за ней, лишь тянет руки, выдыхая имя…» Виктор зашевелился. Сидящая на кушетке Лена успокаивающе погладила мужа по щеке. В ответ на прикосновение услышала его полный горечи, тихий, сонный голос: «Настя, Настя, Настя!» Словно ошпаренная, Лена отдернула руку от лица мужчины.
umnica_nadin: Глава 18. Почему с самого утра у Виктора возникло ощущение, что сегодня должно произойти что-то нехорошее, он и сам не знал. Просто как-то по-особенному стучало сердце, предвещая беду, сосало под ложечкой, все валилось из рук, а самое главное – безумно, отчаянно хотелось домой. Он уже несколько раз позвонил Лене и тетушке. С их слов, все было в порядке. Так почему же? Почему вдруг он очень сильно переживает? Что так заставило его беспокоиться? Мужчина еще раз позвонил Лене. После разговора с ней понял, что именно вызывает беспокойство. Жизнерадостная Лена всегда с упоением начинала рассказывать ему о Ванюшке, о том, как они проводят день. Остановить ее было невозможно, да он и не хотел, прерывал, только если требовал «врачебный долг». А сегодня сухие односложные ответы. «Господи, Ленка, что случилось?» Виктор инстинктивно чувствовал – дело в нем. Лихорадочно перебирая в памяти последние события, пытался понять, в чем он провинился, и не находил ответа. Это пугало еще больше. Еле доработав до конца смены, буквально примчался домой. Вошел в комнату, и сердце похолодело сразу. На диване лежали собранные и упакованные в сумки Ленины вещи. Ванюша спал в кроватке. Девушка, одетая далеко не по-домашнему, стояла у окна. - Лен, - Виктор тронул ее за плечо, - как это понимать? – он указал на диван. - Я ухожу, - тихий и спокойный ответ. - Куда? Зачем? Почему? – недоумевал мужчина. – Что случилось? Объясни. - Ничего не случилось. Просто… - Лена на мгновение задумалась, а потом добавила, - я устала. - Как устала? Разве тетя Аня тебе не помогает? Кстати, где она? – Виктор, пребывающий в шоковом состоянии от Лениных слов, вертел головой в поисках родственницы. - Она пораньше ушла. У нее дела. Но дело не в этом. - Лен, я все понимаю… - мужчина попытался взять себя в руки. - Ты потерпи немножечко. Скоро у меня отпуск… И мы… - Вить, ты меня слышишь?! – повысила голос Лена. – Дело не в этом. Я просто устала быть твоей женой! - Лен, - растерялся Виктор, - но мы же… у нас же… - Вить, «нас» - нет, и «мы» - тоже не существуем. Ты забыл, что между нами просто договор, условия которого я выполнила, теперь твоя очередь. Ты обещал развод по первому требованию. Считай, что я потребовала. - Лен, а как же Ванюша? – Виктору казалось, что он видит страшный сон, в котором перед ним не его Лена, а ее двойник, похожий на девушку только внешне. - Ванюша, - Лена на секунду задержала дыхание, - останется с тобой. Всё, я пошла. Девушка подхватила самую легкую сумку и вышла в коридор. - Если не сложно, остальные сумки завези, как будет время. Самое необходимое я взяла. Виктор смотрел на обувающуюся девушку и не мог поверить в то, что происходит сейчас. - Ну, все, прощай, - еле слышно. У мужчины дрожали руки. «Нет, я не могу этого допустить. Нет! Никогда!» Вмиг он очутился перед готовой было уже открыть дверь Леной, схватил ее за плечи и прижал к себе. - Нет, Лена, я тебя никуда не отпущу!!! Я тебя никогда не отпущу!!! Я думал, что смогу, если попросишь, но я ошибся. Я не могу без тебя!!! Я не смогу, понимаешь?! Скажи, в чем моя вина? Я все исправлю!!! Только, пожалуйста, не уходи!!! - Вить, прошу, не начинай. Это была твоя идея, ты мне обещал!!! – в отчаянии крикнула Лена, упираясь ладонями в его грудь и пытаясь оттолкнуть его. От его близости кружилась голова, по телу теплой волной растекалось возбуждение. - Ты с этим своим помирилась?! – Виктор тряс девушку за плечи, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Скажи!!! Где ты его видела?! Что он тебе сказал?! - Пусти!!! – молила Лена. - Нет!!! Никогда!!! Пожалуйста!!! – Степнов еще крепче сжимал в объятиях хрупкое тело девушки, целуя ее виски, щеки, по которым текли слезы, прижимался к макушке, вдыхая аромат ее волос. В этот момент из комнаты раздался требовательный плач Ванюши. - Вить, иди к сыну!!! Он плачет!!! – просила девушка. - Леночка… - он пытался поймать ее взгляд. - Иди, прошу… - мольба. Не вынеся криков ребенка, мужчина рванул в комнату. В тот же момент он услышал хлопок закрывающейся двери. *** Лена неслась вниз, перепрыгивая через три ступеньки, боясь, что он ее догонит. Душили слезы, глаза застилала пелена. Решение пришло сразу, как только Анна Викторовна сказала, что ей нужно уйти пораньше к зубному. «Все правильно! Я делаю все правильно. Так будет лучше. Кому? Господи, кому будет лучше? Но и так, как сейчас, невыносимо!» Бежала по улице. Не заметила, как оказалась на пороге родной квартиры. Словно во сне нажала кнопку звонка. Через мгновение дверь распахнулась, и в проеме возник Кулемин. - Лена? – испуганно произнес он. – Что случилось? Что-то с Ваней? С Витей? Леночка, да не молчи!!! Петр Никанорович наконец заметил в руках внучки сумку. Его глаза округлились от изумления. Втянув Лену за руку внутрь квартиры, он с ужасом произнес: - Леночка, внученька моя, вы с Виктором расстались? Ты ушла? Он тебя выгнал? Да не молчи, прошу!!! В ответ на допрос деда Лена разрыдалась. «Господи, что со мной творится? Стала настоящей ревой. Это я-то!» Ведь знает, что плакать нельзя – у деда больное сердце, но ничего не могла с собой поделать. Хранить тайну не было больше сил. - Я не могу так, дедуль! – в отчаянии.
umnica_nadin: В ту же секунду дед взял из рук девушки сумку, поставил на пол и, обняв Лену за плечи, отвел ее в комнату. Усадив внучку на диван, Петр Никанорович присел рядом и стал успокаивающе гладить девушку по волосам. - Расскажи мне, Леночка, что случилось? Умом она понимала, что рассказывать деду ничего нельзя во избежание потрясений, опасных для его здоровья, но и не рассказывать уже не могла, была просто дикая потребность выговориться. Лена начала свое повествование. Сбивчиво, запинаясь, нервно рассказывала все с самого начала: про Васю, беременность, про решение сделать аборт, про знакомство с Виктором, про его предложение и печальную историю. Она рассказывала, не тая, подробно, в мелочах. Говорила о своих эмоциях и завершила рассказ услышанным вчерашней ночью. Когда наконец Лена закончила повествование, с удивлением обнаружила, что прошло уже достаточно времени. - Да… - от такого потока новой информации Петр Никанорович растерялся. - Дедуль, тебе плохо? – Лена обеспокоенно заглянула мужчине в глаза. - Нет, нет, - он поспешил успокоить внучку, - Леночка, так ведь Виктор - святой человек! - Дед, ты не понимаешь, у нас был просто договор, я условия выполнила и теперь больше ему не нужна, - слезы снова предательски катились по щекам. - Да с чего ты взяла? – мужчина всплеснул руками. – Он тебя выгнал? Или что-то сказал? Ты сама сделала выводы, притом, неправильные, по моему мнению. - Да, не выгнал! Более того – удерживал. - Вот! – Петр Никанорович назидательно поднял указательный палец. - Дед, да как ты не поймешь, - возмущалась Лена, - я ему не нужна. Ему порядочность не позволяет меня выгнать. Он никогда и никого больше так не полюбит, как свою жену! - Да, так не полюбит, а полюбит по-другому. Ты ведь тоже его жена, - не сдавался Кулемин. - Дед, ты издеваешься?! – прокричала Лена. - Мне и так плохо! А ты… - Плохо?! – не выдержал Петр Никанорович. – Оставила ребенка и мужа только из-за каких-то слов, сказанных им во сне? Кому ты чего доказала? За свою любовь нужно бороться! - Дед, ты чего… Какая любовь? – растерялась Лена. - Еще скажи, что ты Виктора не любишь. Я, хоть и старый человек, но способен отличить искреннее чувство от подделки! - Это неважно. Он всегда будет любить только Настю, - с горечью прошептала Лена. - Да, внученька, он всегда будет помнить о ней и даже любить, но это не значит, что он не способен полюбить вновь. Более того, я вижу, что он тебя любит. Сильно, искренне. - Любит?! Да с чего ты взял? Когда любят, так себя не ведут. Когда любят, хотят быть вместе каждую свободную минуту. - А у вас разве не так? – улыбнулся мужчина. - Да, но, - Лена смутилась, - но это как-то по-дружески, что ли. - Лена, ты еще слишком молода. Для тебя все очевидно. Но послушай меня, не торопи его. Он любит тебя, поверь, просто, может, себе боится признаться. Потом внутренне он чувствует вину, что полюбив тебя, предает память своей жены. Ему нужно разобраться в себе, позволить себе быть счастливым. - Дед, а что же делать мне? – испытывающий взгляд. - Ждать, - улыбнулся пожилой мужчина. - Я понимаю, тебе трудно, но поверь, это время уже не за горами. - С чего ты взял? – смутилась девушка. - Да потому что любит он тебя уже давно. Он полюбил тебя до того, как сам это понял, до того, как ты поняла, что любишь его. Полюбил, как только тебя увидел, неосознанно, неподконтрольно. - Почему ты так думаешь? – недоверчиво. - Потому что предложение замуж могло поступить только от сильно влюбленного мужчины, - заключил Петр Никанорович. - Дед, - Лена покачала головой. - Витя меня просто пожалел, мне нельзя было делать аборт. - Он, конечно, добрейшей души человек, но вряд ли сделал бы такое предложение девушке, абсолютно для него безразличной, - мужчина серьезно посмотрел на внучку. - Как же быть, дедуль? – в глазах вопрос. - Как, как? Бери сумку и отправляйся домой к мужу! – безапелляционно. - Как же я так вернусь, что скажу? – растерялась девушка. - А если он меня не пустит? - Молча вернешься. Поверь, никто даже не будет выяснять причины твоего поступка. - Почему ты так думаешь? - Интуиция, – улыбнулся пожилой фантаст. *** Виктор уже четвертый час ходил с кричащим Ванюшей на руках. Мальчик был голоден и никак не хотел успокаиваться. Приготовленная по инструкции смесь безжалостно выплевывалась сыном. Ребенок лягался, бил ручонками грудь мужчины и поворачивал голову в поисках соска. Тыкаясь каждый раз приоткрытым ртом в мягкую ткань футболки, Ванюша начинал реветь еще громче, показывая свою обиду. - Знаю, сыночек, знаю, родной, - пытался его успокоить Виктор, - мне тоже ее не хватает. Но что же делать, малыш, мы должны учиться жить без мамы. Ком стоял в горле, к глазам подступали слезы, в голове звучало буквально одно лишь слово «развод». «Как она могла? Почему? Что я сделал не так?» Измученный бессонницей ребенок наконец задремал на широком плече Виктора. Боясь, что сын опять проснется, если его положить в кроватку, мужчина осторожно прилег на кушетку, стараясь не растревожить Ванюшу, и забылся чутким сном-полудремой. Проснулся он от осторожного царапанья металла по дверному замку. Взглянув на часы, которые показывали половину шестого утра, напрягся. Дверь тихонечко отворилась, пропуская в коридор гостя. Шуршание, затем тишина. «Тетушке еще рано приходить. Кто? Воры?» Виктор попытался встать, от неосторожного движения проснулся Ванюша и громко заплакал. Положив кричащего сына на кушетку, Степнов уже подготовился дать отпор непрошеным гостям, когда в комнату буквально влетела Лена. - Ванечка, сыночек, - девушка подхватила мальчика на руки. Моментально стянув футболку, Лена прижала ребенка к наполненной молоком груди. Изголодавшийся Ванюша тотчас принялся с жадность поглощать такое желанное угощение. Он причмокивал, давился, хныкал, теряя сосок, опять его ловил. - Не спеши, малыш, - мурлыкала Лена, из припухших красноватых глаз которой текли слезы, - прости маму, она больше никогда и никуда не уйдет от тебя. Кушай, кушай, папка кашей невкусной кормил. Солнышко мое… Виктор стоял не в силах пошевелиться. «Она вернулась! Она вернулась! Она вернулась!» Все остальное неважно.
полная версия страницы