Форум » Архив » Автор: ntnext » Ответить
Автор: ntnext
Jlисёl-lok: Список фан-фиков: 1. Восточный первал 2. Под прикрытием 3. Червоточина 4. Сыграем в виселицу? 5. Удав и кролик 6. Уходят только дважды 7. Азартные игры От администратора: Все работы ntnext выложены с согласия автора
Jlисёl-lok: Автор: ntnext Название: Восточный перевал. Пейринг: КВМ Рейтинг: R Жанр: Angst, Romance, Deathfic. Лена Кулемина, двадцатитрехлетняя журналистка, сидела в удобном кресле напротив своего начальника, главного редактора крупной московской политической газеты, Сергея Махновского. Она любила это место. Здесь ее ценили, учили, давали советы, а иногда и помогали принять правильное решение. Но основополагающие решения Елена все-таки любила принимать сама. Вот и сейчас она находилась в кабинете руководителя с одной лишь единственной целью - сменить род деятельности. - Сергей Леонидович, я прошу вас, не могу я больше там, - с отчаянием произнесла она в который раз. - Леночка, ну что опять за капризы? – недоумевал Махновский, - в думе тебя любят, депутаты охотно дают интервью, пресс-служба всегда делится информацией… Что не так? К слову сказать, Лена Кулемина начала работать в редакции, еще будучи на студенческой скамье. Сначала в качестве стажера, а затем и молодым обозревателем Госдумовской жизни. За без малого четыре года стажа ее успело оценить начальство за неординарный слог и манеру подачи информации, и полюбить - чиновники, коротавшие время в своих кабинетах на благо нашей Родины. - Чахну я там, понимаете? Не могу больше! – качая головой, жестикулировала Лена, - погрязла уже в этих мандатах, поправках и чтениях. В мир хочется, в просторы… - мечтательно прикрыв глаза, казалось, какое-то время не дышала. - В мир, говоришь? – игриво спросил Сергей Леонидович. - Куда в мир-то? - Да какая разница, куда? – Кулемина, уже успевшая открыть глаза, с интересом смотрела на своего начальника. - Главное, чтоб там была настоящая политика, - с придыханием проговорила она, - а не эта песочница! - Песочница? – раскатистый смех Махновского отразился о бетонные стены, - Песочница… Ну ладно… Ты знаешь, что случилось с Лехой Степановым? – неожиданно серьезным тоном заговорил главный редактор. - Да. Лежит в больнице со сломанной ногой после неудачного похода в тренажерный зал, - моментально отозвалась Кулемина. - Верно! А я ведь, Леночка, возлагал на него большие планы… - со странным налетом грусти и задумчивости произнес Махновский. - Видишь ли, - продолжил он, - мы хорошая газета, крупное издание, но… - прервался главный редактор, вздохнул и снова начал говорить, - у нас нет сенсаций. Мы все время получаем вторичную информацию. Естественно, своими силами предаем ей новое звучание, но… Опять это «но», Леночка, - Сергей Леонидович встал из-за своего стола. Прошел за спину девушке и стал мерить кабинет шагами. - Примерно неделю назад на связь с нашим руководством вышел Ахмед Типаев. Знаешь, кто это? – главный редактор сделал большие глаза, говорящие о всей значимости данного события. - Это человек, за голову которого правительство Чечни готово заплатить очень большие деньги, - ответила Кулемина. - Не совсем так, девочка моя. Это человек, который самовольно отделился от той немногочисленной группы боевиков, которая еще осталась в Республике. Поэтому теперь за голову Типаева охотится не только руководство Чечни, но и бывшие друзья - соратники. Так вот, - продолжил Махновский, не дождавшись от своей собеседницы никакой реакции, кроме широко распахнутых в ожидании глаз, - Типаев связался с нашим руководством и пообещал дать честное интервью, если наша газета изложит материал так, как он его расскажет. Короче, без отсебятины! Вот это будет фурор, понимаешь?! Ровно через пять дней Ахмед будет ждать где-то в горах нашего корреспондента, где и состоится разговор. В эту командировку должен был ехать Степанов, но этот олух сломал себе копыто! – с досадой и немалой толикой злости прокричал главный редактор. У меня нет человека, который сможет заменить этого одноногого. Семейных я туда послать не могу, мало ли что, старше сорока - тоже, слишком сложно… Степанов был идеальным кандидатом… - он замолчал и просто несколько секунд смотрел девушке в глаза. - Лен, ты можешь не соглашаться на это. - Я поеду, - моментально выпалила девушка, сверкая вмиг загоревшимися глазами. - Ты хоть понимаешь, что это очень опасно? – устало отозвался Махновский. - Три дня пути по лесу в горы. Там, где скрываются очень опасные люди… - Я поеду! – стояла на своем Кулемина. - Хорошо, - наконец согласился ее собеседник, - тогда слушай. Завтра с утра вылетаешь в Грозный. Там тебя встретит человек, который очень хорошо знает ту местность. Он русский, бывший военный. Он будет сопровождать тебя до места встречи и обратно. Его слушаться во всем. Помни, он – профессионал, и там действительно очень опасно… несмотря на мирное время. Вот координаты места встречи, - он протянул ей тонкий белый конверт, - отдашь это своему сопровождающему. Это те вопросы, которые хотелось бы задать Ахмеду после его речи, - Махновский протянул ей еще один конверт. - Если он не захочет на них отвечать – ничего страшного. Если же ответит – нам только плюс. А это, - третий пухлый конверт замаячил перед глазами девушки, - билет и деньги. Билет с открытым именем. На себя оформишь прямо в аэропорту. Кулемина, сложив все три конверта в свою сумку, решительно подняла глаза на своего редактора. - Сергей Леонидович, я не подведу! – горделиво заявила она. - Лена, я прошу тебя, будь осторожна! Постарайся, пожалуйста, запомнить, что это совсем не… «песочница»! - Все будет хорошо! – сказав это, Лена встала и величавой походкой направилась к выходу, осознавая всю ответственность, которую на нее возложили. Махновский же так и стоял в своем кабинете, тоскливо глядя на дверь.
Jlисёl-lok: Аэропорты Лена не любила. Всегда полно народу, все галдят, куда-то бегут, расталкивая друг друга большими сумками и чемоданами. Оформив билет на свое имя, быстрым шагом двинулась к стойке регистрации, неся на плече аккуратную спортивную сумку. Процедура прохождения таможни, ожидание в кафе и неудобное кресло самолета. Два часа мучений и тщетных попыток задремать. Злая и невыспавшаяся Лена спустилась по трапу на Чеченскую землю. Маленький аэропорт, явно советский, с грязными стенами и пожирающими глазами мужчин за стойкой паспортного контроля. Грозный оправдывал свое название в полной мере. Пройдя все необходимые процедуры, она, подхватив свою сумку, встала в уголке в ожидание своего гида. Гида же не было уже больше получаса. Она боялась даже по сторонам оглядываться, каждый раз натыкаясь на открытый недвусмысленный оценивающий взгляд очередного небритого мужчины. Было неуютно и противно. Кулемина чувствовала себя куском мяса, на который пускали слюни все, кому не лень. Уставши каждый раз прятать глаза, захотела просто расслабиться. Достала из сумки пачку сигарет и, прикурив одну, сделала глубокую затяжку. Реакция мужской половины аэропорта, которая, кстати, была весьма и весьма многочисленной, вызвала еще больший шок. Помимо открытых взглядов проходящие мимо люди стали бросать еще и какие-то односложные фразы на своем языке. Ленка даже не пыталась представить смысл этих выражений, все равно ничего пристойного в голову не лезло. На третьей затяжке второй сигареты до нее долетел мужской грудной голос. - Кулемниа? Она обернулась. Перед ней стоял высокий мужчина лет тридцати в небольшим. Темные немного кудрявые волосы, трехдневная щетина по местной моде, темная футболка, заправленная в темные же джинсы. - Да, - зло промычала Лена. - Должен был приехать парень какой-то, - с тяжелым вздохом, смотря куда-то вдаль, проговорил незнакомец. - Ногу парень сломал, - огрызнулась Кулемина, доставая еще одну сигарету, - А Вас что-то не устраивает? – подчеркнуто вежливо осведомилась она. - Меня не устраивает, что ты баба, - как-то устало отозвался он, - к тому же блондинка. От такой наглости Лена даже поперхнулась дымом, начав кашлять, привлекая тем самым еще большее внимание. - Выброси сигареты! – сквозь зубы прорычал он, - Здесь бабы не курят. - Во-первых, - с нескрываемым раздражением открыла рот Ленка, - мне абсолютно наплевать, что здесь делают бабы, а что нет, во-вторых, не смейте называть меня бабой, в-тре… - она не успела договорить, как сигарета уже была выхвачена из ее рук и затушена об урну. - Да что вы себе поз… - Слушай сюда, девочка, - кривя губы, презрительно проговорил он, - понты свои в Москве оставила! Это мужской город, и бабы, - он особо выделил это слово, пробуя на вкус каждую букву, - здесь сидят тише воды, ниже травы. Так что давай мы с тобой договоримся сразу же: в Москве можешь орать и качать права сколько твоей душе угодно. Здесь слушаться меня, поняла? Лена стояла, в недоумение глядя на своего собеседника. Глаза пылали гневом, но она молчала. - Вот и славно. Где вы встречаетесь с Ахмедом? – тихо спросил он, озираясь по сторонам. - Вам что, все рассказали? – негодованию Кулеминой не было предела. - Да. Лена нехотя залезла в свою сумку и достала самый тонкий конверт. Протянула его этому грубияну, всем своим видом изображая полное пренебрежение. Он уверенным движением открыл конверт, все еще стреляя по сторонам глазами, быстро просмотрел написанное и, смяв листок, запихнул его в карман джинсов. - Пошли! – скомандовал он, но осекся, - и на голову одень что-нибудь. Лена только фыркнула в ответ и, подхватив свою сумку, поплелась следом за недовольным мужчиной. Видавшая виды девятка стояла прям около двери. Открыв машину, мужчина сел на водительское сидение, а Кулемина, матерясь про себя, пыталась запихнуть сумку на заднее. Это было сложно, так как для этого надо было открыть заднюю дверь через переднюю, просунув руку и приподняв кнопочку. Наконец, справившись со всеми тяготами и неудобством отечественного автопрома, хмуро уселась на переднее сидения, хлопнув при этом дверью. - Как тебя называть-то? – небрежно спросила она. - Да как хочешь! – хмыкнул он, сдавленно. - Что, даже козлом можно? – улыбнулась уголками губ сама себе, празднуя в душе свою победу. - Тогда я тебя буду называть шлюхой! – зло парировал он. Ни один человек в жизни никогда не называл Ленку так. От обиды и накопленной усталости глаза предательски защипало, и она отвернулась к окну, борясь с предательскими слезами. Мужчина завел машину и быстро вырулил на проезжую часть. - Извини, - неуклюже и немного грубовато произнес он, - Называть меня нужно Виктором, а голову прикрыть надо, потому что ты привлекаешь внимание. Ленка не поворачивалась, все еще пытаясь удержать вставшие в глазах слезы. Наконец, справившись с эмоциями, перегнулась через сидение и начала рыться к своей сумке. Поза была неудобная, да и машина часто поворачивала то вправо то влево. Когда она снова приняла нормальное положение примерного пассажира, на ее голове была надета черная кепка.
Jlисёl-lok: Машина остановилась у старой пятиэтажки, чудом уцелевшей во время обстрелов. Он быстро вышел из машины и стоял на бордюре, пока Лена уже второй раз проделывала операцию открывание задней двери через переднюю и вытаскивала свою сумку. Подхватив ее за лямки, грозно посмотрела на мужчину и двинулась за ним следом во мрак подъезда. Лифта, как и ожидалось, не было. Пошли пешком. Он впереди, она следом. В пролете между вторым и третьем этажом она остановилась, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Не услышав шагов сзади, мужчина оглянулся, скривился в хитрой улыбке и спустился на несколько ступенек на площадку. - Какой тебе шестидневный поход? На пятый этаж подняться не можешь! Кури больше! - усмехнулся он и, протянув руку, схватился за лямку ее сумки. От злости Кулемина была готова задохнуться. Резко дернув руку в противоположную от мужчины сторону, обошла его и бегом преодолела пролет до третьего этажа. Виктор только криво улыбался, наблюдая за этим показательным выступлением. До пятого этажа все-таки поднялась, хотя и изрядно запыхавшись. Он шел прямо следом и, казалось, ничуть не устал. Достал ключ из кармана и, отперев дверь, прошел в квартиру, оставив право закрытия двери за Леной. Она прошла в маленькую квартирку с обшарпанными стенами. Спустила сумку с плеча, избавляясь от боли в руке. Обуви в коридоре не наблюдалось. Подумав немного, прямо в кроссовках двинулась в комнату. Виктор сидел на старом раскладном диване, запрокинув голову назад и смотря в потолок. Она в нерешительности оглядела комнату. - Что застыла? – проговорил он, - Проходи… Ленка сняла кепку и медленно прошла в комнату. Застыла около дивана и, подумав, села на другой край. - Надо рюкзаки собрать, - устало протянул он и поднялся. Вышел из комнаты и скрылся в коридоре. «Господи, хорошо-то как!» - подумала она. Было и в правду хорошо. Никакого шума, никаких косых взглядов. Накопившаяся усталость дала о себе знать. Кулемина откинулась назад, так, как недавно сидел Виктор, прикрыла глаза. Открыв их, обнаружила себя в довольно странной позе. Руки раскинуты, колени широко разведены. Она полулежала, полусидела. Темная кепка валяется на полу. За окном уже темно. Спину ломило нещадно. Шея и плечи затекли. Она недовольно сморщилась. Подтянула руки к плечам, слегка массируя. Посидела еще немного, тяжело вздохнула и встала. Лена обнаружила Виктора на кухне. В углу у холодильника стояли два объемных рюкзака. Протерла все еще сонное лицо рукой и посмотрела на сидящего за столом мужчину, который разбирался с какими-то железяками. - Ты есть-то хочешь? – сказал он, не поднимая глаза. - Хочу… - странное какое это чувство – стеснение. В жизни своей не стеснялась, а тут… Хотя, обстоятельства еще те. В чужом городе, в чужой квартире, наедине с чужим мужчиной, который, в добавок, еще и хам. - Холодильник в твоем распоряжении, - все так же смотря на свои руки, в которых туда-сюда перемещались маленькие детальки, произнес он. Закусив уголок губы, повернулась к советскому прибору, тарахтевшему на всю кухню, и потянула за ручку. «Мда, не густо…» - пронеслось в голове. Выудила тарелку с нарезанной колбасой, поставила ее на стол. Оглянулась в поисках хлеба. Отрезав кусок и приправив его парой кусочков колбасы в два жевка уплела. Сухомятка никогда не была для нее любимой едой, но, за неимением лучшего… Заметив в противоположном углу электрический чайник, все так же несмело подошла и дотронулась рукой, проверяя степень подогрева воды. - Ай!!! – мало того, что, похоже, чайник только что вскипел, так еще и корпус его был металлический, что обожгло руку еще больше. - А говорят, в Москве девушки умные! – усмехнулся мужчина. - Заткнись, придурок! – всхлипнула Ленка, отвернувшись к окну и пряча обожженную ладонь в кулак. Через пару мгновений ее грубо развернули и не грубо, а скорее небрежно, разжали кулак. - Ничего, жить будешь. Сказав это, он отошел от нее, открыл какую-то полку и начал в ней рыться. - Я спать. Будь готова, завтра в пять утра выходим, - сказал он и бросил на стол какой-то тюбик из полки. После ухода мужчины Лена подошла к столу и развернула тюбик к себе. «Средство против ожогов» - мысленно прочитала она. Ленка заглянула в комнату. В темноте слышалось только прерывистое дыхание спящего мужчины. «Хорошо хоть не храпит!» - подумала она. Развернувшись на мысочках, вышла из помещения. Маленькая кухня, неудобный стул. Что же, это место и станет ее пристанищем на эту ночь. Она села и облокотилась на стол. Было обидно. Первое «полевое» задание, а уже такие напряги. Ну почему ей попался этот надменный тип? Неужели так сложно было найти нормального мужика, который бы спокойно отвел ее к Типаеву и привел обратно? Без всяких там закидонов. Она тяжело вздохнула и положила голову на руки.
Jlисёl-lok: - Вставай, цыпа! – услышала она насмешливый голос над самым ухом. Кулемина нехотя распахнула глаза. Боже, сон в сидячем положении на диване был просто раем по сравнению с этим. Все болело, ноги, шея и спина затекли, в голове долбил «рекламный» дятел. Лена подняла голову и попыталась разогнуться. Болевые ощущения резко пронзили мозг. - Чего здесь-то всю ночь торчала? – небрежно осведомился он, засовывая в рот огромный бутерброд. - А где мне надо было торчать? – с вызовом в голосе и во взгляде бросила она. - Могла бы ко мне под бочок прийти… - ухмыляясь, равнодушно пожал плечами. - Закатай губу! – зло прорычала она. - Было бы на кого раскатывать! – хохотнул Виктор, и запихивая оставшуюся часть еды. - Может быть, в Москве девушки и не очень умные, зато их уважают! – она победоносно сверкнула глазами. - В койке вас уважают, тогда… - он несколько раз хлопнул ладонью по кулаку, имитируя звуки, обычно раздающиеся в спальнях. - И после этого ты – мужик? – задала, скорее самой себе, вопрос Кулемина. - Девочка, - ехидно усмехнувшись, обратился он к ней, - не надо судить о том, чего не знаешь! - Чего? – не поняла она. - Того! – его голос прозвучал в высшей степени по-хамски, - Ты понятия не имеешь, что такое «мужик», потому что у тебя его никогда не было! У вас же там одни хлюпики, только и мечтающие залезть телке под юбку. А сами ни на что не годные! – распылялся Виктор. - Да как ты смеешь! – с пол оборота завелась Лена, - Кто тебе вообще сказал, что у меня нормального мужчины не было? – ее ноздри раздувались от частого дыхания, лицо пылало негодованием. - Да по тебе видно! – он повернулся к ней и встретился смеющимся взглядом с ее пылающими гневом глазами, - Был бы нормальный, ты бы нервная и злая такая не ходила… Все идет от недо… - и он повторил хлопки ладонью о кулак. В следующее же мгновение тяжелая оплеуха упала на щетинистую щеку, а рука после удара даже не успела опуститься, как мужские стальные тиски сковали ее. Виктор, тяжело и слышно сопя, смотрел на нее разъяренным взглядом. Рука, сжимавшая тонкое запястье, все усиливала нажим, пока Кулемина не вскрикнула от боли. - Поосторожней, принцесса! – кое-как сдерживая гнев, прохрипел мужчина, - Еще раз себе позволишь что-то в этом роде… Я и сдачи дать могу! – он отпустил ее руку, отвернулся. Ленка тоже отвернулась к окну, пытаясь привести дыхание в порядок. Раньше, если кто-то перегибал палку, пощечины было вполне достаточно, чтобы человек понял, что он не прав. А тут… Тут вообще все не как у людей! - Мы идем? – она оглянулась, увидев его уже где-то в коридоре с двумя рюкзаками в руках. «А у меня есть какой-то выбор?» - обратилась сама к себе. Машина остановилась на окраине леса. Солнце уже встало, но лучи еще не грели. А всмотревшись в лес, Ленка вообще увидела густую темень. Вот она – граница, разделяющая свет и тьму, день и ночь. Одним словом – утро! Виктор вышел из автомобиля, шумно захлопнул дверь. Открыв багажник, в один захват достал два рюкзака. Кулемина только выползла, все еще пытаясь унять боль в спине. - Лови! – окликнул ее он, перебрасывая один из рюкзаков ей. Она инстинктивно выставила вперед правую руку, лямки приземлились как раз в цель. - М-м-м-м, - замычала Лена, корчась от боли. Рюкзак, приземлившись как раз на обожженную вчера руку, тяжело упал на землю. За рюкзаком последовала и Ленка. - Какая же ты сволочь! – со слезами на глазах выкрикнула она. Виктор, наблюдающий всю эту картину, сейчас стоял с широко распахнутыми глазами. Да и забыл он совсем, что вчера эта выскочка обожглась. - Прости, забыл я, что рука болит, - честно признался он. - Забыл… - прошептала Ленка себе под нос. Аккуратно приподнялась с земли, подняла здоровой рукой рюкзак. Твою малину, тяжеленный же! - Е-е-е!!! – протянула сморщившись она, - я же все свое барахло забыла! – осознание того, что в ее сумке осталось ровным счетом все: и список вопросов Типаеву, и диктофон, и запасные батарейки, и простой цифровой фотоаппарат только сейчас кольнуло. - Все в твоем рюкзаке… - откуда-то из-за машины послышался мужской голос. Куленима задумалась лишь на минула. - Ты что, рылся в моих вещах? – девушка приблизилась к мужчине, глаза пылали негодованием - Я не виноват, что ты – блондинка! – хихикая, как ни в чем не бывало, ответил он, затем заговорческим тоном добавил, - Больше всего мне понравились те черные трусики, с ленточками. - Ты больной! – прохрипела Кулемина, качая головой. «Ладно», - думала она, через какое-то время шествия в давящей тишине, - «пусть хоть порадуется, если только и способен, что рыться в чужих трусах, фетишист хренов!» Они шли уже довольно долго. Тяжелый рюкзак оттягивал спину и плечи, ноги гудели от непривычно долгой ходьбы. Но самое ужасное, что есть хотелось просто смертельно. Догнав своего спутника, который шел шагах в пяти впереди, она, наступив на горло вмиг проснувшейся гордости, обратилась к нему. - Давай немного отдохнем? – мягким, как будто и не было сегодня ничего, голосом начала она. Виктор обернулся. Еще только поворачиваясь, хотелось отрезать, что для привала не самое подходящее время и место. Но, развернувшись до конца, окинул ее быстрым взглядом. Да, высокая, но зато худющая, как рентгеновский снимок! Что с нее взять? Да еще и курит! С огромным рюкзаком за спиной. Усталое бледное лицо. - Ладно, пятнадцать минут! – скомандовал он. Кулемина быстро сбросила с себя свою ношу, уселась на траву и начала расшнуровывать кроссовки. С непривычки ноги распухли, и кода-то такая удобная обувь вмиг стала тесной. Виктор рылся в своем рюкзаке. Достал банку консервов, пакет с нарезанным хлебом и две вилки. Потянув за язычок на банке, одним движением открыл крышку. Перевел взгляд на девушку. Увидел ее голодные глаза и то, как она носом втягивает идущий от банки аромат. - Мне половину оставишь! – строго сказал он, протягивая ей еду. Она уплетала все за обе щеки. Быстро заглотав, последний кусок отведенного ей хлеба, передала банку мужчине, а сама принялась стягивать с себя обувь с носками, в порыве хоть ненадолго освободить многострадальные ноги. Огромный кусок чего-то умело законсервированного чуть было не застрял у Степного в горле, когда он увидел, как Ленка, освободившись от оков кроссовок, шевелит напедикюренными красным лаком пальцами ног. Он цепким взглядом окинул ее слегка распухшие ступни, и, убрав вмиг ставший нежеланным кусок хлеба обратно в рюкзак и достав фляжку, жадно припал к ней. - Пойдем, - вмиг охрипшим голосом проговорил он. Кулемина, отхлебнув немного из своей фляги, которую, как ни странно, обнаружила привязанной к своему рюкзаку, и начала устало и с неохотой натягивать носки.
Jlисёl-lok: Уже начало смеркаться. Кромки деревьев окутала синяя дымка, а на небе появились первые звездочки. Сквозь лес тихо пробирались две фигуры, отбрасывая еле различимые в темноте тени. - Надо присматривать место для ночлега… - тишину, прерываемую лишь мерным покачиванием ветвей, прорезал мужской шепот. - Хорошая идея, - вторил женский голос, - у меня ноги отваливаются! - Спортом надо заниматься, Кулемина, спортом! – насмешливо произнес Виктор, – оборачиваясь к своей спутнице. - У меня времени нет спортом заниматься, - устало огрызнулась девушка, присаживаясь на траву. - Типичная женская отмазка! – хохотнул мужчина, - Спортом, видите ли, нет времени заняться, а покурить – время всегда найдется! Он победоносно окинул ее взглядом. Ленка молчала, пытаясь придумать, как бы получше ответить на, по сути своей, утверждение, не терпящее возражений. - Слушай, а как твоя фамилия? – подняв на него свои зеленые глаза, которые в еще тусклом свете луны казались еще бездоннее, спросила девушка. - Зачем тебе нужна моя фамилия? – скривился Виктор. - Как зачем? – вмиг почувствовав. Что инициатива на ее стороне, Лена оживилась, - Ты же называешь меня Кулеминой… Я, может, тоже буду тебя по фамилии звать… Она еще хотела что-то сказать, но не успела. Два прожигающих огня впились в ее лицо, удерживая взглядом и не давая ни одного шанса отвернуться. - У тебя фамилия говорящая… и характеризующая, – многозначительный кивок головы, - ты же нерасторопная, угловатая, негибкая… Самая настоящая – Кулемина! – он заметил, как вмиг взгляд девушки зажегся огнем гнева и ненависти, - А моя фамилия тебе ничего не скажет… - И все-таки? – с вызовом бросила Лена. - Степнов, - холодно ответил он. - Значит так, Степнов, - последнее слово было выговорено с таким пренебрежением, что недавно появившаяся улыбка невольно сползла с мужского лица, - сегодня я и шага больше не сделаю! И вообще, мы идем целый день и…, - она замялась. - А… - перебил он девушку, вернув на место улыбку во все тридцать два. – ее Величество захотело пи-пи? - Идиот! – спокойно констатировала Кулемина, вставая и оглядываясь. - Мальчики – налево, девочки – направо, - смерив ее взглядом с ног до головы, серьезно проговорил Виктор. Сидя на корточках в чеченском лесу, думать не хотелось совсем. В голове крутилась лишь старая песенка «Журчат ручьи». Услышав шум, как будто человека пробирается сквозь кустарник, вмиг натянула трусы. Уже взялась на штаны, но звук становился все ближе и ближе. Замерла. Закричать бы Ленка все равно не успела бы. Сильная рука слишком быстро зажала рот, а вторая приподняла ее за талию над землей так, чтобы не дергалась и не создавала много шума. А Лене больше всего хотелось закричать. Закричать единственное слово: «Виктор!» Краем уха она слышала какие-то шорохи, как будто кто-то крадется. Или идет, только вдалеке. Она замерла, переставая трепыхаться в чьих-то руках. - Не шуми… - донесся знакомый шепот в самое ухо. Лена притянула руки к своему лицу, отнимая ото рта его руку. - Поставь меня на землю, - неслышно повернув голову, прошептала ему. Он опустил ее на почву, но так и оставил руку на талии девушки. Шаги не было слышно уже несколько минут. Виктор, понимая, что в таком положении стоять уже бессмысленно, отошел на шаг от Лены, прислонившись к дереву. Стоило рукам мужчины отпустить худой девичий стан, а ей сделать всего лишь шаг, как она тут же оказалась на земле, совсем забыв про все еще висящие в районе коленей штаны. - О! – воскликнул он притворно удивленно, - Дама сама встает в колено - локтевую позу! Кулемина обернулась, стрельнув в него глазами. Отражая лунный свет, они были особенно гневными. - Какой же ты… - с досадой, будто отплевывая эту фразу, выговорила она. Лена предприняла попытку подняться на ноги, но они, все еще скованные спущенными штанами, отказывались слушаться. Он отлепился от дерева, подошел к ней и одной рукой приподнял, обхватив над грудью под подмышки. Нагнулся и потянул непослушные штаны наверх. - И после этого, ты говоришь, что у тебя фамилия не говорящая? – застегивая пуговицу, с насмешкой в голосе произнес он. Лене было обидно. По-настоящему. До горечи во рту. Ну почему все казусы, которые только могли случиться с ней, случаются именно в его присутствии? Почему ей каждый раз приходится отражать его атаки? Что она вообще ему сделала? Родилась со светлыми волосами? - Пошли, - он пытается схватить ее за руку, чтобы потянуть к месту, где остались их вещи. - Не трогай меня, понял! – в Ленкином голосе послышалось отчаяние вперемешку с обидой. Она, высоко вздернув нос, вышла из своего укрытия и направилась к месту пристанища своего рюкзака. Он молча последовал за ней. Подойдя к месту совместного ночлега, присел на траву, и, достав из рюкзака какаю-то еду, молча предложил ей. Она только презрительно повела головой, отвергая всякие попытки к примирению. Подложив свой рюкзак под голову, улеглась на землю и повернулась к нему спиной. Виктор специально максимально громко гремел банками – склянками. Девушка даже плечом не повела. - Кулемина, не дури! Иди поешь! – отбросив всякие попытки привлечь ее внимание акустическим сопровождение своего трапезничества, серьезно сказал он. - Я сплю, отвали, - спокойно проговорила она. - Как хочешь… - резюмировал Степнов, продолжая жадно поглощать пищу. От его половины ужина остались каких-то пару кусков. Он снова скользнул взглядом по лежачему стану девушки, недовольно вздыхая. - Кулемина, если ты завтра упадешь в голодный обморок, я тебя тащить не буду! – Виктор постарался, чтобы эта фраза прозвучала как можно более беззаботнее, но сарказма в голосе не слышалось. - Ты тупой что ли? – оторвав голову от рюкзака, повысила голос Лена, - Я же сказала, я сплю! Она услышала, как что-то брякнула, как будто отброшенное в сторону с сильным посылом. - Еда в моем рюкзаке, - донеслось до нее в следующее мгновение, - Возьмешь, когда детство из одного места выпрыгнет.
Jlисёl-lok: - Просыпайся, Кулемина! – вот тебе и с добрым утром… Солнце уже высоко, голова болит, тело ломит от проведенной на земле ночи. Хочется есть и еще в душ. Она приподняла голову, аккуратно, чтобы не причинять дополнительную боль затекшим мышцам перевернулась и посмотрела на него. Ничто не отрезвляет голову так хорошо, так свежий воздух и неудобное спальное место! Перевела взгляд на себя. Странно, укрыта легким темный одеялом. Казалось, что вчерашняя обида забылась окончательно и бесповоротно. - Привет, - прохрипела она сонным голосом. - Есть будешь? – вопросительно приподнимая бровь, уточнил он. - Буду, - ответ сопроводил утвердительный кивок. - Вот, это уже разговор! – его губы скривились в саркастической усмешке. Уминая простую и не очень вкусную еду, Лена поняла, чего еще требует организм. Потянулась к рюкзаку и стала переворачивать содержимое оного. Все необходимые вещи были здесь. Все необходимые вещи для интервью. А необходимой для нее вещи, как назло не было. - Степнов! – быстро окликнула она мужчину, который складывал в рюкзак вещи, - ты же сказал, что все мои вещи положил в рюкзак! - Ну да… - неучастливо отозвался Виктор. - А сигареты мои где? – с вызовом посмотрела на него. - А сигареты твои там, где ты их оставила! – в голосе снова послышались знакомые насмешливые нотки, - Курить, Кулемина, вредно! - Воспитальщик фигов! – презрительно прошипела себе под нос. Степнов все равно услышал. Долгое время на войне в ожидании нападения обострило слух. Стоя спиной к ней и ничего не отвечая, просто улыбнулся улыбкой, понятной ему одному. - Давай собирайся! – подал он голос, - Нам сегодня нужно добраться до реки. А еще отдохнуть успеть. Вдоль реки пойдем ночью. Так что поторопиться не помешает. - А зачем идти именно вдоль реки? – непонимающе спросила Ленка. - Так безопасней, - спокойно ответил Виктор с явным знанием дела, - равнинная местность заканчивается. Дальше проходить по лесу будет труднее. Можно, конечно, попробовать, но вдвоем все равно опасно. Местные ходят группами по несколько человек. Поэтому, даже если мы и проберемся, есть большие шансы нарваться на плохих дядей с длинными бородами, - усмехнулся Степнов. - Ладно, ты здесь специалист… - безразлично пожала плечами девушка. - Я не только ЗДЕСЬ специалист… - самоуверенно и одновременно с этим многозначительно бросил он. - Сам себя не похвалишь, никто не похвалит? – принимая его правила игры и его манеру вести беседу, ехидно проговорила Кулемина. - Ну почему же? – повернулся он к ней с солнечной белоснежной улыбкой на устах, - Можешь попробовать… А потом и похвалить сама! В этот момент глаза мужчины просто лучились задором и азартом. Невооруженном глазом было видно, что и разговор и ситуация в общем доставляют ему колоссальное удовольствия. А уж когда его собеседница, опустив глаза, сердито пробормотала: «Спасибо, обойдусь!», лицо Виктора вообще расцвело, как черемуха летом. - Давай вставай, хватит уже рассиживаться! – все еще улыбаясь, сказал Степнов, закидывая свою ношу на плечо. До реки добрались часам к трем. Оставалось еще достаточно времени, чтобы отдохнуть, а может, и немного вздремнуть. Предстоял еще ночной путь… Место было поистине красивым. Река, не очень широкая, но с бурным течением и выпирающими из воды камнями. Небольшой склон от леса, служащий еще и неплохим укрытием, если остановиться в непосредственной близости от природной стены. - Кидаем кости здесь! – торжественно изрек Степнов, сбрасывая с плеч рюкзак и подпирая им стену. - Красиво-то как… - протянула Ленка, оглядываясь по сторонам. - Я пойду, - начал он, поправляя закатанные рукава камуфляжной куртки, - осмотрю окрестности. Надо убедиться, что мы здесь одни! Он уже развернулся, чтобы уйти, но остановился на пол шаге и, повернув голову, коротко бросил ей: - У нас вода заканчивается. Фляги наполни. Ленка сидела на корточках, держа руку с уже второй флягой в ледяной воде горной реки. Все это занятие не заняло и десятка секунд, а рука уже успела замерзнуть. Неожиданно что-то больно ударило девушке по кисти, пальцы невольно разжались, освобождая фляжку от держащих ее пут. Куленима, как во сне, наблюдала, как железная фляга, звякая боками о камни, пронеслась несколько метров по реке и, зацепившись ремнем за очередное препятствие, остановила свой ход. Понаблюдав за «поведением» фляги в воде несколько секунд, быстро сбросила кроссовки и закатала штаны по колено. Осторожно вступила в ледяную воду и на цыпочках, медленно-медленно, пошла за своей добычей, переступая с одного скользкого камня на другой. Вот, фляжка уже совсем близко, осталось сделать всего пару шагов… Но онемевшая от холода ступня не послушалась свою хозяйку и уверенно соскользнула со скользкой поверхности под напором сильного течения. Ленка, успевшая ухватиться за большой камень руками, вплотную прижалась к нему бедром, не в силах ни подняться, ни попытаться добраться до берега. Мысль о том, что стоит ей только отпустить руки, и ее тут же снесет течением дальше, пронзила мозг. Холод уже сковывал все тело. Быстро посмотрела через плечо, заметив еще один большой камень совсем близко. Попыталась переместить заледеневшие руки. Даже ничего не поняла. Только почувствовала пронзающую колено боль. Открыв глаза, увидела, что ее отнесло еще дальше, буквально пригвоздив к очередному булыжнику так, что даже не пошевелиться. Сейчас неистово хотелось кричать, звать на помощь. Уже даже приоткрыла посиневшие губы… А вдруг придет вовсе не Виктор? Откуда она знает, кого занесло в этот лес кроме них? Вдруг ее крик привлечет внимание того, чье внимание вовсе нежелательно? Из груди вырвался лишь еле слышный вздох отчаяния. Что ей делать? Вот так просто ждать, пока придет Степнов? А сколько он будет ходить по этим своим окрестностям? А если он придет, когда она уже окончательно окоченеет? Было страшно. А еще, как никогда за все время пребывания в незнакомых краях, чувствовалась нужность того, кого, казалось, люто ненавидела.
Jlисёl-lok: Окончательно удостоверившись, что « на границах» все спокойно, Виктор неспешным шагом побрел к месту их пристанища. День, как по заказу, выдался теплый и солнечный. Солнце припекало, пробираясь лучами сквозь плотные ветви деревьев. Подойдя к обрыву, всмотрелся вдаль, на другой берег. Прищурился. Ничего подозрительного в глаза не бросалось. Перевел взгляд на реку, прошелся им по игривым бликам на воде. Увидев прямо посередине реки непонятную, но почему-то знакомую фигуру, замер. Нет, это было решительно невозможно… Но, это было! «Вот черт!» - поспешно выругался про себя и, повинуясь какой-то невиданной силе, вмиг сорвался с места. В два прыжка преодолел крутой спуск, подбежал к самой воде и, не снимая тяжелые армейские ботинки, шагнул в реку. Течение было настолько сильный, что даже его натренированное тело прилагало большие усилия, чтобы устоять. Он шел осторожно, но быстро. Шаг, еще один, и вот он уже около нее. Сильные руки подхватили оледеневшую девушку, взгромоздив на одно плечо. Обратный путь был труднее. Потерялся баланс, а вместе с ним и былая устойчивость. Несколько раз чуть не споткнувшись, все же достиг желанного берега, а оттуда уже бегом до рюкзаков у стены. Быстро и практически грубо посадил ее на землю. Умелыми руками открывает свой рюкзак, доставая одеяло. Подбежал обратно к Лене, которая ошалелыми лазами смотрела в одну точку. Приподняв ее за руки, просунул одеяло под нее, распахнув полы. Усадил на ткань и завернул ноги, как в пеленку. - Дура! – наконец, не выдержав накопившегося за столь короткий период времени напряжения, проревел Виктор, - Какого хрена ты туда полезла? Лена не реагировала. Лишь глухой звук стучащих друг о друга зубов выдавал признаки жизни. Он резко взял ее лицо в свои руки, повернул к себе, встряхнул несколько раз, буквально заставляя взглянуть ему в лицо. - Я тебя спрашиваю! Зачем поперлась туда? – крикнул Степнов. - Ф-ф-фляг-гаааа в-выссссссскольз-знулааа, - еле шевеля губами, заикаясь отозвалась она. - Идиотка! – уже тише прошипел он, - Плевать мне на флягу… Степнов переместился к ногам девушки. Ловкими руками пролез пол полы одеяла, умело расстегнул штаны, одним рывком стащив их. Отбросив намокшую одежду в сторону, снова пролез руками под одеяло, нащупав резинку трусов. Дернул. Ткань, казалось, просто вросла в одеревеневшую кожу. - Твою же мать! – Виктор плотно сжал губы, ухватившись за упругую полоску со стороны правой ноги. Дернул еще раз. Ткань затрещала, а девушка даже глазом не повела. Он разозлился не на шутку и, напрягая мышцы до предела, совершил третью попытку. Заскрипев по влажной холодной коже, белье разорвалось, оставаясь в руке победителя. - Сколько ты там просидела? – отбрасывая туда же, куда недавно полетели штаны уже непригодную для ношения часть нижнего белья, Степнов схватил сразу обе ступки девушки и принялся быстро растирать. - Н-не знаааю… - прохрипела Ленка. А он все тер и тер, мял и мял ее белые бескровные ступни, попеременно обдавая их своим горячим дыханием, которого она не чувствовала. Его движения становились все более сильными и агрессивными и, только тогда, когда девушка вскрикнула от боли, прорезавшей все ее тело, подул на аккуратно накрашенные пальцы ног. Через двадцать минут, когда Кулемина глухо постанывала от ощущения колющих иголок по всему телу, а Виктор разминал затекшие от непрерывной работы руки, его голос снова прорезал тишину. - Ты хоть понимаешь, что могло произойти? – сорвался он на дикий крик, - Тебя же могло хрен знает куда течением унести!!! - Не ори на меня! – зарыдав, так же прокричала она. Оправившись после первого шока, она сейчас в полном объеме сознавала, что находилась на волосок от гибели. Не унесло бы течением, так, приди Степнов немного позже, могла бы умереть от обморожения. Она уткнулась в одеяло, вздрагивая всем телом толи от колотившего озноба, толи от рыданий. Он повернулся к ней, окинул свернувшийся на земле комок быстрым взглядом, задержавшись на обнаженных ногах. Подлетев к Лене, склонился над коленом. - А это еще что? – приподнимая все еще холодную конечность спросил он. Кулемина не отвечала, лишь тряслась всем телом. - Больно? – аккуратно ощупав крупную опухоль спросил он. Лена взвыла от боли. Колено, ударившееся во время пребывания в воде о камень, теперь подало о себе знать. - Потерпи, сейчас бинт достану, - расстегивая куртку проговорил он. Мастерски затолкав непослушные от холода руки Лены в рукава своей куртки, он направился к стене, которую подпирал заметно похудевший от изъятия одеяла рюкзак. Посвящаю эту проду Ю... Зай, она родилась под нашу беседу... Сумерки уже начали опускаться на лес, превращая деревья в загадочные тени. Ленка все еще дрожала всем телом, не в силах согреться. Слез уже не было, а вот рыдания не прекращались, отдаваясь бесшумным трепетом всего тела. Виктор, который все это время мерил берег шагами, изредка обеспокоено поглядывая на плачущую девушку, наконец, решился подойти. Опустился на колени, потрогал лоб – холодный, потрогал руку, прикрывающую рот, - холодная. Вся холодная… - Нам идти пора… - тихо произнес он. Кулемина замерла. Понятное дело, что она услышала, но состояние было совсем не походное. - Ты слышишь? – мягко позвал он. Она быстро закивала головой, все еще уткнувшись в одеяло. Виктор сглотнул, тяжело и слышно. Поднялся с корточек, нашел глазами отброшенные, а сейчас уже высохшие штаны, подошел к ним и, приподняв, отряхнул приставший песок. Вернулся к девушке, протянул ей брюки. Она даже головы не подняла. Снова опустился перед ней. Расправил штаны, ухватился за ступню и засунул ее в нужную прорезь. Девушка не реагировала. Аккуратно взял травмированную ногу и осторожно продел вторую штанину. Молча приподнял Лену вместе с накинутым на бедра одеялом, принимая на себя весь вес ее опадающего тела. Упираясь подбородком в плечо, на ощупь потянул штаны вверх и застегнул на голом теле. Снова аккуратно усадил девушку на песок. Она смотрела на него, но, казалось, мимо. - Застегни куртку, - проговорил он, отходя к самой воде за ее кроссовками. Вернулся. Она все так же сидела без движения. Присел, обхватил ее лицо руками. - Ну давай, Кулемина, приходи в себя! – в своей обычной манере прикрикнул Степнов. Девушка вздрогнула. Глаза вмиг налились смыслом. Лена огляделась по сторонам. - Нормально? – переспросил он, заглядывая в глаза и, получив утвердительный кивок, продолжил, - Куртку застегивай. Ей и голову не пришло, что на ней его куртка, что он сейчас сидит перед ней с голым торсом, что она вообще уже почти полностью одета. Только почувствовала его теплые руки у себя на щиколотках, когда он натягивал на нее носки и зашнуровывал кроссовки. - Ну, а теперь объясняй, зачем в воду полезла? – размеренным голосом осведомился Виктор. - Я же сказала, фляжка выскользнула… - каждое слово давалось с трудом из-за не проходящей дрожи. - А за флягой зачем полезла? Ее отсутствие мы вполне смогли бы пережить… - Виктор пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь отыскать ответы на непроизнесенные вопросы. - Ну конечно! – устало начала она, - Надо было оставить ее в воде… - сознание уже вернулось полностью, а вместе с ним и способность рассуждать, - что б когда ты вернулся, я услышала, что даже воду набрать не могу… Степнов вмиг поднялся и повернулся спиной. Желваки блуждали по скулам, глаза зажмурил, что бы не сорваться, зубы стиснул. Только бы не взорваться, только бы хватило сил не отвечать… - Поднимайся! – он приложил все свои силы, что бы голос звучал спокойно. Услышав сдавленный стон, обернулся. Ленка стояла, держа одну ногу на цыпочках. - На меня обопрись, флягодоставальщица…
Jlисёl-lok: Шли уже часа два. Вернее, шел Виктор, а Ленка ковыляла на полутора ногах, так как ступить на ударенную ногу совершенно не представлялось возможным. Оба рюкзака сейчас свисали с одного плеча мужчины. Зная, какие они тяжелые, Кулемина даже представить не могла, как Степнов их тащит. Однако никакого даже намека на усталость или тяжесть ноши в нем не виделось. Одной рукой Лена придерживалась за крепкий мужской торс, чувствуя ладонью жар разгоряченного ходьбой тела. Ее все еще иногда потрясывало от холода, но с тем, что творилось с ней днем, все равно было не сравнить. - Давай отдохнем немножко… - прыгать на одной ноге с каждым шагом становилось все труднее и труднее. - Нельзя… - спокойно отозвался мужчина, не прекращая движения. - Я устала… - тяжело выдохнула она, еле успевая за ним. - Кому интервью нужно, мне? – Виктор, наконец, остановился, поворачиваясь к ней, - Типаев ждать тебя не будет! - Какой же ты говнюк! – напряжение, накопленное за все время и не до конца велевшееся в сегодняшней истерике, давало о себе знать, - Мне нужно всего десять минут отдышаться… - с этими словами Кулемина присела на песчаный берег. Степнов какое-то время стоял над девушкой, смотря сверху вниз. Присел напротив, опуская рюкзаки рядом с собой - Говнюк, значит? – спокойный ровный тон показался ей настораживающим. Что это? Затишье перед… - Говнюк! – принимая вызов его глаз уверенно отозвалась Кулемина, - Самовлюбленный павиан, фанатеющий от себя и ненавидящий ведь женский род, - ей неожиданно пришло в голову, что за проведенное в лесу время, они даже ссориться научились спокойно. - Может, ты и права… - задумчиво проговорил он, - только ты, принцесса, тоже не подарок. Сидишь в своей Москве, вся расфуфыренная, и думаешь, что самая умная. Статьи свои кропаешь, никому не нужные. Только о жизни-то ты ничего не знаешь! Ничегошеньки, - потихоньку амплитуда голоса начала набирать обороты, - Вот что ты в жизни видела? Детство, школа, институт, работа, иногда прерываясь на мимолетные романы и флирт? А я воевал… И видел, как люди гибнут, друзья гибнут, - впервые она услышала в его голове нотки боли и отчаяния, - И гибнут даже не за Родину, не за страну… не для того, чтобы спасти свой народ, детей, сопливых юнцов, телок с накрашенными ногтями на ногах… А вообще ни за что…. Лена вся съежилась. Непрерывно она смотрела в его отвернутое от нее лицо, пытаясь хоть немного понять его. Удавалось плохо, но стыдно стало. - Прости… - тихо прошептала себе под нос. - Да ладно, что там… - повернулся к ней, встретился взглядом, - права… ты во всем права… кроме одного, - плотно сжал губы, выдохнул, - Я не ненавижу весь женский род. Только часть… - Блондинок? – она сама не могла ответить на свой же вопрос, что заставило ее это сказать. Какая такая неведомая сила открыла ей рот и наполнила мысли этой ерундой? Виктор смерил ее долгим пристальным взглядом. Отвечать явно не торопился. - И чему вас только в ваших институтах учат… Дара дурой… Он еще раз бросил на нее взгляд, увидел, как она хотела что-то сказать, но, толи от недавно подкатившего чувства стыда, толи от осознание только что произнесенной глупости смолчала. Встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Вчера проды не было, потому что две балтушки вконец меня заговорили)))) Ю, Ната, девочки, для вас... - Все, я больше не могу! – девушка «отклеилась» от мужчины, - Что хочешь со мной делай, дальше я и метра не пройду! - Не боишься, что я соглашусь? – ехидно улыбнулся Виктор. - Не поняла? – Кулемина присела на землю, потирая уставшую от ходьбы ногу. - Ну, соглашусь делать с тобой все, что захочу, - мужчина лучезарно улыбнулся. - Оооо, не ржавеет старая песня! – хитро прищурив глаза, произнесла Ленка. - Ага! – поддакнул он, - Ладно, я тоже выдохся… Надо бы привал организовать. - Наконец-то! Значит, и тебе не чужды умные мысли! – продолжала подкалывать Кулемина. А сколько можно было находиться в оборонительной стойке? Хоть раз она могла напасть сама?… - Не чужды, как видишь, - неожиданно спокойно согласился Степнов, - Пошел я обстановку разведывать… Вот так вот. Нападение не удалось, крепость выдержала, а у нее лишь очередная засечка на самолюбии. Спать хотелось безумно. Выматывающий променад по берегу реки, да еще в гору, с травмированным коленом, сказывался на нетренированном организме более чем пагубно. Сладкая истома в предвкушении предстоящего отхода в сладкую негу заполнила все тело. Позабыв о том, что не ела практически сутки, даже не поднялась, чтобы достать легкое одеяло из его рюкзака. Просто откинулась на теплый песок, повернулась на бок и, подложив обе ладони под щеку, опустила тяжелые веки. Минуя все преграды и барьеры, поставленные девушкой, перед глазами вмиг возник образ. Мужской образ. Высокий, крепкий, с легкой небритостью и саркастической ухмылкой. Она злила и раздражала, но, в тоже время, и предательски манила вновь взглянуть на нее. «Ух ты, блондынэчка!» - не своим голосом проговорил мираж. Лена сморщилась. Нет, его реальный голос куда более приятнее. И акцента нет. Акцента?? Вмиг подскочив, Куленима уперлась взглядом в незнакомые карие глаза. Она непонимающе заморгала, пытаясь прогнать остатки сна. Нет, перед ней действительно сидел здоровый бородатый мужик с винтовкой наперевес и молча улыбался. «Не к добру это…» - последняя промелькнувшая в ее мозгу мысль, перед тем, как она почувствовала, как сильные грубые руки сдавили тонкую шею так, что ни звука не произнести, и подняли на ноги. Воздуха катастрофически не хватало, было больно и противно, ноги не слушались, а колено нещадно ныло. Лена даже ничего и не поняла. Просто почувствовав отступающий спазм, упала на землю, закашлявшись. Преодолела первые раздирающие горло позывы, обернулась. Ее мучитель уже даже не трепыхался, зажатый в цепкий захват железной руки Виктора. - Ты его что, убил? – все еще сквозь позывы откашляться прохрипела она. - Да, - спокойно произнес Виктор. Она вновь отвернулась, пытаясь унять дрожь. - Надо от тела избавиться… - задумчиво сказал Степнов. - Закопаем? – предложила она. - Ты копать что ли будешь? – в его голосе снова засквозило ехидство. Он, так и удерживая захват, потащил бездыханного чеченца к реке. Через пару мгновений резвые воды со скоростью понесли тело вниз по течению. «Осталось только ручкой помахать…» - подумалось ей. - Надо поспать, ночь была тяжелой… - вслух размышлял Виктор. - И ты уснешь после такого? – вскрикнула Ленка, подскочив на месте. - А ты нет? – спросил он, укладываясь в метре от нее. - А я – нет… - прошептала она. - Это еще почему? Боишься? Нет здесь больше никого, так, залетный попугай… - он скосил на нее глаза, ее голова была низко опущена, но взгляд скользил по нему, - Или?… Ее глаза быстро стали рассматривать песок под ногами. Вмиг приподнявшись и облокотившись на локоть, другой рукой взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. - А вот меня бояться не надо, - твердо произнес он, - тебе я ничего не сделаю…
Jlисёl-lok: «Я, наверное, сошла с ума! Зачем мне все это? Сидела в Москве, никого не трогала, с людьми интересными общалась… Нет же, дернул черт! Захотелось экстрима. Захотелось стать журналистом. Как будто до этого я им не была! Вот, Леночка, получи! Теперь ты настоящий журналист. Лежишь непонятно где, в Богом забытом месте. А рядом с тобой спит человек, который всего несколько часов назад убил человек. И он спит. Спокойно! Зачем, ну зачем я согласилась поехать сюда? Зачем я встретила его? Почему он такой толстокожий? И почему я неожиданно стала такой тонкокожей? Никогда за собой этого не замечала… Или просто не обращала внимания? Ненавижу копаться в себе. Какая разница, зачем, почему. Есть простые факты: я здесь, я с ним и мне страшно. И страшно не из-за того, что он рядом, а оттого, что рядом может быть кто-то еще…» - Кулемина, подъем! – донесся до нее его командный голос. Это что же, она даже не услышала, как он поднялся? - Угу, - промычала она, не шевелясь. - Давай по быстрому перекусим, и двигаем дальше. А то на свиданку к своему кавалеру опоздаешь! – сон явно не пошел ему на пользу. Снова появилась эта язвительность, снова надменный тон. - Вить, тебе еще не надоело? – Лена приподнялась на локте, стрельнула укорительным взглядом в его сторону. Он стоял и смотрела на нее, как будто впервые видел. На лице отражалось непонимание, губы, только что кривившиеся в ухмылке, стали тонкими, как нитка. Глаза сузились, смотря открыто и пристально. - Как ты меня назвала? – спросил он наконец. - Витя. А что, это не твое имя? – ответила Кулемина такой же ядовитой ухмылочкой, которую недавно бросил ей он. - Не называй меня так больше… - А как тебе хочется, чтобы я тебя называла? Витенька? Или вот еще, Витюша, как тебе? – она не смогла бы ответить на вопрос, почему продолжала поддразнивать его. Может быть, было просто интересно, как далеко она сможет зайти. А может, засечек, сделанных им на ее самолюбии, набралось уже столько, что хотелось, если и не сравнять счет, все равно этого не получится, так хоть немного приблизиться к ничьей. - Никак! Мне никак! – выпалил он, - Давай по-хорошему, я – Виктор, это понятно? - Ой, какие мы сердитые! – улыбнулась Кулемина, - Знаешь что, ВИТЯ, все комплексы идут из детства… Дай догадаюсь, так тебя, наверное мама называла? – Лена поднялась на ноги и, немного хромая, подошла вплотную к тяжело дышащему мужчине. Вот он, ее звездный час. Время, когда она может отыграться за все обиды и унижения, - Ну хочешь, я буду твоей мамочкой? Кулемина была довольна собой, как никогда. Наконец-то ей удалось пробить эту, казалось бы, неприступную стену. Да, это было всего лишь одно очко в ее пользу, но заслуженное очко. Только по прошествии первого восторга от осознания своей победы, она вновь обрела способность здраво мыслить. В долю секунды улыбка сползла с ее лица. Перед ней стоял не самодовольный наглец, перед ней стоял взрослый мужчина. Взрослый рассерженный мужчина. - Принцесса решила бросить кукол и поиграть с огнем? – один Бог знал, каких усилий ему стоило сдержаться и не засадить ей сейчас смачную пощечину, чтоб эхо разнеслось по лесу. Сдержался. Она тяжело сглотнула. Вмиг победа стала поражением. Обидно? Конечно обидно! Но, как говорится, родители – это святое. - Извини, - потупив взгляд, как провинившаяся школьница, пролепетала Лена, - Я перегнула палку. Я не имела право лезть… - Рюкзак свой сама потащишь! Лена нагнулась и приподняла рюкзак. Он немного полегчал, но все равно еще тянул плечо вниз. Размахнулась и закинула рюкзак за спину. Немного согнулась под грузом, тяжело выдохнула. Сделала шаг, второй, третий. Каждое движение отдавало болью колене. - Дай сюда! – услышала она раскатистый голос над ухом. Виктор успел подойти и схватиться за лямку рюкзака. Резко потянув на себя, содрал матерчатый мешок с плеч девушки. - Ты чего? – оглянувшись, Лена уставилась на мужчину, широко распахнув глаза. - Ничего, - отозвался Степнов, - Пошли. - Ну пошли, - безразлично пожала плечами и аккуратно ступая на больную ногу, пошла вперед. Минуты медленно ползли, с ними ползла и Кулемина. На добрые десять метров отстав от Степнова, который бодро вышагивал впереди, попыталась хоть немного ускорить шаг. Начало получаться, даже немного сократила расстояние между ними, но неожиданно резкая боль пронзила тело, а нога вмиг стала «не своей». Кулемина запрыгала на одной ноге, морщась от пронзившей судороги. Схватившись за лодыжку, с силой начала растирать ногу, не обращая внимания на причиняемую боль. - Что случилось? – быстро и уверенно подошел к ней Виктор. - Ногу свело… - страдальчески простонала Лена. - Дай я, - властно убрав ее руку и схватившись за травмированную ногу девушки, сказал он. Задрав штанину до колена, он ощупал сведенную мышцу. Кулемина уже закусывала нижнюю губу от боли, чувство «ненужности» ноги становилось все нестерпимее. Степнов резко перевернул девушку одним движением на живот и, склонившись над каменной икрой, с силой впился зубами в нежную кожу. Кулемина глухо вскрикнула и обмякла. - Побежали? – спросил мужчина, массируя ногу Ленки. - Кто? – уткнувшись лицом в тыльные стороны ладоней, откликнулась она. - Иголки, - уточнил он уверенным голосом. - Побежали… - ее тело расслабилось настолько, что совсем не осталось сил бороться со слезами. Сотрясаясь всем телом, она не могла сдержать всхлипы, вырывающиеся из груди. Ленке было обидно. Злость на себя и на обстоятельства остановила поток мыслей, оставив место лишь для выхода эмоций. Ну почему это все случается именно с ней? Почему всегда у него на глазах? Почему он всегда спасает ее, заставляя ощущать противное чувство стыда? И почему всегда наряду со злостью приходит предательское чувство благодарности? - Ты чего? – поднявшись, он тенью завис над ней, удивленно глядя вниз. - Ничего, - сквозь сотрясающие тело рыдания послышался ее голос. - А все же? – в его голосе сквозило спокойствие, но чувствовалась и усталость. - Тебе не понять! – оторвав заплаканное лицо от рук, она зло сверкнула глазами, вглядываясь в его надменную физиономию. Виктор встретился с ней взглядом, пытливо изучая ее глаза, плотно сжал губы и сквозь стиснутые зубы произнес. - Не глупее тебя! – он развернулся и неспешно пошел вперед, давая ей возможность подняться, привести себя в порядок и догнать его. Ленка уже минут тридцать сидела на пеньке на маленькой тенистой поляне. Она невольно выдохнула. Они добрались! Добрались до места встречи с Типаевым. Эти три дня промелькнули, как маленькая жизнь. Абсолютно отдельная от той, которую всегда вела Кулемина. Там, в Москве, она была личностью. Которую уважали, с которой считались, к которой прислушивались. А здесь… А здесь она была просто Леной. Девушкой со светлыми волосами и непривычно возросшим количеством истерик. Виктор в этот момент ходил где-то за ее спиной, меряя шагами кусочек открытого пространства. - Виктор, - начала Лена после долгого молчания. Они не проронили ни слова со вчерашнего дня. И даже придя на место встречи, Степнов лишь жестом показал, что дальше остается только ждать. Она повернулась на низком пеньке, внимательно посмотрела на него. Виктор остановился, смерил ее поверхностным взглядом и, опустив голову, уставился на землю. Кулемина собрала в кулак все остатки своего мужества. Почему-то ей было сложно извиняться именно перед ним. Когда ты заведомо слабее и всеми силами пытаешься скрыть это, очень трудно открыться и сказать: «Да, я была не права!» - Я просто… - замявшись, она так же, как и он опустила глаза, разглядывая густую траву, - просто… Просто я хотела еще раз извиниться, - Кулемина подняла голову и открыто посмотрела на мужчину, - Я не должна была так шутить. И… Ты можешь не верить, но мне действительно жаль, что я задела тебя. Она выпалила эту тираду на одном дыхании. Перевела дух, прикрыв глаза, и снова уставилась на него, только уже по-другому. Виктор никогда не видел ее такой. Вся налетная оболочка вмиг отлетела, обнажая сущность. И эта сущность была до смешного банальной. Перед ним сидела не московская фифа, которая лучше всех все знает, для которой не существует авторитетов, которая сама себе хозяйка. Перед ним сидела молодая светловолосая девушка со странной стрижкой. Просто девушка, которая только что попросила прощения. У него. - Не грузись, - с легким налетом грусти отозвался он. Странное чувство… Почему-то предательски екнуло где-то в глубине, когда он увидел ее просящий взгляд, - Проехали… - Ты так отреагировал… Я честно сначала даже не планировала нападать. А потом… просто переклинило что-то… - Лена вымучено улыбнулась. - Да нормально все! Снова повисло молчание, давящие на барабанные перепонки. Снова обоюдный взгляд в землю и два еле слышных вздоха. - Почему ты так отреагировал? – невольно вопрос сам собой сорвался с губ. Испугавшись собственных слов, она затравленно оторвала глаза от носков своих кроссовок. - Да… - Виктор перевел дыхание, набирая в легкие побольше воздуха, - Долгая история… - Рассказать не хочешь? – уже более уверено спросила Кулемина. - Ни к чему это… - уверено отозвался он. Зеленые глаза встретились с голубыми. И вроде бы ничего не изменилось… Только из голубых куда-то делся лед, а зеленые стали излучать какое-то особое тепло. Степнов переминался с ноги на ногу, пытаясь придать мыслям внятную речевую форму. Выходило плохо. Вернее, совсем не выходило. И хоть он и понимал, что хорошо бы было извиниться в ответ, но голос не слушался, голова отказывалась работать, а мимика вмиг стала неподконтрольной. - Как нога? – единственное, что он смог вымолвить, повинуясь порыву освободиться от гнетущего чувства. - Уже лучше, - исподлобья пробормотала она, - Скоро пройдет… - Это хорошо, что лучше…
Jlисёl-lok: Они синхронно повернули головы в направление густых кустов. Ветки неестественно сильно колыхались. Если учесть, что погода стояла безветренная, там явно кто-то был. Виктор вмиг напрягся и потянулся рукой за пояс, где находился его верный друг, который не раз выручал – его пистолет. Ветви кустарника разошлись в разные стороны, образовывая небольшой проход. Из кустов, немного пригнувшись, вышел высокий крепкий мужчина в камуфляже и с обычной для этих мест недлинной бородой. - Вы журналист? – обратился он к Лене с явным характерным акцентом. - Да, здравствуйте, - немного расслабившись, Лена быстро приступила к своей работе. Это было ее время. Время показать, что она тоже что-то умеет. Что в своей области – она профессионал. Из рюкзака быстро извлекся диктофон, Типаев расположился напротив нее на траве. Пленки, рассчитанной на полтора часа, едва хватило. Ахмед с готовностью ответил на все ее вопросы. Под конец интервью больше стало напоминать беседу. Кулемина уже стала опираться не только на зазубренные вопросы, которые успел дать ей Махновский. Она интуитивно почувствовала своего собеседника. И вот, щелчок диктофона завершающий беседу. Все это время Степнов молча наблюдал, стоя все на том же месте. Что-то чарующее было во всем процессе. Кулемина вмиг стала какой-то другой. Ушло все ненужное, остался только профессионализм. Ленка умело выкручивала нить разговора в нужном ей направлении, дожимая Типаева до откровенных ответов. Он вдруг почувствовал легкую тревогу, затрепетавшую где-то глубоко. Да, с ней откровенничать было небезопасно. Но, наряду с этим чувством, возникло и второе. Такое же неуловимое и необъяснимое – восхищение. А дальше все произошло, как в замедленной съемке. Звонкие очереди автоматных выстрелов. И вот он уже пригнулся, ухватившись за лямку своего рюкзака и пополз к ошарашенной от неожиданности Кулеминой, которая во все глаза смотрела на красную точку посередине лба своего недавнего собеседника. Он быстро подполз к ней и буквально стянул с пня, на котором она все продолжала восседать. Сгреб в охапку и на полусогнутых ногах побежал, таща ее за руку, в сторону, откуда она пришли. Виктор быстро понял, что стрелявших не много, не больше трех. Обстрел велся не со всех сторон. Да и стреляли практически в слепую. Выбежав из кустов, Степнов взял направление на густые заросли деревьев. Там и укрыться можно, и вероятность попадания именно в тебя уменьшается. Ленка бежала по инерции, напоминая тряпичную куклу, которую умелый кукловод дергал за ниточки, задавая нужное направление движения. Единственной вещью, которую она сейчас знала наверняка, была установка, что нельзя ни при каких обстоятельствах разжимать руку, в которой до одеревенения тугими пальцами был зажат диктофон. Это была ее задача. Во всем остальном она полностью полагалась на Виктора. Пока он рядом, пока не отпускает ее руку и тянет за собой, пока им сопутствует удача и есть снисхождение высших сил, все будет хорошо. Они бежали, что есть сил. Не замечая на своем пути ни вдруг ниоткуда появляющихся деревьев, ни веток и кочек под ногами, ничего. Только движение вперед. Головы были полны звенящей тишиной, сквозь которую у каждого пробивалась своя единственная мысль. «Господи, только бы не разжать руку! Только бы с ним ничего не случилось!» «Кулемина, только не останавливайся!» Сколько они бежали? Даже под самыми страшными пытками Лена все равно не сказала бы. Не сказала бы не потому что не хотела, а потому что не знала. Чувство реальности покинуло ее в тот момент, когда перед глазами предстала картина, как Типаев, до этого мирно сидевший на траве, начал крениться корпусом назад. В тот момент ей даже и страшно-то не было. Вообще никаких чувств. И только когда ее почти грубо стянули с пенька, ощущение реальности начало закрадываться в ее сознание. А дальше был только бег, только бешеный стук сердца, саднящая горечь во рту и ощущение его крепкой ладони на своей. Сейчас же голова окончательно просветлела, а чувства обострились в несколько раз. - Я… не могу… больше… - по инерции пробежав еще несколько метров, Кулемина разъединила их ладони и остановилась. Виктор молча обернулся и, тяжело дыша, посмотрел на нее. - Как думаешь, оторвались? – она без сил плюхнулась на землю, переводя сорванное дыхание. - Пока да. Но не думаю, что на долго, - его грудь высоко вздымалась, выдавая тем самым его усталость. - Но что это было? – Ленка вопросительно посмотрела на него, потому что сама решительно ничего не понимала. - Это был обстрел! – ехидно улыбаясь, произнес Виктор. - Да, но как они узнали о встрече? У нее в голове не укладывалось, что информация могла куда-то просочиться. В Москве не такие дураки, чтобы сливать человека, на котором планируешь заработать. Степнов тоже вряд ли. А Типаев не камикадзе! Тогда как? - Думаю, узнали случайно… - он присел на корточки метрах в трех от Кулеминой. Увидев ее негодующий взгляд, продолжил, - Тело нашли. Того боевика, которого мы пустили в водное путешествие. Только как я мог не заметить, что они у нас на хвосте? На несколько секунд он глубоко погрузился в свои мысли. Смотря невидящими глазами, что-то невнятно бормотал. - Если только они сильно отставали… Да, скорее всего. Он снова устремил взор на девушку, которая непрерывно наблюдала за каждым его движением. - Смотри, они ничего не знали про интервью. Просто нашли труп и пошли по следам. А когда следы привели их к нам, они увидели старого знакомого. И решили избавиться от всех разом: и от обидчиков товарища, и от предателя. Ленка прокручивала в голове сценарий только что услышанной истории, как вдруг резко вздрогнула. - Черт! – именно это ее и напугало. Степнов подскочил на ноги и нервно зашагал взад-вперед. - Что? - Твой рюкзак! – проревел он, - Твой рюкзак остался на той поляне! - И что? – она никак не могла связать оставленный мешок и резкое раздражение Виктора. - А то, что в твоем рюкзаке была запасная пленка, чехол от диктофон и батарейки! Понимаешь, что это значит? – он стрельнул в нее дикими глазами. - Это значит, что они догадаются про интервью… - глухо отозвалась она. - Точно! – он сжал губы, - А если они догадаются, то у них появляется дополнительный стимул найти нас как можно скорей. И охотиться они будут в первую очередь за этим, - указательным пальцем Виктор ткнул в сжатый Ленкин кулак, в котором находился небольшой диктофон. - А это значит?.. - А это значит, что нам нельзя рассиживаться! – говоря это, он уже тянул ее за руку, помогая подняться.
Jlисёl-lok: Ленка так старалась не отставать от Виктора, который все сильнее тянул ее за руку, что совсем забыла про больное колено. Может быть, сказался шок, может быть, еще что-то, но сейчас, когда она уже четко осознавала, что могло произойти, и что может произойти, чувства и ощущение решили вернуться к девушке. - Не могу…. Нога…. – срывающимся от бега голосом прохрипела она - Что раньше не болела, а сейчас заболела? – резко развернувшись к ней, спросил Виктор. - Мы бежим уже целый день! Я больше не могу! Я устала! У меня нога болит! – выпалила она. - Я, я, я! Одни только «я»! – скривился он, передразнивая и параллельно спуская с плеча рюкзак. Достал одеяло, бросил его ей, прошипев «Отдыхай!» Дрожащими руками расстелила одеяло на земле и села. В голову тут же залезли миллион мыслей. О том, что, возможно, сейчас она могла лежать рядом с Типаевым. О том, что она еще может лежать рядом с Типаевым. О том, как она не хочет лежать рядом с Типаевым. Кулемина крепко сжала диктофон в руке. Казалось бы, такая маленькая штучка, в кулачке помещается, а из-за нее, как оказалось, можно лишить человека жизни. Людей. - Давай диктофон! Пусть у меня будет, - услышала она за спиной голос Степнова, и немного обернувшись, увидела протянутую руку. Не долго думая, вложила записывающее устройство в крепкую мужскую ладонь. В ней он казался еще более ничтожным. Краем уха услышала копошение. Догадалась, что он закапывает диктофон вглубь рюкзака. Неожиданно, она поняла Виктора. Когда бежишь, некогда думать. Проворные мысли не заполняют твой мозг, не оплетают сознание, не отвлекают. Когда бежишь, у тебя есть цель. Когда начинаешь думать, цель может потеряться в потоке мыслей. Ее вновь накрыла волна картинок и образов из разряда «а если бы…». И это стало последней каплей. Животный страх окутал тело, сжал мозг и практически остановил сердце. Лена нервно сглотнула и, закусив губу, тихо заплакала. Заплакала горько и отчаянно. Так, как может плакать только очень сильно испугавшийся человек. - Кулемина, опять ревешь? – он вмиг подскочил к ней. Она его спиной почувствовала. Она больше не могла терпеть. Не могла терпеть этого леса, постоянного чувства опасности, его подколов и сарказма. Резко встала и отошла к толстой сосне, росшей неподалеку. Он снова возник сзади, словно бесшумная тень. Аккуратно дотронулся до плеча. - Лен, ну ты чего? – ей показалось, или он впервые назвал ее по имени? - Я домой хочу!!! – не выдержав напряжения, Ленка разрыдалась в голос. Осторожно развернул к себе, приподнял лицо за подбородок и стер слезы подушечками больших пальцев. - Ты вернешься домой, я обещаю… - успокаивающе сказал он. - Мне страшно… - слезы снова покатились по проторенным дорожкам. - Не смей бояться, слышишь! – немного повысил голос, - Я никому не позволю обидеть тебя… Ленка опустила глаза. Как она могла ему верить, если никто, ни он, ни она точно не знали, выберутся ли они отсюда? Если она сама себе не доверяла! Вновь подняла глаза. Он пристально смотрел на нее, все еще удерживая за подбородок. Впилась в его голубые глаза. Верит! Она ему верит! Здесь и сейчас… Страстный, жадный поцелуй. Его камуфляжная куртка, одетая на нее, полетела в сторону, ее руки второпях исследуют его мускулистый торс. Сознание уплыло, а вернулось лишь тогда, когда она ощутила себя плотно прижатой к толстому стволу дерева. Обоюдный выжидательный взгляд, рывок и… Две пары ошарашенных глаз впиваются друг в друга. Она поражена его огромностью, он ее узостью… Ленка закусила губу от боли. - Ты ведь будешь нежным? – прошептала она, прикрыв глаза. - Кулемина, ты хоть представляешь, сколько у меня не было женщины? – почувствовала его дыхание на шее. Горячо. - Пожалуйста… - Буду! Подхватив за бедра, он быстро перенес ее на одеяло, все еще будучи едиными. Аккуратно опустились на тонкую ткань. И вмиг все застыло. Только невидимый маятник раскачивал двоих. Он сцеловал последний ее стон. Осторожно, чтобы не прерывать неги, в которой она все еще находилась, поднялся. Окинул ее жадным цепким взглядом. Абсолютно нагая, лишь только штаны спущены и находятся где-то в районе коленей. Красивая… Такой она и останется в его памяти. - Если мы выйдем сейчас, завтра уже доберемся до машины, - донеслось до нее. Открыла глаза, а он уже закидывал рюкзак себе на плечо. Он шел впереди, размерено, спокойно. Она плелась в двух шагах сзади. Уже начало рассветать, а они друг другу и слова не сказали. Даже ели молча, отводя глаза в стороны. Хорошо, что ночная мгла покрывала ее грустные глаза и не позволяла ему догадаться о ее состоянии. Кулемина не могла понять, что же произошло тогда. Нет, она же не глупый человек… У них был секс. Но как дошло до этого? Что заставило? Почему не остановились? На эти вопросы ответов в ее голове не находилось, как ни копайся. А спрашивать у него было как-то глупо. К тому же, Лена подозревала, что если бы она все-таки и решилась спросить, ей бы никто не ответил. По его задумчивому лицу было понятно, он растерян. А сейчас она шла быстрым шагом, смотря на его обнаженную спину, и вспоминала, как касалась этих мышц, как чувствовала их силу, как чувствовала его силу. Ее лицо залила густая краска. С ней еще никогда такого не было. Нет, врет. Было. После ее первого раза, когда юноша, не на много опытнее ее вдруг сказал, что она красивая. Только несколько часов назад был далеко не первый раз, а Степнов уж точно не робкий и смущающийся юнец. Так почему же так предательски трясутся коленки, почему при каждом взгляде на него, на то, как он вышагивает, как будто маршируя, ее охватывает такое смятение? С каждым шагом опасность чувствовалась все меньше и меньше, с каждым шагом они все ближе и ближе приближались к оставленной на краю леса машине. С каждым шагом они все больше и больше отдалялись друг от друга. Кулемина отдала бы сейчас все, чтобы оказаться дома в Москве. Она отдала бы все, чтобы их путешествие не заканчивалось… Для него осталось загадкой, почему он не сдержался. Что заставило его подойти, всмотреться в глаза и пропасть? Ее слезы? Он их видел неоднократно. Ее страх? Тоже проходили. Ее искренность? Может быть… Он вспомнил ее податливое тело, мягкую молочную кожу, ее ответные ласки. Встряхнул головой, что бы прогнать наваждение. Он шел впереди, чтобы не видеть. Но, не видя, он невольно прислушивался к каждому шороху, отмечая про себя каждую ее запинку, каждую задержку. Он кожей чувствовал ее взгляд на своей спине. Это давило. Только бы дотерпеть, только бы дойти до машины, въехать в город и посадить ее на самолет. А дальше он справится… С каждым шагом она все пристальнее вглядывалась в его спину, с каждым шагом он все ближе был к своему освобождению. Солнце уже показалось из-за верхушек деревьев. Вместе с ним показался и брошенный автомобиль. «Ну, вот и все…» - одна мысль на двоих. Лена молча подошла к черной девятке и села на переднее сидение. Виктор, умело открыв заднюю дверь, бросил рюкзак и занял место водителя. Достал из бардачка ключи, вставил их в скважину и хотел было повернуть, как почувствовал на своей руке ее теплую мягкую руку. Посмотрел на нее. В глазах вопрос, лицо приняло выжидательное выражение. - Не надо… - Почему? - Просто. Не надо… Он повернул ключ и мотор шумно заработал. Она отвернулась к окну, стараясь удержать снова ниоткуда взявшиеся слезы. «Женщины делают нас слишком уязвимыми…» «Мужчины делают нас чересчур сентиментальными…»
Jlисёl-lok: Черная девятка подъехала к старой пятиэтажке. Лена краем глаза видела, как Степнов заглушил мотор, вышел из машины и забрал рюкзак с заднего сидения. Она нехотя открыла дверцу машины. Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, она вспомнила, как они проделали это в первый раз. Вспомнила их брань, его подколы, свое желание что-то ему доказать. Стало смешно и обидно одновременно. Он не говорил ни слова, только подождал ее в пролете между третьим и четвертым этажом, когда она отдышится. Поднявшись на самый последний этаж, Виктор достал из-под коврика перед дверью ключ. Вошли в квартиру и застыли в коридоре. Молча стояли, повернувшись друг к другу спинами. Тишина давила. - А… - нарушила она молчание, - можно мне в душ? - Да, иди… Я вернусь минут через сорок, - он скинул рюкзак с плеча и бросил его в угол. - Куда ты? – ее, почему-то охватил дикий ужас. - По делам, - Степнов бросил на нее быстрый взгляд, - Я скоро вернусь. Выйдя из душа, Ленка первым делом бросилась к своей сумке. Напряжение не сняла даже теплая вода, а расслабиться было просто необходимо. Нащупав начатую пачку сигарет, она выудила одну и, чиркнув колесиком зажигалки, жадно затянулась. Прошла на кухню, открыла окно и пускала дым в жаркий солнечный день. Он тихо вошел в квартиру, надеясь, что она уже вышла из ванной. Он боялся увидеть ее в полотенце, еще больше боялся увидеть ее без него. Уловив носом табачный дым, презрительно скривил губы. Она стояла спиной к нему, одетая в чистые джинсы и футболку. Волосы мокрые, растрепанные, падали на футболку и образовывали на ней темное влажное пятно. Виктор еле сдержался от порыва подойти и припасть лицом к этому пятну, ощущая смешанный аромат чистого тела и волос. - Когда у тебя самолет? – услышала она голос в коридоре. Поворачиваться не хотелось, хотелось курить еще. Дым магически опустошал голову, облегчая нахождение с ним в одном пространстве и времени. - Послезавтра… - глухо отозвалась Лена. - Надо, что бы ты улетела завтра. Мы поменяем билет… - Как скажешь… - на выдохе произнесла она, поднося новую сигарету к губам, - Ты хочешь, что бы я уехала раньше? Кулемина услышала свой голос, как со стороны. - Здесь опасно. Я отправил диктофон с пленкой срочной бандеролью в Москву, в твою редакцию. Так что, газета материал получит точно. А вот тебе надо выбираться, и побыстрее. Если начнут искать, высокую блондинку будет найти здесь не так трудно… - Хорошо… - так же глухо, как и в первый раз согласилась она. Он прошел в комнату. Сел на диван. Прикрыл глаза. «Завтра! Завтра все это закончится!» - Лен, - позвал он, - тебе поспать надо. Я диван разложу. Она появилась неожиданно, застыла в дверях с горящими глазами. - А тебе не надо? – почему-то полукриком задала она вопрос - И мне надо… - Степнов пристально посмотрел в ее глаза, давя решительностью и твердостью. В его взгляде Ленка увидела единственный ответ на все свои возможные вопросы и доводы – «нет». Она только утвердительно качнула головой. Лежа на одном диване на пионерском расстоянии, спина к спине, и усердно делая вид, что спит, каждый из них обдумывал события прошедших нескольких дней. Кулемина до крови искусала внутреннюю сторону губы, в отчаянной попытке не зареветь в голос. Степнов до боли в мышцах сжимал кулаки, только бы не повернуться и не прижать ее к себе. Солнце уже садилось. На смену дню необратимо шла ночь. Аэропорт Грозного, как всегда, жил своей собственной жизнью. Улетающие, прилетающие, провожающие, встречающие. Она стояла в углу и нервно курила. Кепка на голове не скрывала светлых прядей, выпадающих из-под нее. Она так же, как и в день прилета, привлекала к себе внимание. Только взгляды проходящих южных мужчин не трогали, непонятные слова не достигали цели. Она смотрела лишь на человека у билетной кассы. Всматривалась в его мускулистую спину, сильные руки, лежащие на стойке, темные кудрявые волосы. Кулемина бросила недокуренную четвертую сигарету в урну. Все. Бессмысленно это, дальше может быть только рак. Она видела, как он отошел от кассы и направился к ней. - Самолет через пятьдесят минут, - он протянул ей билет. Лена только качнула головой в знак согласия, принимая протянутую бумажку. Рука несмело коснулась его большой, немного шершавой руки. Голубые и зеленые глаза встретились, стараясь запомнить глубину друг друга. - Пойдем, еще регистрация… - прерывая зрительный контакт, выдавил он из себя. Уже хотел повернуться, но ее теплая ладонь сжалась на его запястье. - Подожди, пожалуйста… - порывисто выпалила она. Степнов повернулся к ней, посмотрел на ее нерешительное лицо. Ничего не стал говорить, давая ей время собраться. - Я просто… - набрала в легкие побольше воздуха, - Я просто хотела сказать «спасибо». Кулемина подняла опущенные глаза, всматриваясь в его задумчивое лицо. «Пятьдесят минут… Как это, оказывается, мало… Нужно столько всего сказать, а сил нет. И времени нет, чтобы собраться…» - Не за что, - он смотрел куда-то вдаль. - Есть за что! – быстро ответила она, - Я бы без тебя пропала… - «я и так пропала…» - Моя работы состояла в том, что бы ты вернулась в Москву невредимой. Я ее выполнил, - все тот же взгляд в сторону. - Конечно… Он подхватил ее сумку, стоящую рядом с Ленкой. - Пойдем, а то на самолет опоздаешь! Регистрация уже заканчивалась, скоро должна была начаться посадка. Он опустил ее багаж на ленту транспортера и повернулся к ней. - Ну что… - не нашелся что сказать. Слова будто застряли на пол пути. Все. Последние барьеры были сметены, ждать чего-то уже не было никаких сил. Она лишь прильнула всем телом к его широкой груди, обвивая руками шею. - Я тебя никогда не забуду, - прошептала ему в самое ухо. Так же быстро, как и обняла, разомкнула объятья и, достав документы из сумки на плече, подошла к стойке регистрации. «А я ошибся. Кажется, я тебя тоже…» Степнов уже пол часа стоял около огромного окна, выходящего на взлетно-посадочную полосу. Самолеты взлетали и садились, пассажиры всходили и спускались по трапу, грузчики загружали и разгружали багаж. Десятки самолетов, сотни машин техники, тысячи людей. А среди них сейчас брела одинокая фигура в кепке, низко склонив голову. Вот она медленно поднялась по ступенькам трапа и скрылась в недрах огромной крылатой машины. А он все не уходил, всматриваясь сквозь стекло на улицу. Вот самолет вырулил на старт и молниеносно начал разгоняться. Проводив его взглядом до тех пор, пока он не стал похож не маленькую точку в небе, Виктор отлепился от окна. «Вот теперь точно все…». В самолете разрешили свободную посадку. Лена по инерции двинулась в хвост, в самый конец. Села и отвернулась к окну, прикрыв глаза. Как во сне перенесла взлет, а когда самолет, набрав положенную ему высоту, полетел ровно, просто тихо заплакала. Она безумно хотела домой, но, покидая этот город, чувствовала, что оставляет здесь что-то очень важное. Жизненно важное. Проревев весь полет, наконец, сошла по трапу на московскую землю, прошла все нужные процедуры и застыла в зале прилета с сумкой наперевес. Она вполне могла отправиться домой. Кулемина приехала на день раньше, к тому же после командировки у нее был выходной. Только оставаться одной в замкнутом пространстве квартиры было равносильно самоубийству. Своеобразным жестом взвесим багаж на руке, направилась к выходу и поймала такси. В редакции все было, как обычно. Несколько человек за столами готовили материал к новому номеру газеты, кто-то пил чай, кто-то тихо переговаривался. Войдя, она лишь слабо кивнула присутствующим в знак приветствия и сразу же направилась в кабинет главного редактора. Махновский сидел за своим столом, изучая макеты страниц. - Здравствуйте, Сергей Леонидович, - тихо произнесла она, притворяя дверь. Он вопросительно приподнял голову. - Кулемина? – в этом простом слове собралось все недоумение и негодование, на которые вообще был способен непробиваемый главный редактор. - Да, я… - она несмело прошла к гостевому креслу и, поставив сумку рядом, спокойно села. - Я все знаю, Лен, - он отложил материалы на стол и посмотрел на нее мягкий взглядом, - Мы сегодня утром получили диктофон. Я очень рад, что с тобой ничего не случилось! Ленка даже взглядом не повела. Она была неестественно бледна и уставшая. - Хорошего, значит, мы проводника подобрали, раз смог тебя из такого вытащить! – подбадривающе проговорил Сергей Леонидович. - Да… хорошего, - она закусила вмиг предательски затрясшуюся губу, - хорошего… - Слушай, ты, конечно, не обижайся, но выглядишь ты не лучшим образом, - протянул он, но, вмиг одумавшись, поправился, - что и неудивительно после всего произошедшего! Она устало опустила глаза. - Да, страшно было…. - А что ты сюда прикатила-то? – он развел руки в непонимающем жесте, - Ехала бы домой… - Нет! – громко и быстро выпалила Лена. Чересчур быстро. - Лен, что-то не так? – Махновский осторожно подался вперед. - Что вы, Сергей Леонидович? Что может быть не так? – вяло улыбнувшись, потерла рукой глаза, пытаясь прогнать усталость. - Езжай домой, - мягко, по-отечески, сказал главный редактор. - Нет, я бы хотела начать работу над материалом. - Лен, отдыхай. Материал подготовит другой человек, а подпишем твоим именем, - найдя подходящее, как ему казалось, решение, он лучезарно улыбнулся. - Нет, я хочу сама, - твердо ответила она, - где диктофон? Она прошла к своему рабочему месту, бросила сумку под стол и включила компьютер. Свела запись на компьютер и замерла в нерешительности. Вставила бусины наушников в уши, поставила последние несколько минут записи и вся обратилась в слух. Вот раздается первая очередь выстрелов, вот какие-то шорохи – это он подползает к ней и сгребает с пня. Шуршание кустов и тяжелое дыхание бега. Запись оборвалась. Прикрыв глаза, снова открутила на то место, откуда начала слушать, и нажала на Play.
Jlисёl-lok: Эпилог Прошло шесть недель с того момента, как Елена Кулемина взошла по трапу самолета, который унес ее домой. Туда, где она привыкла, где ей легче, где ее понимают и ждут. Ровно шесть недель Ленка Кулемина была, как неживая. Ходила с низко опущенной головой, говорила только тогда, когда ей было очень нужно, вообще изменилась. С головой окунувшись в работу, даже забывала прерваться на обед. Махновский ходил мрачнее тучи по редакции. Не то, чтобы он переживал и волновался за каждого своего сотрудника, как за родного, но Лена была особенной девочкой. Очень перспективной и многообещающей. А тут, неизвестно откуда взявшаяся апатия… Он лично настоял, чтобы она взяла недельный отпуск и поехала куда-нибудь отдохнуть. Лена молча согласилась. Спорить и доказывать, какой ты незаменимый сотрудник - дело неблагодарное. Только вот покидать Москву не было ни сил, ни желания. Хотелось просто залезть под одеяло с головой и так и пролежать всю неделю. На третий день своего «лежания» Кулемина вдруг проснулась от какого-то непонятного ощущения. Открыла глаза, подождала с минуту. Ощущение не проходило. Какой-то дискомфорт не давал снова погрузиться в сон. Свесив ноги с кровати, босиком прошла на кухню. Застыв дверях, покачнулась и судорожно начала искать рукой косяк, чтобы не упасть. - Как ты вошел? – спросонья голос был хриплый и чужой. - Я могу открыть любые двери, - мужчина, сидевший на стуле и мирно пивший чай, ехидно подмигнул ей и скривил губы в легкой усмешке. - Как ты нашел меня? – Кулемина даже головой встряхнула, пытаясь прогнать навязчивое видение. - Адрес дали в твоей редакции. Кстати, симпатичная пижамка, - Виктор улыбнулся во все тридцать два и приподнял обе брови. Лена прошла к столу и села напротив Степнова. - Зачем ты приехал? – голос чуть не сорвался, и только неимоверными усилиями воли ей удалось обуздать чувства. Виктор вмиг стал серьезным, а лицо каким-то одновременно мрачным и задумчивым. - Хотел тебя увидеть… - Увидел? - Увидел… Две пары глаз уставились друг на друга. Первой не выдержала она и отвернулась, как будто в поисках чашки. - Я… - он явно хотел что-то сказать, но мялся, не решаясь, - Мне просто плохо без тебя… Она подняла глаза, встречаясь с мягким, теплым, голубым взглядом. - Витя… - сама испугалась такой своей наглости. Он же просил… Боязливо украдкой заглянула в его лицо. Думала, сейчас что-нибудь скажет. Он только улыбнулся одними губами. - Я тут подумал… Если ты еще не нашла себе никакого московского олуха с карандашом между ног… - не успел закончить, как Ленка пулей встала со стула и, резко развернувшись, начала говорить. - Если ты приехал, чтоб оскорблять меня, можешь убираться обратно в свой Грозный! – ее глаза пылали, тело напоминало натянутую струну. Степнов поднялся следом. Подошел близко-близко, коснулся губами скулы и начал продвигаться дальше к виску. - Я приехал, чтобы любить тебя… - шепот в самое ухо. - Нежно? – улыбнулась она одними губами. - Нежно… Его голос стал как будто более сочным. Ленка сглотнула от нетерпения и сама уже потянулась к его губам. Лежа на ее двуспальной кровати, которая все это время была такой пустой и холодной, чувствовала сильные руки, которые обнимали крепко и нежно. - Кулемина, а ты ведь первая женщина, за которой я пошел… - зарываясь носом в теплое местечко между шеей и подбородком, сказал он. - Рада, что я хоть в чем-то первая. Люблю быть первой, - лукаво улыбнулась Ленка. - Только я пошел, бросив все… - он оторвался от нее, нависая над лицом и серьезно смотря в глаза. - И? – она согласится на любые его условия. - Больше никаких опасных командировок. Спокойная и безопасная работа в офисе, - Виктор ждал ее реакции, боясь оторвать взгляда. - Как скажешь… - серьезно ответила она, притягивая его за плечи.
AnyaNuta: Автор: ntnext Название: Под прикрытием. Рейтинг: R Пейринг: КВМ Жанр: Action, Angst, Romance, POV Статус: окончен На базу мы добрались, когда уже стемнело. Выйдя из автобуса, я подхватила свою сумку, которую кто-то успел уже вытащить из багажного отделения. Мы выстроились в шеренгу, ловя каждое слово человека, который объяснял нехитрые правила поведения в учебном центре. Нас завели в огромный зал, заставленный стульями с откидными столиками. «Класс», - пронеслось у меня в голове. Заняв места в свободном порядке, каждый из нас застыл в ожидании дальнейших событий. Все тот же человек в темно-синей форме встал на возвышение и приготовился говорить. - Господа, - он обвел собравшуюся аудиторию взглядом и, выцепив нескольких представительниц женского пола, тут же поправился, - и дамы! Вы приложили много усилий, чтобы попасть сюда. Но все это – ничто по сравнению с тем, что вам предстоит здесь! Агент под прикрытием – это не работа! Это призвание, образ жизни, называйте, как хотите. Это ваше новое «я». И развитием этой новой сущности займется ваш куратор. Позвольте представить, Степнов Виктор Михайлович. Я только сейчас заметила, что у стены кто-то стоит. И то только потому, что этот кто-то отлепился от нее и направился к оратору. К мужчине в форме подошел второй, в черном костюме и черной же рубашке. Я сидела, пытаясь закрыть свой рот, который, вдруг, невольно открылся, роняя мою челюсть. Не то чтобы я никогда мужчин не видела. Но таких точно никогда. Ему безумно шел черный цвет. Голубые глаза даже издалека привлекали внимание. Резкие черты лица выглядели совсем не отталкивающе. Наоборот, он как-то сразу же располагал к себе. Кудрявые, аккуратно подстриженные темные волосы. Руки… У меня дыхание перехватило. Для меня руки – основообразующее! Причем, для любого пола. У самой у меня руки не очень. Но я стараюсь! Ногти всегда аккуратно подстрижены, форма подходит именно под мои пальцы. В общем, смотрится вполне даже ничего. Особого внимания не привлекает, но и не отталкивает. А его руки… Большие, мужские, с длинными пальцами, смуглые… Я дернула плечами, пытаясь избавиться от внезапно накатившего наваждения. Только удалось мне это ненадолго, потому что когда он начал говорить, мой рот снова открылся. - Коллеги! – он улыбнулся, и эта белозубая улыбка заставила меня плотнее вжаться в кресло. - Я думаю, что имею полное право называть вас так. Здесь собрались лучшие. Наша задача – отобрать лучших из лучших! Ближайшие месяцы вы проведете здесь. Это место называется Улей. Но только самые трудолюбивые, самые способные и самые талантливые смогут занять свою сотку. Уйти можно в любой момент! Для тех, кто не справится, мы подберем тихое место в офисе Компании. Не в наших правилах разбрасываться людьми. Если вы сейчас сидите здесь – вы уже не безнадежны, это нужно помнить! Он прервался, наблюдая за реакцией зала. Повисла полная тишина, никто не говорил, только молча переглядывались. - Итак, - продолжил наш новый инструктор, - завтра ровно в восемь я буду ждать вас у входа в Улей. Постарайтесь как следует отдохнуть и выспаться, - он перевел взгляд на кучку ребят, сидевших в противоположном конце зала от меня, которые, услышав о свободной вечере, начали что-то живо обсуждать. - Я настоятельно советую вам не устраивать посиделок. Завтра будет сложный день. Он закончил и, цепляя лица сидящих пытливым взглядом, покинул зал. Я сидела, боясь сделать вдох. В голове билась только одна мысль: «Я должна попасть с число лучших. Должна!» Так и не ответив на свой немой вопрос, почему я должна это сделать, поднялась и, повесив сумку на плечо, поплелась за мужчиной в синем, который должен был распределить нас по комнатам.
AnyaNuta: Лежа в полуторной кровати в маленькой комнатке, которую мне отвели, я думала, как же я докатилась до такой жизни. Мои родители уехали, когда мне было десять. Они врачи, пытающиеся спасти мир от разных смертельных вирусов. Я всегда ими очень гордилась. Так же сильно, как и скучала. Меня оставили на попечение деда, который любил и опекал меня. Ровно до совершеннолетия. Дед, обладая чувством юмора, свойственным только писателям-фантастам, которым он и являлся, преподнес мне на совершеннолетие поистине королевский подарок – полную свободу. Это я сейчас могу спокойно говорить об этом и шутить, а тогда, было не до смеха. Дед попросту умер от очередного инфаркта. Я думала, что с ума сойду от горя, но наотрез отказалась уехать к родителям в Данию - их очередное место работы. В школьные годы я всегда дружила со спортом. Ну да, я немного скромничаю. Я была лучшей спортсменкой школы, и одной из лучших в районе. Это-то и сыграло решающую роль в выборе моей будущей профессии. Лидерские качества, (я всегда привыкла побеждать), помноженные на спортивную выдержку и спокойствие, дали свои плоды. Я полностью владела своими эмоциями. Ну, по крайней мере, так я думала до сегодняшнего дня. В общем, повинуясь романтическому настрою, созданному огромным количеством блокбастеров, которые я смотрела просто, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей о деде, подала документы в Академию ФСБ. И опять же сказался мой спортивный характер. Я не только поступила, но еще и закончила четвертый курс с одним из лучших результатов на факультете. А потом я узнала о наборе в специальную школу. Школу тайных агентов, работающих под прикрытием. И загорелась. Вот это была настоящая жизнь! С тайнами, погонями, переодеваниями и слежками. То, о чем я мечтала всю жизнь! Ректор Академии ФСБ помог отправить заявку на участие в отборе, приложив к ней прекрасные рекомендации. И как же такой золотой девочке могли отказать? Правильно, никак! А дальше, сплошные тесты и проверки. Вычисление коэффициента IQ, на котором прямо из зала домой отправили порядка десятка претендентов, проверка физической подготовки, на которой срезались самые слабые, и, наконец, психологические тесты. Естественно, я везде была одной из лучших! На голову свою я никогда не жаловалась, с силой и ловкостью тоже все было в порядке, а психология – мой конек. Так я здесь и оказалась. Еще в автобусе по дороге сюда, старалась держаться в стороне и наблюдать. Ребята знакомились, шутили, улыбались немногочисленным девушкам. Мне тоже перепала пара-тройка слащавых улыбочек. Правда, меня они мало трогали. Меня вообще вся эта лабуда с чувствами и влюбленностями не колышет! Применительно ли к этому слову прошедшее время – вот вопрос, на который я сейчас пыталась найти ответ. Только он никак не находился. Я перевернулась на правый бок и протяжно застонала. Сон никак не шел, а время уже три ночи. М-да, кому не спится в ночь глухую? Правильно, мне! Прикрыла глаза, планируя воспользоваться проверенным способом подсчета овец. Только вместо череды кудрявых зверушек возник совсем другой кудрявый. Высокий, красивый, с нереально притягательным голосом и до умопомрачения голубыми глазами. Вот что со мной такое? Жила до двадцати двух лет, не замечая никого вокруг, а тут на тебе, получите – распишитесь… Снова закрыла глаза, внутренне пытаясь смириться с новый изображением, которое рисовало мое воображение, как вдруг раздался оглушительный вой сирены. Я села на кровати, пытаясь собраться с мыслями. Встряхнула головой, натянула штаны и майку и выбежала в коридор, который уже был заполнен ошарашенными новобранцами. На выходе из спального корпуса стоял наш инструктор. Он уже переоделся и теперь был в камуфляжных штанах, черной, обтягивающей крепкое тело футболке и армейских ботинках на грубой подошве. На шее на длинном шнурке висел свисток. Я невольно улыбнулась, представив его отдающего команды по трели этой штуковины. - Ну что, сони, - обратился он к толпе снующих по коридору, - устроим небольшую пробежку? Через пять минут жду у входа в корпус. И без опозданий! – последняя фраза была сказана уже серьезно, практически металлическим голосом. Я еще какое-то время разглядывала закрывшуюся дверь, а потом метнулась в свою комнату. Быстро выудив из еще неразобранной сумки удобные спортивные штаны и майку, сняла старые вещи и влезла в только что приготовленные. Поежившись от пробежавшего по коже холодка, решила все-таки накинуть и спортивную кофту. Так же быстро я напялила и стоявшие под кроватью кроссовки. Кинув быстрый взгляд на часы, на которых светящиеся циферки показывали четыре пятнадцать утра, я молнией вылетела в коридор и, пробежав его, ударяясь о плечи таких же бегущий, добралась до двери наружу. Перед входом в спальный корпус ожидал открытый армейский джип, в котором и стоял Степнов. В его руке был зажат громкоговоритель, и я смогла на некоторое время задержать взгляд на фалангах смуглых пальцев. Мы выстроились в ряд из двадцати с небольшим человек. Девчонок было четверо, все примерно моего возраста. Степнов удовлетворенно обвел всех взглядом, посмотрев на часы, улыбнулся. Все на месте, никто не опоздал. - Ну что же, - сказал он в громкоговоритель, и его голос, усиленный в несколько раз, ворвался в мои уши. Некоторые, еще не проснувшись, поморщились. А я еле сдержала радостную улыбку, - надо бы размяться… По моей команде бег на пять километров. Бежим строго за машиной, не срезая и не сходя с дороги. Вопросы есть? – повысил он голос. - Никак нет! – отозвалась стройная шеренга. Да, это немного напоминало армию, только во сто раз круче. Здесь обучат всему! Абсолютно всему. А с таким учителем… Я уже начала сожалеть, что когда-нибудь придется отсюда выпускаться. - Ребята! – голос инструктора снова пронзил ночь, перебиваемый шумом заработавшего мотора джипа. – Побежали! И понеслось… первые километра два все бежали более менее ровно. А дальше… Кто в лес, кто по дрова. Я держалась двух ребят, бежавший впереди всех. Зацепилась за них и просто старалась не отстать. Так легче, когда ориентируешься на других, а не на себя. Экономишь силы, которые можно будет потратить на финиш. В принципе, пять километров для меня – это не много. И бежим мы не на скорость. Но у меня цель – стать одной из лучших, поэтому нужно стараться. Уже начинало рассветать. Я пыталась не отвлекаться на ехавший впереди автомобиль, поэтому слышала только раскатистый голос в громкоговорителе, подбадривающей и подгоняющий остальных ребят. Неожиданно, джип прибавил скорость и остановился метрах в трехсот от нас. Значит, конец забега. Я, все в той же компании, добралась до автомобиля и начала прохаживаться взад-вперед, восстанавливая дыхание. - Молодцы, ребята! – наш инструктор выпрыгнул из кабины машины и похлопал одного из парней по плечу. Затем, перевел взгляд на меня. Я вмиг остановилась. – Надо же! – на его губах заиграла улыбка. – Приятно видеть девушек в хорошей спортивной форме. Я ему даже не успела послать ответную улыбку, как он уже отвернулся и побежал вперед подгонять отставших. Нехватка кислорода вмиг сказалась, и я начала судорожно хватать ртом воздух. Снова начала ходить, набирая полные легкие воздуха. Изредка бросала взгляд в сторону дороги, по которой все еще кто-то бежал. Лица сливались, голоса путались. Я могла точно отличить лишь один голос и одну фигуру – Степнова Виктора Михайловича – нашего инструктора. Моего инструктора…
полная версия страницы